А. Смолин, ведьмак. Цикл (СИ) - Васильев Андрей Александрович

— И пусть ищут. Главное ведь не это, главное — найдут или нет. А там — не найдут. От отчего дома до леса два шага в припрыжку, а там лесной хозяин, который обещал меня в случае чего спрятать. И тебя, раз уж ты теперь моя компания, укроет. Так что нас там Таманская дивизия при прочесывании лесного массива не найдет.

— Кто его обещал спрятать? — уточнил Стас у Нифонтова. — Лесник? Нет, они ребята хваткие, помню…

— Юлит, как всегда, — так, будто меня рядом и нет, сообщил оперативник напарнице. — Какой-то свой интерес у него есть. Но идея хорошая, мне нравится. Я этот поселок помню, там народу много живет, в том числе и детей, что очень хорошо. И лес в самом деле рядом.

— При чем тут дети? — изумился Стас. — Когда таких, как он, подобные мелочи останавливали? Или этот злодей — гуманист? Убивает только взрослых и половозрелых граждан?

— Не поверишь, но это так, — кивнул Нифонтов. — По-другому нельзя. И тем, кто ему служит, — тоже.

— Сейчас расплачусь, — фыркнул полицейский. — Ладно, тогда я метнусь к шефу, предупрежу его, чтобы меня особо не искали.

— Все равно не понимаю, — сказал я, глядя на спину удаляющегося от нас Стаса. — Почему он вот так сразу нам поверил? Раньше, помню, он скептически ко всему относился.

— Во-первых, у него все в порядке с инстинктами, — пояснил Николай. — Более того, они у него отменные. А самое главное — он им доверяет и правильно делает. Во-вторых, мы успели поработать вместе, как я уже говорил, и он уже видел кое-что такое… Ну, ты понял, я так полагаю? И, наконец, он точно знает, что, крутясь близ нас, можно заработать очередные очки в глазах руководства. Дело по прошлогодним проделкам колдуна никто не заводил, но фэбсы на него до сих пор здорово злы, и тот, кто притащит его живым или мертвым, может рассчитывать на слово «молодец», похлопывание по плечу и звонок от руководства чекистов к его собственному руководству. Дружбы между этими ведомствами сроду не имелось, но подобные вещи всегда высоко оцениваются, поднимают ставки в глазах начальства. Орел-молодец ведь не там служит, а здесь. Вот и выходит, что МВД опять всем нос утерло. Так что у Стаса прямой резон держаться поближе к нам.

— А я против, — хмуро заявила Женька. — Прав Стас, глупо ехать в то место, которое официально засвечено.

— Мезенцева, ты иногда меня поражаешь, — вздохнул Николай. — Если колдуну надо будет, он наших приятелей сыщет, уж поверь. Есть способы и методы, пусть и затратные, но для него принцип важнее. Только дома и стены помогают, да еще местный леший у Сашки в должниках, а это такой козырь, что его перебить трудно. Плюс рядом будет Стас, который сначала стреляет, а потом спрашивает, кто в дверь постучал. Тут удачно вышло, конечно, прямо как по заказу. Так что от колдуна нашего друга лес укроет, а от загонщиков этих, которые меня, признаться, здорово смущают, доблестная полиция защитит.

Ну, чего замолчал? Продолжай. Говори о том, что, пока невесть кто будет охотиться на нас, вы будете следить за ними. Впрочем, чего я злюсь и сам себе противоречу? Только-только ведь размышлял о симбиозе.

В этот момент у меня в кармане задергался телефон, умудрившийся пережить все треволнения минувшей ночи. Минувшей — потому что она уже, по сути, закончилась, небо подернулось розоватой дымкой, и наступил тот краткий светло-серый миг, когда точно и не скажешь, какое время суток на дворе. Еще не утро, уже не ночь…

— Родька? — удивленно ответил я на вызов. — Ты чего?

Мой слуга, разумеется, выучился обращаться с телефоном, но до этого момента никогда мне не звонил. Он хоть и корчил из себя продвинутого горожанина, в душе все же оставался сторонником обычного общения. Того, когда собеседник рядом находится.

— Хозя-а-аин! — жалобно проныл мой помощник. — Ты где? Ты когда вернешься?

— Не пугай меня, Родион, — потребовал я. — Что случилось?

В трубке что-то стукнуло, более всего это по звуку напоминало подзатыльник.

— Ай! — взвизгнул Родька. — Больно же. Вавила Силыч! Да говорю, говорю. Тут какие-то двое в дом наш залезть хотели, у двери копошились, железки в замок пихали! Сами чернявые, в куртках коротких и матерятся через слово, причем умело так. Варнаки, короче.

— Новое дело, — озадачился я и тут же поймал внимательный взгляд Нифонтова. — Коль, у меня квартиру вскрыть пытались.

— И вскрыли? — уточнил оперативник.

— Так понял, что нет, — ответил я и адресовал тот же вопрос слуге: — Копались — и чего?

— Ну… — замычал было слуга, но Вавила Силыч, похоже стоявший рядом, снова взбодрил его. — Короче, у подъездных такая штука есть, шнурок електрический. Он одним концом, значит, в розетку втыкается, а с другого проволочки голенькие торчат. Против, значит, как раз таких лиходеев. Еще с того века он у них лежит, с лихолетья, как Кузьмич сказал. Вот мы втроем этот шнурок в ход и пустили. Там один как раз замок ковырял железочкой длинной, к ней, стало быть, електричество подвели. Его затрясло всего так, что ужас просто. В дугу выгнуло!

— Молодцы, — похвалил я его. — Правильно действовали, с умом. Чего же тут виноватиться?

— Так это… — засопел Родька. — Хитник как отдергался, так на ногах и не удержался, да с лестницы кубарем полетел. Убился он, похоже. Насмерть. Его товарищ на себе из подъезда вытаскивал, на плечах. В машину уложил, после уехал.

— И черт с ним, — оборвал его я. — Труп на лестнице не валяется — уже хорошо. А этим вперед наука. Так что хвалю за сообразительность и решительность.

— Я такой, — немедленно приободрился Родька. — Я могу. Знаешь, хозяин, мы как только этих лиходеев увидели, я сразу Вавиле сказал: надо их от дома нашего отвадить. Ружжа нет, но мы их по-другому! Да и не простой это проводок, там не только сила електрическая имеется, но и кое-что еще!

— Понеслась телега по кочкам. — Я глянул на оперативника и отрицательно покачал головой, давая понять, что все в порядке. — Значит так, Родион. Меня несколько дней не будет, сохранность дома на тебе. По чужим квартирам не шастать, телевизор целыми днями не смотреть. Ясно?

— А если еда кончится? — опасливо поинтересовался он. — И тогда никуда не вылезать?

— Голубя поймай и сожри! — рявкнул я. — А лучше — нескольких, тебе все жильцы только спасибо скажут. Эти твари каждое утро по отливу топочут, да еще и урчат. Соли у нас запас большой, где сковородка лежит, ты знаешь.

— Суров, — сообщил Женьке Нифонтов, даже изобразил аплодисменты.

— Вавиле Силычу поклон, — продолжил я. — И смотри у меня!

— Смотрю, — пискнул слуга и, похоже, нажал кнопку «отбой».

— Может, заехать к нему, продуктов завезти? — вдруг спросила Мезенцева. — Ну не голубей же ему, в самом деле, есть?

— А? — опешил я. Каких эмоций за последние часы я только ни испытал, но удивление — впервые. — Ты сейчас серьезно?

— Твой домашний любимец — поганка еще та, это есть, — отведя глаза в сторону, пробубнила Женька. — Но он же живой. Ему теперь что, с голоду пухнуть? Он ведь на самом деле из дома ни на минуту не уйдет, подчинение хозяину есть его суть.

— Жень, у этого куркуля по уголкам и закуткам столько харчей припасено, что в нашей квартире можно ядерную зиму пересидеть, — рассмеялся я. — Одних круп на тонну, если не меньше. Чудо, что мыши до сих пор не завелись. Видела бы ты, какой склад он на антресолях устроил! У меня там кроме новогодней пластмассовой елки сроду ничего не лежало, а теперь и сахарок, и пшено, и гречка, и… Я сам не знаю, что еще, но оно там есть!

Слава богу, разговорил вроде. Хоть, конечно, между нами все и кончено, но это не повод друг на друга крыситься. Были любовниками, станем приятелями, одно другого не отрицает.

— Кто это был? — влез в разговор Нифонтов. — Он их разглядел?

Я пересказал все, что услышал.

— Молодец твой Родион, — похвалил в итоге Николай слугу. — И информация хорошая, полезная. Кусочек для пазла. Вот как его весь сложим, так до цели и доберемся. Кто доживет, понятное дело.

— Звучит оптимистично, — вздохнул я. — Бодро. Умеешь ты мотивировать. Если из органов погонят, можешь даже онлайн-курсы вести по данной теме.