Любовь Романова - Дети пустоты. Пройти по краю

– Еще нагары помогают добывать пищу, согревают, дают возможность видеть в темноте, делают сильными…

– Скажи, а вам не хотелось вернуться наверх? – задала Женька уже несколько минут терзавший ее вопрос. Ей было не понятно, зачем продолжать жить в изгнании.

– Нет! – Ангел даже остановилась. На покрытом татуировкой лице пылало такое возмущение, словно Женька заподозрила ее в чем-то неприличном. – Нагары не выносят света верхнего мира. Стоит только выйти наружу, они погибнут. И тогда мы останемся такими же… такими же голыми, как и вы.

Ангел стыдливо опустила глаза. Похоже, девчонка решила, что обидела гостей. К счастью, неловкость удалось быстро замять – как раз в этот момент троица подошла к полукруглым воротам, ведущим в загадочный город.

Это были двустворчатые двери из широких, почерневших от времени досок. На ощупь древесина казалась твердой и холодной, как металл. Ее поверхность испещряли процарапанные, наверное, много веков назад рисунки. Грустные человечки бредут куда-то, повесив головы. Чуть ниже толпа таких же человечков, сжимая в руках копья, гонит мышь размером с мамонта. Еще ниже они же ловят сетью огромного грифона.

– Это история Исси, – гордо сообщила Ангел.

– Ага, только в ваших мечтах, – не разжимая зубов, процедил Бруно. Он разглядел изображение распятой на скале кошки. Народ Исси и правда сделал все, чтобы навечно поссориться с тотемами Края.

Девчонка налегла всем телом на одну из створок, и та бесшумно ушла внутрь. Вардаки за спинами путников начали тревожно поскуливать.

– Им дальше нельзя, – объяснила Ангел. – Они должны охранять вход в город.

– Хорошо же вы гостей встречаете, – проворчал итальянец. – Травите их собаками-зомби.

Девчонка обиженно оттопырила нижнюю губу. Женька только сейчас разглядела в ней небольшое серебряное колечко.

– Мы не травим. Стражи всего лишь должны задержать чужаков и заодно выяснить, насколько они опасны. А потом приходит кто-то вроде меня, чтобы встретить гостей.

– И часто у вас бывают гости?

– Вы первые за последние тринадцать лет.

Не таким Женька представляла себе город Исси. Воображение рисовало мрачные норы в земляных стенах, дымные костры и груды гнилого тряпья. Ну, или хотя бы сплетение темных тоннелей, как у крысюков. Вместо этого она увидела ожившую сказку. У этой сказки было название, только вспомнить его никак не удавалось. Мама когда-то читала ее маленькой Женьке на ночь.

В ней шла речь о подземных жителях, превращенных злой колдуньей в ящериц. Они коротали время за добычей драгоценных камней, которые заменяли им кирпич и черепицу. Поэтому их городок, сверкавший рубиновыми стенами и изумрудными крышами, напоминал коробку с елочной гирляндой, когда продавец в магазине, проверяя, работает ли она, втыкает вилку в розетку.

Город Исси сиял не хуже гирлянды.

Он лежал на дне огромной пещеры с таким высоким сводом, что разглядеть его было невозможно. Казалось, над головой затянутое глухими тучами ночное небо. И только стена за спиной да запах влажного камня не давал поверить в это окончательно.

Прямо от ворот начиналась широкая, поблескивающая спинками круглых булыжников, дорога. Ее конец терялся далеко впереди, в конфетти разноцветных огоньков. По обе стороны стоял ряд одноэтажных домиков-шатров. Углы их скатных матерчатых крыш были слегка приподняты, как у китайских хижин.

– А где люди? – удивленно поинтересовался Бруно.

– Спят, – пожала плечами Ангел. – У нас ночь, как и у вас.

Поручи Жене кто-нибудь нарисовать герб этого города, главной деталью она сделала бы фонарик. Фонарики были везде. Маленькие, размером с яблоко, большие, величиной с крупную тыкву. Они висели над дверью каждого дома, стояли в распахнутых окнах, покачивались на натянутых шнурах, отделявших друг от друга крохотные клочки земли перед входом.

– Из чего они сделаны? – спросила Женька, тронув один, нежно-голубой. Его свет был слишком ровным для свечи, а поверхность – совершенно холодной.

– Из гифедролиуса.

Слово показалось смутно знакомым. Постеснявшись выглядеть невеждой, Женька не стала расспрашивать дальше. Вдруг это что-то очень известное, вроде керосина?

С правой стороны дороги висели только красные и оранжевые фонарики, с левой – голубые, синие и зеленые.

– Справа живут мужчины, слева – женщины, – пояснила Ангел.

– Это как? – забеспокоился Бруно.

– Обычно. Начиная с года каждый ребенок должен находиться среди своих. Мальчики – с мужчинами, девочки – с женщинами.

– А семьи у вас есть? – спросила Женя.

Обитательница подземелья замолчала, и Женьке показалось, что она советуется со своим нагаром по поводу значения слова «семья».

– Есть, – наконец ответила она. – Мы все семья. Наш отец – это Наместник Исси, Эрколь Могучий.

Глава 12

Как бы вы отреагировали, узнай, что Геракл существует? Да-да, тот самый Геракл, победивший Немейского льва, Лернейскую гидру, Эриманского вепря и еще батальон злобных чудовищ. Это если не считать мелких достижений вроде экспресс-уборки в Авгиевых конюшнях и спасения из лап демона смерти прекрасной Алкесты, жены царя Адмета. В первом классе Женька три раза подряд прочитала биографию древнегреческого героя. Но, разумеется, Геракл от этого не стал для нее более реален. Древнегреческий герой всего лишь занял прочное место где-то между Ильей Муромцем и Робином Гудом.

– Он же, вроде, того… на Олимпе, – похоже, Бруно тоже был знаком с подвигами Геракла.

– На Олимпе? Вымышленная гора, где обитают злые духи? В какие странные вещи вы верите, – Ангел была абсолютно серьезна. Она вообще за все время знакомства ни разу не улыбнулась и не повысила голос. Словно и не человек вовсе, а говорящая кукла. – Уже больше тысячи лет наместник Исси живет в Аметистовой пещере на краю Тимуса. Нам сюда.

Ангел остановилась напротив одного из домиков на женской стороне улицы и пригласила войти.

Это сооружение ничем не отличалось от всех прочих. Одноэтажная конструкция из серой, похожей на парусину ткани. Ее поддерживали несколько тросов, натянутых с помощью вбитых в землю колышков. Ничего особенного, если бы не добрая сотня фонариков всех оттенков синего и зеленого. Они превращала невзрачное жилье в сказочный домик. Женька попыталась представить, кому бы он мог принадлежать. Для фей слишком скромно, для гномов – чересчур празднично. Наверное, в таком гнездышке должен обитать демон из японской сказки, который по ночам обрастает серебристой шерстью и превращается в дракона. Он покидает подземный мир, чтобы полетать над спящим миром. Пощекотать брюхо кронами темных деревьев, поймать свое отражение в зеркалах альпийских озер и вволю надышаться ароматом земляничных полян. А под утро возвращается в уютное жилище.

По обеим сторонам от двери, обитой все той же парусиной, стояли фонари – два бирюзовых шара размером с футбольный мяч. Женя наклонилась к ним, надеясь понять, что представляет собой загадочный гифедролиус. Но различила только светящиеся нити, плавающие за матовыми стенками.

– Это твой дом? – Бруно успел переступить порог.

– Это дом Тизерии Исси – старшей женщины Тимуса. Я ее дочь, поэтому это и мой дом тоже. Подождите здесь. Я приведу мать. Ей вы расскажите, зачем пришли в наш город.

Внутренняя часть дома-палатки разочаровала Женьку. Она увидела земляной пол, квадратный каменный стол в центре небольшой комнаты и все те же голубые фонарики, развешанные под низким потолком. Наверное, это было не единственное помещение. Из комнаты вела еще одна дверь, за которой исчезла Ангел.

– Бедненько живут, – поморщился итальянец, садясь на холодную скамью возле стола.

Развивать эту тему Женьке не хотелось. После стычки с вардаками ей вообще было неприятно разговаривать с Бруно. Она вдруг поняла, что не способна простить трусость. Даже ради красивых глаз и умения говорить комплименты.

Ее внимание привлекло тихое потявкивание. В углу комнаты стояла клетка. Квадратная, около метра в высоту. Из толстых ржавых прутьев.

– Слушай, да тут щенки! – Бруно уже сидел на корточках рядом с решетчатым кубом.

Разглядеть что-нибудь между частыми прутьями было не просто. Женьке пришлось прикрыть один глаз и прижаться лицом к корявому металлу. В самом деле, внутри клетки, в ворохе разноцветных лоскутьев, посапывали шесть белоснежных комочков. Седьмой сидел поодаль и внимательно разглядывал гостей.

– Какая лапочка! И зачем их только в клетке держат! – ей до зуда в ладонях захотелось погладить малыша.

Он снова тявкнул и завилял по-лисьи роскошным хвостом. Женька могла поклясться, что никогда в жизни не видела зверька красивее. Его пушистое тельце казалось ослепительно белым облачком, по ошибке залетевшим под землю. Крутой лобик, поросший короткой шерстью, переходил в узкую мордочку с вздернутым розовым носом. Большие уши вразлет делали щенка слегка похожим на пустынную лисичку.