Любовь Романова - Дети пустоты. Пройти по краю

– Может, нам не сюда? – она поискала взглядом Страпелбела.

Тот ждал ее на кладке из травертина. Так назывался пористый белый камень, которым были облицованы опоры моста и другие древние сооружения Рима. Белый человек склонил голову набок и поднял руку, совершенно точно указав на Большую клоаку.

– Ею пользуются? – обреченно спросила Женя.

– Не знаю. Вроде, частично. Кое-что из городских отходов сливают.

– Даже не буду уточнять, что именно, – она взглянула на Бруно. – Спасибо тебе за компанию. Я пойду. – Женьке совсем не хотелось оставаться одной, но ждать, что итальянец вместе с ней полезет в канализацию, было просто глупо. Странно, как он вообще до сих пор ее не бросил.

– Ладно, – Бруно неловко улыбнулся. – Иди.

Словно расценив слова итальянца как команду, Страпелбел шагнул к отверстию и, подобно тени, перетек в мрачный тоннель Клоаки. Сначала за каменным краем исчезли нарисованные ноги, потом туловище, плечи… В последний момент человечек сорвал с головы котелок и помахал им Жене. Ей тоже было пора трогаться с места.

– Ладно, пойду, – эхом откликнулась она.

Стоило немного углубиться в Клоаку, как появился запах. Зловоние испускала узкая канавка, идущая по полу вдоль одной из стен каменного тоннеля. По дну канавки весело бежал мутный поток, от которого Женька старалась держаться подальше. К счастью, это было не трудно. Сводчатый коридор, сложенный из покрытого жирной плесенью травертина, оказался просторным. Метра два в ширину и, наверное, столько же в высоту.

Белого человека видно не было. Похоже, Страпелбел решил, что в коридоре, где нет ни одного ответвления, можно справиться и без его помощи. Жалко. Женька сейчас не отказалась бы даже от компании молчаливого граффити.

Внезапно ее нагнал звук шагов за спиной.

– Бруно? – Женька не поверила своим глазам, когда перед ней появился итальянец. – Ты чего?

– Соскучился. Подумал, что это чистое свинство отпускать тебя одну. Короче, я с тобой. Не против?

– Нет! – вырвалось у Женки. – В смысле, иди, конечно, раз тебе так хочется.

– Тогда давай руку, – его глаза, перечеркнутые вертикальными зрачками, полыхнули золотом.

– Зачем?

– Затем, что это древняя канализация. Здесь запросто можно в дыру провалиться. Страховочной веревки у нас нет, поэтому держись за меня. Я не полиморф – человеческими конечностями не питаюсь.

После этих слов не протянуть руки было просто глупо. Женька неожиданно поймала себя на попытке сравнить итальянца с Тимкой. Тимофею никогда бы не пришло в голову, взять ее за руку в темном тоннеле. И, пожалуй, признаться, что она ему нравится – тоже. О комплиментах, вроде, «ты похожа на фею цветов» говорить вообще не приходилось. Вот дурой назвать – это запросто.

А если бы Тимки не было? Никогда не существовало? Согласилась бы она встречаться с Бруно?

Женьке стало стыдно. Так стыдно, что пришлось выдернуть руку.

– Уж как-нибудь сама справлюсь! – пробормотала она, пряча глаза.

– Сама так сама. Только давай ты мне все-таки расскажешь, зачем тебе «Уста Истины»? И почему камеры засекли тебя на местах всех катастроф? Мне кажется, это будет честно. Я должен знать, ради чего лезу в эту дыру.

Первым Женькиным порывом было огрызнуться: ну и не лезь, никто тебя не тащит! Но ей страшно не хотелось снова оставаться в одиночестве. Да и красавец Бруно был не худшей компанией под землей. Поэтому, поколебавшись с минуту, она все ему рассказала. И про болезнь Тимки, и про послание на флэшке, и про Ларса с его дружками.

– То есть тебя подставили?

– Наверное, не меня, а Морока, но это не важно. Судя по истории с крысами, пятая раса хорошо управляется с электроникой. Аналитики отца считают, что Ларс с компанией может входить в интернет без помощи компьютеров.

– Сильно, – хмыкнул Бруно. – Я бы от таких способностей не отказался. Прикрыл глаза и сидишь себе в na_kraiu.

– На краю? Что это значит?

– Ну, сайт такой. Для наших. Там у каждой фратрии свой раздел. Кого угодно найти можно, новости Края почитать. Ты разве не в курсе?

– Это так странно? Я еще месяц назад была не в курсе, что умею прыгать на полсотни метров в длину! – мрачно напомнила Женя.

Коридор неожиданно сделал крутой поворот и привел спутников в искусственный грот. Женьке показалось, что это слово как нельзя лучше подходит круглой комнате с бассейном вместо пола. Густая, словно подсолнечное масло, зеленая вода слабо светилась. Как будто в ее глубине была запрятана неоновая лампа. Из-за этого света на низких сводах подземного грота покачивались леденцовые разводы цвета бутылочного стекла. Кое-где на стенах мерцали желтоватые наросты. Похожие образуются из кристалликов льда в морозильной камере.

С первого взгляда стало понятно – дальше ходу нет. Отверстие, ведущее из круглой комнаты, прикрывала заросшая слизью железная решетка. За ней поблескивала поверхность воды. Даже если удастся сломать преграду, придется плыть.

– Ну и где же наш подвижный друг? – спросил Бруно, озираясь.

Но Страпелбел не откликнулся на его призыв. Похоже, человечек завершил свою миссию.

Внезапно Женька ощутила присутствие в гроте чего-то гораздо более серьезного, чем ожившее граффити. Едва уловимый шепот, тяжелый взгляд, новый запах – она не могла объяснить, что заставило ее попятиться к стене.

– Эй, ты в порядке? – Бруно почувствовал тревогу спутницы.

– Не знаю. Тут кто-то есть. Или что-то.

Причина Женькиного страха находилась по другую сторону зеленого водоема. Подобрав босые ноги, на узком каменном бортике сидела девочка. Ее бледное личико пребывало в постоянном движении – то растягивалось в беззубой улыбке, то по-старушечьи морщилось. Длинные темные волосы шевелил несуществующий сквозняк.

Малышка А-но, богиня Людей глубины подняла на Женьку воронки черных глаз и кротко спросила:

– Ты пришла со мной поиграть?

От воспоминаний о паре встреч с черноглазой крошкой, Женьку всякий раз пробирал озноб. Говорят, даже депферы боялись своего тотема, что на самом деле, вещь невероятная. По Женькиным наблюдениям, остальные расы относились к божествам, словно дети к любящим родителям. Млели при каждой встрече. Но родителей, как известно не выбирают.

Тотемы тоже.

– Нет, – Женька решила быть честной. – Я пришла за маской «Уста Истины». Но если тебе одиноко, я могу поиграть. Хочешь?

– Может, сначала выберемся отсюда? – озадаченно спросил Бруно. – Потом поиграем.

Маленькая А-но с любопытством уставилась на итальянца.

– Он глупый, – в голосе божества можно было различить шорох гальки, бормотание волн, скрип корабельных снастей, предсмертные крики утопленников и еще много такого, к чему не стоило прислушиваться. А-но говорила не громко, но каждое сказанное ею слово проникало во все уголки и щели грота.

– Есть немножко, – Женька дернула своего спутника за рукав, предостерегая от новых реплик. – Просто он тебя не слышит.

– А я знаю, у кого есть то, что ты ищешь, – божество мгновенно потеряло к итальянцу интерес. – Только они со мной не дружат.

– Кто?

– Они! – Черные шнурки бровей девочки сошлись на переносице. – Не хотят со мной играть. Но знаешь, – божество хитро прищурилось. – Я тоже с ними не дружу. Вот так!

– А маска у них? Правильно? Ты можешь меня к ним отвести? – От напряжения Женькины виски покрылись испариной. – Что мне для этого надо сделать? Хочешь, поиграем в города? Или в американского студента?

– Нет, играть не будем! – А-но встала, расправив по-детски неуклюжим движением темное с белыми оборками платье. Оно делало ее похожей на воспитанницу староанглийской гимназии для девочек. Только порядком одичавшую. – Твой друг умирает.

В руках девочки сам собой появился желтый мячик с красно-зеленой полосой. Женька с удивлением узнала его. Он лежал в новогоднем подарке, полученном ею то ли в первом, то ли во втором классе.

– Лови! – неожиданно звонко воскликнула А-но и бросила мячик Женьке.

Едва резиновый бок коснулся ее ладони, зеленая комната задрожала, поплыла, и канализационное зловоние смешалось с запахом ванили. Женя обнаружила, что висит внутри вихря из солнечных зайчиков. Где-то рядом испуганно вскрикнул Бруно.

Люди глубины не владели искусством Радужного лассо, как крыланы. Но это не мешало А-но строить порталы. Совсем недавно она перенесла Женьку со дна моря прямо в лагерь депферов. Малышка была разносторонним божеством.

На этот раз подземный мрак не сменился солнечным светом. Вокруг по-прежнему было темно. Только вместо травертина под ногами похрустывал мелкий влажный песок. Отовсюду доносился звук капающей воды. Сотни невидимых шариков каждую минуту разбивались о звонкий камень.