А. Смолин, ведьмак. Цикл (СИ) - Васильев Андрей Александрович

Господин Ряжский, услышав, что в кабинет кто-то вошел, на секунду оторвался от монитора, за которым сидел, окинул нас взглядом и махнул рукой — мол, присаживайтесь. Волей-неволей пришлось пристроиться третьим в компанию безопасников, поскольку сидячих мест тут было всего ничего. Ольга Михайловна же вовсе занимать стул не стала, она подошла к мужу, встала за спинкой его кресла и уставилась в монитор.

— Думаешь, мы возьмем этот госзаказ? — секундой позже спросила она у него. — Там входной порог сумасшедший. И гарантия потом еще, тут без залога не обойтись. Хотя — о чем я? Все никак не привыкну, что это теперь не вопрос.

— Торги непринципиальны, все потом отобьётся, — ответил ей Ряжский. — Основная интрига в том, какую цену назовут за сутки до них. Да и сам заказ не столь важен. Ты понимаешь, о чем я? Главное — войти в обойму, занять в ней свое место.

Он коротко глянул на меня, после перевел взгляд на жену. Ну да, понятно. Недоволен, что при мне лишнее брякнул.

— Я слушаю, — бросил Ряжский мне. — Излагайте.

Меня так и подмывало изречь что-нибудь коронное и предсказуемое, вроде: «Я бы сейчас вздремнул» или «Помню, была у меня одна рыжая, с зелеными глазами и вот такими буферами». Но для шуток есть соответствующие время, место и компания. Здесь ничего из вышеуказанного не наблюдалось.

— Что именно? — уточнил я.

— То, зачем вы пришли, — блеснул стеклышками очков Ряжский. — И ради чего вызвали сюда этих господ. Ольга, в чем дело?

— У Соломина есть на тебя компромат. — Ладони женщины опустились на плечи мужа. — Да-да, дорогой. И на тебя, и на Рябчинского, и на Нудельмана. И на тех, кто нам помогает — тоже. И даже на меня. Верно ведь, Саша?

— Верно, — подтвердил я. — Кроме, разве, Нудельмана. Насчет этого товарища ничего сказать не могу, его имя в списках не фигурировало.

Но, возможно, и он охвачен заботой пронырливого Соломина. Просто Жанна по дороге половину фамилий растеряла. Я ж говорю — память у нее девичья. Даже в посмертии.

— Чушь, — поморщился Ряжский. — Что у него может на меня быть? Откуда? Думаю, ты дуешь на воду. И потом — откуда у этого молодого человека вообще может появиться подобная информация? Он, вообще, кто? И зачем ты его привела сюда?

О как. Ну я на приветственные транспаранты и объятия не надеялся, но на чашку кофе по знакомству, пусть и шапочному, рассчитывал.

А он даже не знает, кто я?

Или я за последнее время чересчур забронзовел, и потому ожидаю, что все сильные мира сего меня знать должны? Мне и Женька недавно сказала, очень уж нос кое у кого вверх задрался. И потому с этим «кое-кем» общаться становится все сложнее.

Может, зря я тогда ей довольно резко ответил? Может, это не у нее характер сродни верблюжьей колючке, а меня на самом деле заносить начало?

Ряжская тем временем что-то нашептала мужу в ухо, тот усмехнулся, побарабанил пальцами по столешнице и поинтересовался у меня:

— Ну и что вы, господин экстрасенс, увидели в своем магическом шаре?

И вот в этот момент я осознал, что на самом деле заигрался, пожалуй, немного. И все мои мысли о собственной значимости не более чем пыль.

Я ведь предвидел такой вопрос, но только там, дома, фразы, что вертелись в голове, казались разумными и весомыми, а здесь мне стало ясно, что они и не те, и не другие.

А я буду выглядеть смешно и глупо.

Почему? Да просто если прозвучит то, что я изначально собирался поведать этому товарищу, то мне колдуна можно будет и не опасаться. Он просто опоздает к раздаче, мной распорядятся другие люди, далекие от мира Ночи, но зато отлично владеющие всеми видами огнестрельного и холодного оружия.

Причем винить в этом будет некого, только непомерно разбухшее чувство собственного величия, в народе именуемое ЧСВ. Я отчего-то решил, что смогу превратить Ряжского в своего союзника и использовать в случае необходимости его людские ресурсы в своих целях. С чего мне подобное в голову пришло? Кем бы я ни стал за последнее время, мы все равно с ним пока в разных весовых категориях. В результате всегда решает опыт и знание жизни, в котором до него мне еще далеко.

Промолчать тоже нельзя. Нет, можно попробовать наплести невесть чего, только вот не поверит в это никто. Ни Ряжская, ни Геннадий. Они за минувшие полгода много чего видели, и кое-что поняли.

И соврать не вариант. Если Ряжский поверит, что в сейфе Соломина ничего на него нет, а потом бумаги всплывут, что вполне вероятно, то спрос опять же с меня будет. Крайний нужен всегда, и в данном случае я идеально подхожу на эту роль.

Короче — сам себя поймал. Сам капкан поставил, ногу в него сунул и теперь пытаюсь выбраться. Вывод — не играй на чужом поле, заранее не убедившись в том, что это тебе под силу.

— Что молчим? — поторопил меня Алеша. — Был задан вопрос.

— Саша, не переживай, — мягко произнесла Ряжская. — И не обращай внимания на тон Павла Николаевича. Он скептик и подвергает сомнению любые явления, которые не укладываются в его картину мироздания. И еще — здесь нет тех, кто желает тебе зла.

— Итак? — в голосе Ряжского прозвучали нотки недовольства.

— Разное там есть. — Я перебирал в голове все, что мне выложила накануне вечером Жанна, тщательно просмотревшая в сейфе бумаги, относившиеся к семейству Ряжских. Надо понять, о чем точно говорить не стоит. — Например, документы на строительство нескольких школ в одной далекой горной республике, ещё тем веком датированные. Акты, сметы, накладные с вашей подписью, в том числе, и о сдаче объекта. К ним еще фотографии прикреплены с пустырем и несколько допросных листов с отметками Следственного комитета, из которых следует, что там никто ничего никогда не строил.

Наверное, не тот пример я выбрал. Куда делся интеллигентный бизнесмен? За столом сидел волк, готовый прыгнуть. Какой волк? Тигр!

Все ж таки быстро я забыл Самое Главное Правило клерка — молчи обо всем, что может накликать на тебя беду. То есть — обо всем, что не касается еды, выпивки и баб.

— Дальше? — требовательно спросил у меня Ряжский. — Я жду.

— Да, собственно, это самое веское из того, что есть, — с улыбкой произнес я. — Остальное так, мелочи.

— Врешь, — безынтонационно сообщил мне Алеша. — Говори.

— Еще имеются бумаги о передачах долей компаний, занимающихся нефтянкой. — неохотно пробурчал я. — Документы о пропаже гражданина Селиверстова. По-моему — Селиверстова. Это точно все. Остальное на жестком диске. Я не вирус, внутрь залезть не могу.

— Лихо. — Ряжский откинулся на спинку кресла, сплел пальцы рук в «замок» и хмуро глянул на меня. — Ольга, как его бишь?

— Александр, — подсказала ему супруга. — Александр Смолин.

— Александр, примите мои извинения, — весело потер руки хозяин кабинета, немало меня тем удивив. — Думал, вы шаромыжник. Вижу — ошибался. Когда вы мне доставите эти документы? И все остальное, что есть в сейфе, это важно. Насколько я понимаю, для вас это не очень большая проблема?

— Никогда, — снова невесело посмеялся я про себя, припомнив недавние наполеоновские планы по использованию Ряжского в личных целях. Как в том анекдоте ситуация: «Я медведя поймал». Но — шутки шутками, а за подобную работу я не возьмусь точно. — Извините, взлом и проникновение не по моей части. Как, собственно, и добывание подобной информации в принципе. Просто я Ольге Михайловне отказать в выполнении ее просьбы не мог.

Ряжский коротко глянул на Алешу, тот мотнул подбородком, словно говоря: «нет». А, понятно. Хорошо, что я в марте, накануне праздников, в одной довольно-таки пикантной ситуации все-таки устоял перед чарами моей нанимательницы, хоть обстановка и шептала: «плюнь и возьми». Но — не стал. И правильно сделал. Рубль за сто — этот Алеша без всяких потусторонних соглядатаев все бы про то грехопадение узнал.

— Сказали «а», говорите и «б», — назидательно произнес Ряжский. — Если уж просьбу моей жены выполнили, то и мою тоже уважьте.

— Нет, — покачал головой я и ощутил, что сотрудники службы безопасности пододвинулись ко мне поближе. Кстати, я даже как-то и не заметил, что теперь сижу между ними. Ловки, шельмы. — Это не мой профиль.