Князь Немертвый (СИ) - Зарецкая Рацлава

— Ничего, — шепнула Велена. — Лишь прийти ко мне, когда решишься на смерть.

— У твоих услуг нет цены? — не поверил ей Глеб.

— Для тебя, князь, я делаю все просто так.

— Почему?

Некоторое время ведьма с интересом рассматривала лицо князя, размышляя о чем-то, что ведомо только ей. Затем она горько усмехнулась и отстранённо произнесла:

— Тебе не понять. Сейчас уж точно. Может быть, позже? — Велена подняла взгляд на небосвод, на котором мягким серебряным светом горело множество небесных светил. — Наши души такого же цвета, что и они. — Ведьма указала сухим костлявым пальцем вверх. — После заклятия часть моего духа перешла к тебе, так что береги его. Людей с таким духом очень мало, но, если тебе когда-нибудь все же доведется встретить такого человека, не отпускай его, ибо вместе ваши души будут сиять ярче тех, что смотрят на нас с небес.

Глеб запрокинул голову и всмотрелся в небесные светила. Через несколько дней после обращения он начал видеть в груди у людей маленькие разноцветные точки. Он хотел было спросить у ведьмы, души ли это, но, опустив голову, не увидел ее перед собой. Велена ушла так же незаметно, как и пришла.

Перед тем как выйти в люди, Глеб обрезал волосы и обмотал нижнюю часть лица длинной темной тканью, чтобы никто его не узнал. После мести молодой князь не планировал задерживаться на этом свете, а посему люди не должны были знать, что он жив.

Полгода потребовалось Ярославу, чтобы собрать большое войско численностью в пятьдесят тысяч человек. Перед началом своего карательного похода новгородский князь в присутствии своего войска обратился к Богу со словами:

— Не я поднял руку на братьев, а Святополк. Так пусть же он и ответит за их кровь кровью своей нечистой, что я обязуюсь пролить. Суди, Боже, по правде, чтобы прекратилась злоба грешного брата моего.

Глеб стоял в ряду обычных воинов вместе с Данияром и тоже молился Богу, чтобы месть их закончилась быстро, и он смог уйти к брату и отцу. Однако война с окаянным братом затянулась на четыре года.

Хитер оказался Святополк — он то сбегал из Киева, то снова возвращался с новыми союзниками, и Ярославу с Глебом приходилось отступить. Однако долгожданный триумф муромского и новгородского князей все же наступил.

В решающей битве на реке Альте, недалеко от того места, где был убит Борис, Святополк наконец-то потерпел решающее поражение. В этой страшной последней битве, что длилась целый день, Святополк впервые за долгое время встретился лицом к лицу с Глебом. Страх обуял окаянного брата при виде того, кто должен был быть мертвым. Улучив момент промедления врага, замахнулся Глеб мечом на Святополка, однако рука его дрогнула.

— Не уподоблюсь я тебе, братоубийца, — произнес он, опустив меч.

— Как ты выжил? — пролепетал напуганный Святополк.

Глеб ухмыльнулся, демонстрируя острые клыки, и ответил:

— Да никак.

В напуганных глазах окаянного брата мелькнуло понимание. Отбросив меч в сторону, Святополк бросился бежать.

— Лови его! — скомандовал подоспевший к Глебу Ярослав. — Чего стоишь?

— Да не стоит оно того, — махнул рукой младший князь. — Войска Святополка разбиты, а сам он в таком ужасе, что, скорее всего, долго не протянет. Забьется где-нибудь в канаву и там и помрет.

— Ну и бес с ним. — Ярослав с презрением плюнул в след убегающему Святополку.

Глеб развернулся и пошел искать Данияра, которого не видел с самого начала сражения.

Изнурительная битва наконец закончилась. Их люди спокойно бродили по полю брани, ища выживших. Своих забирали, а врагов добивали.

В кучи тел, над которыми уже кружило воронье, Глеб и нашел своего воеводу. Глаза Данияра были закрыты, а из груди торчал меч противника.

Князь упал на колени перед другом и коснулся ладонью его холодной щеки. Глаза Глеба упали на шею Данияра, пальцы сползли к месту, где можно было услышать биение сердца. Не сразу, но князь все же нащупал слабую пульсацию.

— Живой… — выдохнул Глеб с облегчением.

— Но недолго. — К нему подошел Ярослав.

Глеб с мольбой посмотрел на старшего брата, будто бы тот мог спасти Данияра.

— Что ты на меня так смотришь? Только ты его можешь спасти.

— Я? — удивился Глеб.

— Тебе Мирина не рассказала, как обращать людей в кровопийц?

Глеб отрицательно качнул головой.

— Все просто: его надо напоить твоей кровью. Если, конечно, ты хочешь, чтобы он…

Князь не дослушал брата. Вгрызся зубами себе в запястье и, как только из раны обильно потекла кровь, приложил запястье к посиневшим губам Данияра.

Глаза воеводы резко открылись. Он с силой схватил руку князя и присосался к ней, как пиявка. Все тело Глеба пронзила острая боль, будто в него всадили тысячи иголок.

— Достаточно, — деловито пробормотал Ярослав, оттащив Данияра от Глеба.

— Он выживет? — зажав кровоточащее запястье, хрипло спросил Глеб.

— Поживем — увидим.

— Не останешься подле меня, брат? — с печалью в голосе спросил Ярослав, восседая на отцовском троне. Власть была ему к лицу.

Глеб отрицательно качнул головой.

— Может, передумаешь?

— Нет. То, что я живу — ошибка судьбы.

— А может, это подарок? — ухмыльнулся Ярослав. — Без тебя Данияр бы сложил голову в битве. — Брат кивнул на стоящего позади Глеба воеводу.

Глеб обернулся и, поймав взгляд верного друга, слабо улыбнулся.

— Кто знает, — задумчиво пробормотал он. — Похоронишь меня рядом с братом?

— Похороню, если пообещаешь Данияра за собой в могилу не тянуть!

— Обещаю, — без раздумий ответил князь. — А ему приказ отдам, чтобы жил за нас двоих.

— Добро, — кивнул Ярослав.

Муром встретил князя тихой безлюдной ночью и плохим известием.

— Умерла Велена, — сочувственно произнесла Мирина, теребя края передника.

— Как умерла? — Из князя будто весь воздух разом выбили.

— Совсем ей худо стало в последние месяцы, — вздохнула девушка. — Она с постели не вставала, бредила, тебя звала. Боялась, что не доживет до твоего возвращения.

— И как же мне теперь… — растерявшийся князь даже договорить не смог.

— Как-как? — хмыкнула Мирина. — Жить! Как и все мы, как твой воевода. Он-то, в отличие от тебя, умирать совсем не жаждет.

Глеб посмотрел на Данияра так, будто в первый раз его видел. Он, разумеется, не хотел, чтобы воевода последовал за ним в могилу, но и не думал, что тот хочет жить, будучи нелюдем.

— Она права, княже, — кивнул Данияр. — Я жить хочу. Даже больше, чем раньше.

Князь вздохнул и посмотрел на небо, которое уже начинало светлеть.

— А мне вот не хочется, но, кажется, придется…

— Попробуй, князь, — сказала Мирина, тоже глядя на небо. — Это не так уж и плохо. А если не понравится, то найди человека с душой, что одного цвета с твоей.

Князь вскинул на девушку удивленный взгляд.

— Есть еще способ упокоиться?

Мирина кивнула.

— Перед смертью Велена мне это нашептала. Сказала, что ты цвет душ видеть можешь, как и она. И что, если ты все же надумаешь упокоиться с миром, то должен найти человека с серебристой душой. Она может не быть такой же яркой, как твоя, но это не страшно. Окружи этого человека всем, что он может желать, и тогда его душа засияет.

— Что ж, — хмыкнул князь, взглянув на Данияра, — значит, будем искать такого человека.

— А когда найдем его, что дальше? — спросил у Мирины воевода.

— Да, что дальше? — поинтересовался князь, который уже было успокоился, узнав о другом способе упокоения его проклятой души.

Приподнятые уголки губ Мирины дрогнули и опустились. Она тихо вздохнула и сказала:

— А дальше ты должен будешь выпить его кровь до последней капли.

Глава 12

Жизнь князя проносилась перед моими глазами подобно ожившему роману, события которого я жадно впитывала, отчаянно боясь упустить что-то важное.