Хозяйка странного дома (СИ) - Лебедева Жанна

— Сложно. — Незнакомец приблизился еще на один шаг. — Люди хрупкие. Живые люди. И ледяная вода им не друг. И холодная глубина… Быстро тонут. Ты уж мне поверь. Я знаю, о чем говорю.

Он повернулся в сторону карьера, явив взгляду красивый, но мертвый профиль.

И Яна догадалась:

— Ты… Тоже…

— В девяностые. Ноги в тазике с бетоном. А потом… Былого тела не осталось. Я не знаю, каким образом… А это… — Он потер ладонью потрепанный рукав куртки. — Ты, как ведьма, должна понять.

— Магия? — предположила Яна.

— Да.

— Значит, ты утопленник?

— Скорее дух. Хотя…

— Можно до тебя дотронуться?

Яна поймала себя на мысли, что совершенно не боится его.

Боялась она другого. Себя. Магия магией, но это ведь не соседний волшебный мир, а обычный, свой собственный. Вдруг переход плохо сказался на психике, и теперь у нее галлюцинации?

Она протянула руку.

И утопленник протянул.

Его ладонь оказалась реальной. Плотной. Не холодной и не теплой.

Совершенно никакой и абсолютно реальной одновременно.

— Я не могу это объяснить, но мое тело материально, когда мне нужно. И в то же время это не мое старое тело.

Яна убрала руку и еще раз оглядела нового знакомого с головы до ног.

Он был странным.

Немного нелепым в своих старомодных белых кроссовках и спортивном костюме, поверх которого красовалась грубая кожанка. И невероятно впечатляющим в остальном. Лицо, фигура, волосы, как у эльфийского принца из сказки, — все какое-то слишком нереальное, неземное, фантастическое…

— Ты всегда таким был? И… при той жизни?

— Мой образ немного надуман. — Казалось, утопленник смутился. — Ну, ты же понимаешь, что все хотят выглядеть лучше, чем есть на самом деле. А если есть возможность, то…

— Почему нет, — успокоила его Яна. — Если ты видишь себя таким. Кстати, раз уж на то пошло, как тебя зовут?

— Виктор. Но можешь называть меня просто Вик. — Незнакомец перестал быть незнакомцем. — А ты Яна. Я слышал.

— Яна.

Тайна, все предыдущее время настороженно наблюдавшая за разговором, робко вильнула хвостом.

— У тебя хорошая собака, — похвалил Вик. — Хорошо, что сегодня вас было трое.

— Нас было четверо, — поправила Яна.

За спиной загудела машина. Кто-то ехал по проселке вдоль карьера.

— Пойдем вниз, — позвал Вик и первым ушел под берег.

Тайна прыгнула за ним. Яна спустилась следом.

Они сели на сломанную доску, отколотую от пирса многочисленными ныряльщиками.

Яну терзало любопытство.

— Можно нескромный вопрос? — решилась она наконец.

Вик пожал плечами.

— Спрашивай.

— По общению ты не очень-то похож на парня из девяностых, как так? — спросила Яна.

— Так сейчас и не они. Не девяностые. Два десятилетия с тех пор прошло. Все менялось, и я менялся.

— Разве ты не привязан к озеру? — Яна красноречиво взглянула на воду.

— Ты права. Привязан, — кивнул Вик. — Уходить далеко не могу, а вот улетать в бестелесном «режиме» иногда получается. Я хорошо представляю современный мир и по возможности слежу за его событиями.

— Как же?

— По-разному. Проникаю в дома и смотрю через плечи сидящих в интернете людей. Пробираюсь к студентам на лекции. Заглядываю в окна.

Вик рассмеялся, а Яна так и не поняла, серьезно он говорит или шутит. — Понятно. — Она задумчиво посмотрела на север, в сторону Оршанинского мха. — Ты сказал про магию. Не знала, что она существует в этом мире в такой концентрации, что получилось оживить утопленника... Извини за прямоту…

Вик медленно повернул голову в ту же сторону, что и собеседница.

Произнес загадочно:

— Она где-то рядом. Магия. Ее источник… — прозвучало путаное объяснение.

Вдруг кто-то зашуршал в озябшем тростнике. Тайна, опять отстегнутая от поводка, приподняла уши и с интересом посмотрела туда.

— Подожди, пожалуйста.

Вик поднялся, направился на звук. Мягко, по песку. Потом так же беззвучно по воде. Лишь тростник выдал его движения тихим шелестом.

Вик прошел сквозь него, как ветер.

Стал искать что-то, стоя по колено в воде. Наконец нашел. Бледные ладони стиснули и подняли в воздух пестрый комок.

— Утенок? — удивилась Яна, разглядев странную добычу нового знакомого. — Откуда?

— Утки привыкли, что отдыхающие на пляжах их кормят, и вывели утят второй раз за лето. Поздновато. Отдыхающих почти нет, и зима близко. Это уже не то изобилие, что было прежде.

Вик положил утенка в подставленные Янины ладони. Тайна подошла и принялась нюхать несчастного птенца. Попробовала полизать. Утенок молча запротестовал. Яна чувствовала, как царапают кожу холодные коготки. Как движутся короткие крылышки, на которых не доросли еще до полной длины настоящие перья.

— И что теперь с ним делать?

— Для начала — найти, где прячутся его выводок с уткой. Он не первый раз теряется. Он самый слабый и маленький из всех. — Вик на секунду задумался. Принялся рыться в карманах. — Послушай, мне очень неловко, но можно попросить тебя кое о чем?

— Можно, наверное…

Перед Яниным лицом раскрылась ладонь, окаймленная голубыми жилками. На ней блеснули золотая сережка с камешком и обрывок цепочки.

Яна не поняла.

— Что это?

— Золото. Понимаю, что не слишком удобно будет с этими обменами, но не могла бы ты купить для меня в зоомагазине хорошего корма и витаминов для птиц? Им нужно окрепнуть к зиме, чтобы выжить.

Яна с сомнением осмотрела драгоценности. Красный камень сверкал, будто капелька крови.

Рубин?

— Мне кажется, этого слишком много. Давай я тебе верну…

Она попыталась отдать сережку обратно, но Вик помотал головой.

— Не нужно. У меня есть еще. Купальщики иногда теряют. Я, вообще, стараюсь возвращать, но это получается, только если на моих глазах теряют. Иногда можно незаметно подкинуть… А иное лежит в песке годами, бесхозное. Тем более я тебя так напрягаю.

— Не так уж и сильно. Я в зоомагазин и по своим делам частенько захожу. — Яна поднялась. Прижала утенка к груди. — Ну что, пойдем искать его маму, сестер и братьев?

— Пойдем.

Тайна потрусила вперед по узкой тропке, то взбегающей на хребет заросшей песчаной кручи, то резко ныряющей вниз.

Там, где берег перетек в низкий пологой пляж, Вик остановился.

— Они здесь, — объявил он, после чего аккуратно забрал утенка из Яниных рук и отнес его сквозь баюкающие шорохи камыша в царящую под листьями темноту.

Вернулся, и ни штанины его, ни кроссовки не оставили на себе и капли влаги. Наверное, именно так и выходят сухими из воды, как говорится в одной старой присказке…

— Повезло, — сказала Яна. — Почему ты так заботишься об этих утках?

Она подозвала Тайну, щелкнула карабином по кольцу на шлейке.

Вик вскинул руку и обвел похожую на черное зеркало гладь карьера.

— Потому что птицы, рыбы, камыши и тростник, песок, вода и даже старый земснаряд, лежащий на дне, — все это мой дом. И мне хочется, чтобы он был безопасным и уютным. Для всех. — Вик снова улыбнулся. Желтые огни в глубинах его глаз были похожи на звезды. — Уже довольно поздно. Хочешь, я провожу тебя?

Яна уточнила:

— Через топи?

— Да.

— До кольца?

— Ага.

— А почему не дальше?

— Это рубеж. Для того, чтобы пройти дальше в материальном теле, мне не хватит мощи.

И они пошли.

Сначала вдоль карьера, потом за шоссейку и через дачи.

Редкие встреченные люди Вика в упор не замечали. Он двигался тенью, прячась где-то у грани восприятия.

Когда они достигли топей, Вик огляделся и спросил:

— Как тебе тут нравится?

— Очень нравится, — ответила Яна. — Тут прекрасно. Спокойно. Уютно даже… Тут я дома.

Она подумала, что Вик прав, дом — это не только стены и крыша, это и все вокруг — и багульник, и жизнелюбивые сосны с березами, и замерзшая на кочках клюква, и самолеты, и круг, и туман.

И старая железнодорожная насыпь… Она как раз поднялась впереди.