Алхимия наших душ (СИ) - Зарецкая Рацлава

— Дай подумать… Я готова даже стирать твои носки, готовить тебе еду и отмечать все наши годовщины.

— А провожать меня каждое утро на работу и показывать сердечко?

— Это как? — не поняла Эмили.

Стефан лег на бок и сделал из пальцев аккуратное сердечко.

Закусив губу, Эмили попробовала повторить, но у нее получилось не так красиво.

— У тебя не сердечко, а попа, — рассмеялся Стефан.

— Сам ты попа, — обиделась Эмили и толкнула юношу в плечо.

Смех Стефана стал еще громче.

— Извини, но сердечки я не готова тебе показывать, — вздохнула Эмили. Однако я могу с уверенностью сказать, что люблю тебя так, как еще никогда не любила. — Эмили улыбалась Стефану новой, нежной и робкой улыбкой, которая в миг превратила ее в юную и наивную девушку.

Из ее холодных глаз исчезли древность и мудрость. Теперь Стефан видел перед собой не шестисотлетнего жнеца смерти, а молодую робкую девушку.

И в этот миг оба почувствовали, что все границы разом стерлись. Стены, что возвышались между ними, пали. Теперь оба были равны и ничто больше не стояло на их пути к тому, чтобы быть вместе.

Эта ночь была самой долгой в жизни Стефана и Эмили и одновременно самой приятной. Казалось, высшие силы смилостивились и решили замедлить время, чтобы дать им двоим любить друг друга как можно дольше.

Ближе к рассвету утомленная Эмили задремала, но вскоре открыла глаза и, не найдя рядом Стефана, резко поднялась на постели.

Юноша стоял на балконе в одних брюках и, теребя кольцо на цепочке, смотрел на небо, которое уже начало светлеть. Эмили выбралась из постели, тихо подошла к Стефану и прижалась к его спине. Покой и чувство защищенности заполнили ее душу.

Стефан накрыл ее ладони своими и нежно погладил.

— Так странно, — произнесла она тихим голосом, словно боялась потревожить еще спящую улицу. — Я впервые за много столетий позволила себе расслабиться. А еще почувствовала себя хрупкой смертной женщиной. И все благодаря тебе.

— Ты хотела сказать, благодаря моим мышцам, которые ты не замечала до сегодняшнего дня? — усмехнулся Стефан.

— И им тоже, разумеется.

Спина юноши затряслась от беззвучного смеха. Эмили сжала его талию еще сильнее.

Вот бы каждый день был таким. Жаль, что у них не так уж много времени…

— Почему не спишь? — спросила Эмили в попытке отогнать грустные мысли.

Стефан пожал плечами.

— Слишком много мыслей в голове. И слишком много эмоций. А еще, выйдя на балкон и глядя на небо, я вдруг понял, что скучаю по родителям. Мне их очень не хватает, Эм…

Юноша повернулся и посмотрел на Эмили такими грустными глазами, что сердце женщины сжалось. Она взяла в руки его прекрасное лицо и легко поцеловала Стефана в губы.

— Все хорошо, ты не один. — Эмили хотела добавить, что она будет рядом с ним, но не стала.

Ей не хотелось врать любимому человеку, не хотелось напрасно его обнадеживать.

Стефан вдруг снял с шеи цепочку с кольцом и протянул его Эмили.

— Оно изначально было твоим…

— Пусть лучше будет у тебя. — Эмили взяла цепочку из его рук и повесила ее обратно на шею юноши. Кольцо было ей дорого, но как она могла забрать то единственное, что осталось у Стефана от матери?

— Ладно. Пусть пока побудет у меня. — Стефан чмокнул Эмили в лоб, обнял ее и прижал к себе.

Они простояли так до тех пор, пока по их коже не побежали мурашки от предрассветной прохлады. Не сговариваясь оба вернулись в постель и, прижавшись друг к другу, мирно уснули.

Девятка мечей

Сначала не было ничего, кроме тьмы. Густой и липкой, которая, как смола, обволакивала тело Стефана, не давая ему видеть и слышать.

Затем в груди начало что-то теплеть, будто там загорелся огонек. До Стефана начали доноситься приглушенные звуки. С каждым разом они становились все четче, и вот уже Стефан мог безошибочно различить звук шагов и шелест бумаги. При этом огонек в груди все разрастался, становясь не просто теплым, а горячим.

— Получается, — раздался знакомый женский голос.

Стефан напряг слух, однако больше не услышал голоса женщины. Вместо него возник сквозняк, а затем шелест бумаги — видимо, появившийся ветер принялся играть с бумагой.

Жжение в груди стало болезненным, и Стефану захотелось вынуть оттуда это жгучее пламя. Он потянулся было рукой к груди, но так и не смог ее коснуться — жжение из груди перекинулось в руки, и у Стефана не хватило сил, чтобы поднять их. Доля секунды, и вот адское пламя было уже в позвоночнике. Стефану казалось, что по его костям течет раскаленная лава, которая вот-вот расплавит их. Ему хотелось кричать от невыносимой боли, но он не мог открыть рот. Казалось, что его губы, как и глаза, были намертво склеены.

Юноша хотел встать, но не почувствовал своих ног. Будто нижняя часть тела у него отсутствовала вовсе.

Опершись руками о твердую поверхность, Стефан приподнялся навстречу сквозняку, который, как он надеялся, сможет охладить пожирающий его тело жар. Руки дрожали от напряжения и жара, и долго держаться на них он не смог. Локти подогнулись, и тело завалилось на бок.

— Что происходит? — На этот раз Стефан понял, кому принадлежит голос.

С невероятным усилием он приподнял голову и снова попытался разлепить веки, но ничего не вышло.

— Я проверила множество раз, ошибки быть не должно, — пробормотала Эмили. — Ох, кажется, восстанавливается!

Несмотря на адскую боль, Стефану сейчас больше всего на свете хотелось открыть глаза и посмотреть на Эмили. Хоть на секунду увидеть ее и снова кануть во тьму, с этой нестерпимой болью от пламени во всем теле.

Он снова попытался встать, но тело его не послушалось. Оно даже не дрогнуло, и все, что мог Стефан, это лежать и тихо стонать от боли.

Послышались шаги. Кто-то остановился рядом с юношей. Кажется, это была Эмили.

Если так, то Стефан должен что-то сделать. Должен подать ей знак, что он здесь, заперт в собственном теле, которое нестерпимо болит.

Она должна ему помочь. Должна…

— Бо-ольно… — Стефан не сразу понял, что этот ужасный хриплый голос принадлежит ему.

И вовсе не это он хотел сказать, но боль была такой невыносимой, что он невольно облек ее в слово.

— Бо-ольно… — громче прохрипел он.

В этот миг Стефану каким-то чудом удалось открыть глаза, и он увидел перед собой испуганное лицо Эмили. С трудом подняв руку, он потянулся к ней.

Эмили в ужасе отшатнулась от него и чуть не упала. Продолжая пристально смотреть на Стефана, она начала качать головой из стороны в сторону, словно отрицая то, что было у нее пред глазами.

— Останови это… — произнесла она.

— Что? — С Эмили был еще какой-то мужчина, который находился за пределами видимости Стефана. — Все же идет хорошо. Впервые за столько лет у тебя получилось…

— Останови это! — закричала Эмили срывающимся голосом.

Оторвав взгляд от Стефана, она кинулась в угол комнаты, схватила сосуд с водой и вылила его на пол перед Стефаном. Затем метнулась к умывальнику, и вскоре новая партия воды обрушилась на пол.

Пламя в теле Стефана быстро начало утихать. Когда боль почти отступила, юноша позволил своему телу расслабиться и упасть. Последний вздох, и его снова окутала густая липкая тьма.

***

Стефан проснулся весь в холодном поту. Тяжело дыша, он провел рукой по взмокшим волосам и потянулся к телефону на тумбочке, чтобы посмотреть на время.

Экран телефона не подсвечивался, и Стефан вспомнил, что так спешил к Эмили, что забыл его зарядить.

Тихо чертыхнувшись, юноша откинулся на подушки и вперился немигающим взглядом в потолок.

Тот ужас, что он видел во сне, был просто кошмаром или его прошлой жизнью? Все было настолько реально, что Стефан до сих пор чувствовал отголоски адского пламени в своих костях. И искаженное ужасом лицо Эмили…

Будто бы над Стефаном ставили какой-то ужасный эксперимент.