Крайние меры (ЛП) - Харпер Хелен

— Нет, — отвечаю я со всей наигранной бодростью, на какую только способна. — Тебе нужно говорить громче, если ты хочешь, чтобы я тебя услышала.

О'Ши не утруждает себя ответом. Я переворачиваю его на спину и прижимаю его свободную от наручников руку к горлу, чтобы он мог продолжать давить на рану. Под его весом мои колени и плечи подкашиваются, но я изо всех сил стараюсь не обращать на это внимания и, пошатываясь, добираюсь до двери и выхожу на лестничную площадку. Я тащу себя и его вниз по лестнице, на этот раз громко топая при каждом шаге.

Мы едва успеваем спуститься, когда мои часы издают звуковой сигнал, означающий, что в этот момент я должна войти в дом и найти его, а не покидать дом вместе с ним. И уж точно не с ним полумёртвым. Эти последние семь минут показались мне скорее чёртовым часом.

Я толкаю входную дверь носком ботинка и выхожу наружу. Одноглазая кукла с отсутствующим видом смотрит на меня, пока я, волоча тяжёлое тело О'Ши, возвращаюсь через сад. Я чувствую, как его тёплая, липкая кровь просачивается под воротник моей куртки и впитывается в кожу, и я стараюсь ускорить шаг. Ему недолго осталось.

Перешагнуть через садовую ограду — всё равно что взобраться на Эверест. Я пытаюсь не обращать внимания на то, что вот-вот упаду, и вместо этого провожу расчёты в уме. Сорок секунд, чтобы довести его до машины. Ещё минута, чтобы вернуться на перекрёсток. Хвала небесам, что мне не придётся разворачиваться и терять ещё больше времени. Тогда я смогу проехать по дороге А мимо Сильверстайна до больницы Мэнорбридж. Пять минут. Максимум. Я зарегистрирую его под вымышленным именем на случай, если он говорил правду об угрозе жизни. Это не помешает кому-нибудь найти его, но задержит их до тех пор, пока я не поговорю с Тэмом и не приставлю к нему постоянного охранника.

Я пытаюсь достать из кармана ключи, но мне мешает его нога, так что я вынуждена протискивать пальцы, чтобы выудить ключи. Да. Надо было оставить их в чёртовом замке зажигания. Я была глупа, не доверяя своим инстинктам.

Задыхаясь, я подхожу к пассажирской двери и открываю её. Я втаскиваю внутрь окровавленное тело О'Ши, с удовлетворением отмечая, что он всё ещё в сознании, и крепко зажимает рану на шее. Я захлопываю дверцу, прежде чем броситься на своё место и завести машину.

Я прибавляю скорость, мчась по пустой улице. «Давай же, давай». Я поворачиваю налево, к Мэнорбриджу, затем резко жму на тормоза, когда вой сирен проникает в моё сознание. Часть меня не может в это поверить. Сотрудник службы экстренного реагирования, должно быть, воспринял мой недосказанный телефонный звонок всерьёз и отправил машины скорой помощи в обоих направлениях. Меня охватывает облегчение, и я оглядываюсь, чтобы поприветствовать кавалерию.

Только это не скорая. Я смотрю на приближающуюся к нам машину, а О'Ши стонет рядом со мной. Знакомые нашивки подразделения вооружённого реагирования насмешливо подмигивают мне, когда машина, взвизгнув шинами, сворачивает на Уилтшор-авеню. Стараясь не обращать внимания на дрожь в руках, я очень осторожно снова завожу машину, удаляясь от сирен.

Я прокручиваю в голове телефонный звонок. Я уверена, что не сказала ничего, кроме адреса и того, что мне нужна скорая помощь. Не было никакой причины посылать головорезов с оружием, чтобы проверить это. И как, чёрт возьми, они приехали так быстро? Я повесила трубку всего несколько минут назад; время реагирования никогда не бывает таким быстрым. Если бы я подождала, пока войду в дом, О'Ши потерял бы так много крови, что, вероятно, был бы мёртв, а я была бы единственным свидетелем преступления. Или главным подозреваемым. Я сжимаю руль и сворачиваю вправо.

— Во что, чёрт возьми, ты меня втянул? — громко спрашиваю я О'Ши, не ожидая ответа.

Его жуткие оранжевые глаза поворачиваются в мою сторону, и он открывает рот.

— Молчи, — резко говорю я ему. — Береги силы. Ты сможешь дать мне ответы позже, — будь я проклята, если позволю ему отбросить копыта, прежде чем выясню, что именно происходит.

Я нажимаю на акселератор, снова набирая скорость, и принимаю поспешное решение. Я не знаю, кто этот парень и почему полиция — и кое-кто ещё, гораздо более жестокий — так интересуются им, но мой интерес пробудился. Больница теперь исключается. Поблизости есть только одно место, где я могу оказать ему надлежащую медицинскую помощь и избежать внезапно нежелательного внимания закона. Я скорее подавлюсь собственным языком, чем пойду туда, но у меня нет других вариантов. Дерьмо в адской корзинке.

Глава 2. Семейные узы

Я не обращаю внимания на красный свет; сейчас у меня есть поводы для беспокойства и похуже, чем нарушение правил дорожного движения. И не то чтобы дороги в округе были загружены. Я бы впечатлилась своей скоростью, если бы ситуация не была такой критической. Несмотря на это, к тому времени, как мы подъезжаем к знакомому дому с террасой, я вижу, что О'Ши начинает бледнеть. Между его пальцами, которыми он продолжает зажимать зияющую рану, сочится кровь. Жопа.

Я останавливаю машину, выскакиваю из неё и бегу по дорожке к двери. Я громко стучу в неё и пытаюсь открыть, хотя знаю, что она заперта.

— Открывай! — кричу я, присаживаясь на корточки, чтобы открыть почтовый ящик.

Дверь бесшумно распахивается. В коридоре сидит толстая рыжая кошка и свирепо смотрит на меня.

Я рычу.

— Где он?

Кошка облизывает лапу, прежде чем начать умываться.

— У меня нет на это времени. Где он, чёрт возьми?

Из-за спины животного появляется мужчина. Его прямой осанке позавидовал бы любой танцор бальных танцев. Он поднимает брови, глядя на меня.

— Бо.

— Мне нужна помощь. Тут…

Он прерывает меня.

— Очевидно, что тебе нужна помощь. Иначе тебя бы здесь не было. Но мы так не поступаем.

Я стискиваю зубы. Это одна из многих причин, почему я избегаю этого места как чумы. Я переступаю порог, не обращая внимания на кошку, и небрежно целую мужчину в щёку.

— Дедушка. Как приятно снова тебя видеть.

Он наклоняет голову.

— И тебя, моя дорогая.

— Теперь ты поможешь мне?

Его взгляд скользит по моему торсу, и его верхняя губа кривится.

— Ты вся в крови, — в его голосе слышится лёгкий оттенок отвращения.

— Это не моя.

— Я знаю, — он фыркает. — Трайбер. Деймон Агатос, если я не ошибаюсь.

Я мысленно вздыхаю. Большинству людей нужно подойти поближе, чтобы узнать трайбера. Обычно их можно отличить по глазам: у деймонов Агатос, даже у таких четвертькровок, как О'Ши, зрачки другого оттенка, в то время как у вампиров в зрачках есть характерная красная точка. И у чёрных, и у белых ведьм вообще нет радужек, в то время как у демонов Какос… Ну, я не уверена, что кто-то видел глаза Какоса и дожил до того, чтобы рассказать об этом. Однако некоторым людям не нужно смотреть им в глаза; у них просто врождённая интуиция. Этому можно научиться, во многом так же, как вы можете научиться отличать складки эпикантуса у китайцев от японцев или определить по двум белым людям, кто из них француз, а кто американец. Обычно я могу делать это с трайберами, не напирая на них и не заглядывая в глаза. Мой дедушка, что необычно, может сделать это с пятидесяти метров. Ему также нравится демонстрировать свой талант.

(Здесь и далее автор использует слово «трайбер» в значении, близком к «сверхъестественное существо», — прим)

Я стараюсь не допускать сарказма в свой голос.

— Отличная работа. Но он всего на четверть Агатос, и прямо сейчас он умирает в моей машине, — я показываю на улицу. — Не будешь ли ты так любезен?

Дедушка, кажется, обдумывает это. Я сжимаю пальцы в кулаки.

— Хорошо, — наконец соглашается он. — Но только потому, что мне не нужен труп, валяющийся в моём саду. Я могу обойтись и без полиции, задающей ненужные вопросы.

Я прищуриваюсь при этом замечании. В данный момент это звучит слишком скабрёзно. К счастью, он воздерживается от дальнейшего обсуждения, и я возвращаюсь к машине, открывая пассажирскую дверь. О'Ши падает на меня, свесив голову. Чертыхаясь, я прижимаю ладонь к его шее. Я почти уверена, что ещё чувствую пульс, хотя и удивлена, что в нём осталась хоть капля крови.