А. Смолин, ведьмак. Цикл (СИ) - Васильев Андрей Александрович

— Нечасто можно увидеть людей, которые так активно сопротивляются возможности стать немного богаче, — негромко рассмеялся Вагнер. — По идее, вас можно демонстрировать как некий уникум. Скажите, вот такое упорство… Дело непосредственно в нас, или в чем-то еще? Или, может, вы просто не любите немцев как нацию? Я, знаете ли, в молодые годы с подобным сталкивался. Немного, но было.

— Да нет, — немного растерялся я. Подобного националистического поворота разговора я не ожидал. — Немцы и немцы, чего там. Все на одной планете живем. Правда, Меркель эта ваша… Ладно, не об этом речь. Просто — не хочу я популяризировать то, что добыла у меня ваша супруга. Не хочу — и все.

Вагнер сплел пальцы рук в «замок» и с интересом уставился на меня. В переговорной установилось молчание.

— Думаю, дело не в популяризации снадобья, — наконец сообщил мне он. — Вы, Александр, себя лишний раз напоказ не желаете выставлять. Не хотите — и не надо, никто не против. Мы — люди и всегда можем прийти к такому решению, которое будет обоюдовыгодным. И к той форме делового общения, которая устроит всех — и вас, и нас.

— Скажите, а почему вы так вцепились в это зелье? — задал я наконец вопрос, который интересовал меня все сильнее и сильнее. — Есть же масса аналогов, причем с ними уже не надо проходить всякие там тесты, лицензирование и тому подобную тягомотину. Ну не в простоте же компонентов дело?

Супруги переглянулись, и это мне очень не понравилось. Сдается мне, не только в этом зелье дело. Тут что-то другое.

— Знаете, Александр, московский деловой мир — одна большая деревня, — взгляд Петра перестал быть рассеянным, теперь у него были глаза снайпера перед выстрелом. — И новости в нем разносятся быстро. Даже быстрее, чем вы можете себе представить. Вот, например, милейшее существо Зоя Звонарева. Никак она не могла забеременеть. Уж чего только не делала, чего не пробовала!

— Бедная девочка, — без тени сочувствия добавила Яна Феликсовна.

— Да-да, — подтвердил ее супруг. — Я и сам принимал участие в ее судьбе, устраивал в одну швейцарскую клинику, куда без рекомендаций пациентов даже за большие деньги не принимают. Все впустую, даже тамошние мастера руками развели. И тут я узнаю, что она в положении, срок пять недель. И как же это ей удалось?

— И в самом деле — как? — захлопал глазами я.

— А кто ее приятельница? — ехидно прищурившись, спросила у меня Яна Феликсовна.

Тут я и вовсе промолчал, только голову к плечу склонил и дальше стал слушать.

— Ну я и сам отвечу на данный вопрос, — продолжил Вагнер. — Ряжская, Ольга Михайловна. А после я узнаю, что и другая ее подруга излечилась, на этот раз от мигрени, с которой ей даже в профильной франкфуртской клинике помочь не смогли. Так та ее доняла, что бедолага чуть дара речи от боли за последние несколько месяцев не лишилась. А теперь — глядите-ка, эта бывшая больная умчалась с молодым кавалером куда-то в район Карибских островов дайвингом заниматься. Причем глубинное давление ей отныне безразлично. И знаете, Александр, что объединяет эти два случая и еще почти с десяток других?

— Конечно, знаю, — пожал плечами я. — Они все побывали тут, в этой самой переговорке. Это я им всем помог.

— Неожиданно, — огладил бородку Вагнер. — Думал, отпираться станете.

— Зачем? — изумился я. — Какой смысл? Факт есть факт, его доказать проще, чем опровергнуть.

— Вот вам и ответ, — Петр чуть наклонился вперед. — Нам нужно не только то зелье, что заставило меня вспомнить подростковый возраст и реализовать все его эротические мечты. Нам нужно все, Александр. И мы готовы за это платить. Хорошо платить.

— А как насчет доли? — немного насмешливо глянул я на Яну Феликсовну. — Ну чтобы новое название бизнеса звучало как… э-э-э-э… «Вагнер, Вагнер и Смолин»?

— Я оценил юмор, — усмехнулся Петр. — Разумеется — нет. Но если вам угодно устроиться в нашу компанию в качестве сотрудника, то я исключительно «за».

— Надеюсь, должность будет не ниже заместителя генерального директора?

Кроме шуток — вот он, реальный шанс свалить из банка в относительно счастливое будущее. А что? Кабинет выпросить себе можно с видом… Не знаю. На что-нибудь. Опять же любые ингредиенты всегда будут под рукой, бесплатно и без ограничений.

Правда, есть один минус. За это все я соглашусь быть чем-то вроде дойной коровы. Даже не чем-то, а прямо ей. И, к слову, меня довольно быстро забьют сразу после того, как поймут, что выдоить больше нечего.

И этот минус перевешивает все остальное. Хотя я бы все равно не согласился. Ну вот не нравятся мне эти Вагнеры. Нет, может они и неплохие люди, но — не нравятся. Субъективно? На сто процентов. Но я на объективность и не подписывался.

Да и к банку я привык, так что несерьезные это всё мысли.

— Почти, — вместо Петра ответила его жена. — Консультант по особым вопросам. Ну или что-то в этом роде. Александр, ты можешь быть крайне полезен для нашего бизнеса, но это не означает, что перед тобой немедленно откроются врата великих возможностей. Пост в семейном предприятии Вагнеров нельзя получить за красивые глаза, его можно только заработать. Как, впрочем, и в других серьезных компаниях. Так что поменьше читай глянцевые журналы и многотомные фантастические романчики с выдуманными историями успеха. Ах, он сделал нечто необычное и его сразу завалили всем-всем-всем — машина, деньги, большой пост и квартира за счет компании. Какая чушь! Не бывает.

— Все определяет полезность человека, — гораздо более мягким тоном сообщил мне Вагнер. — Мы умеем мотивировать тех, кто представляет интерес для нашего бизнеса, и выбрасывать за борт бездельников, не желающих работать.

— А если я скажу «нет»? Снова и снова? Что тогда?

— Что тогда? — задумался Петр. — Что же тогда… Пока не знаю. Но смею заверить, варианты решения данной задачки найдутся. Как говорили в годы моей молодости: «нет таких крепостей, которые не смогли бы взять большевики». Большевиков уже нет, но фраза хорошая и правильная.

— Нет, — решил я прекратить эту беседу, которая, увы, начала меня немного утомлять. — Я не стану с вами сотрудничать. И дело не в том, что мне не нужны деньги. Они всегда нужны. Просто — не хочу. Вот так, без объяснения причин. И еще — поверьте, все равно бы ничего не получилось. Не прошел бы ни один рецепт ни опробирование, ни лицензирование. Или как там у вас это называется? Просто в силу того, что не все строится на науке и технике.

— Яна мне говорила, что вы чародей или что-то вроде этого, — благожелательно произнес Вагнер. — Увы, в это я не верю. Есть наука, другого ничего нет. В то, что вы химик-самоучка — верю. Даже в то, что вы гениальный алхимик, верю. Алхимия — тоже наука. Зелье Фауста, золото из свинца, и так далее. Да это и неважно. Равно как и любые бюрократическо-фармакологические процедуры. Кто-кто, а вы по роду своей службы должны понимать, что одни бумажные формальности всегда улаживаются при помощи других бумажных формальностей, тех, что с водяными знаками. В России живем. Кстати, и отказы особо несговорчивых переговорщиков тоже всегда можно урегулировать. Нет-нет, я не о насилии. Есть масса других методов убеждения, вполне законных. Так что — до скорой встречи.

Ну вот как с такими людьми общаться? Ты им про Фому, они тебе про Ерему.

— Знаете, видимо мне придется аргументировать свой отказ по-другому, — сказал Петру я. — Вы отчего-то не хотите меня слышать. Будь по-вашему. Только не забудьте, что я хотел договориться так, чтобы все остались более-менее довольны.

— С нетерпением жду, — встал с кресла Вагнер. — Так и быть, первый ход за вами. Ну, а потом я сделаю свой.

— Не сделаете, — покачал головой я и успокоил встрепенувшуюся Яну Феликсовну: — Нет-нет, это не угроза. Это констатация факта. До завтра, Петр… Увы, не знаю вашего отчества.

— Францевич, — любезно подсказал мне Вагнер. — Правда, завтра мы вряд ли увидимся. Рано утром я улетаю в Цюрих, на симпозиум.

— Не улетаете, — покачал головой я. — Боюсь, ничего не получится с симпозиумом. Думаю, завтра утром мы встретимся здесь же и продолжим эту беседу.