За гранью разумного (СИ) - hawk1

- Может быть ты еще и убийц знаешь? – прищурился мент.

- Тебе не всё равно, чего я там знаю? – вопросом на вопрос ответил я – Всё равно дальше не тебе этим делом заниматься. Не твой профиль.

- Ну… – опер покрутил в воздухе пальцами – Вдруг захочу коллегам ниточку путеводную кинуть.

- С чего бы вдруг?! – удивился я – Вы же, менты, в смысле МВД, с прокурорскими постоянно на ножах. А убийством будут заниматься именно прокурорские.

- Хороших знакомых полезно иметь в любых структурах.

- Да ты прям настоящий опер. – одобрительно улыбнулся я.

- Что, имел опыт общения с нашей братией? – проявил небольшую заинтересованность сотрудник.

- Имел. – подтвердил я.

- И с какой стороны закона? – уточнил опер.

- А сам как думаешь? – опять по-еврейски ответил я.

- Хм… – опер внимательно, с прищуром, осмотрел меня от макушки до пояса. Докуда салон машины дозволял.

- На дорогу смотри! – заорал я, когда полоса нашего движения начала смещаться в сторону.

- На блатного ты точно не похож. Повадки не те. – сделал выводы оперативник, возвращая автомобиль в свою полосу – Да и к околокриминальному миру не принадлежишь. В то же время и не наш. Хотя… Глаза у тебя волчьи.

- Чего это волчьи? – возмутился я – Нормальные глаза. Голубого цвета. У волков они желтые.

- Да это сленг такой. Не слышал ни разу? – развеселился опер – Глаза человека, готового убить в любую секунду. Как будто через прицел автомата смотришь.

- Нормальные у меня глаза. – обиженно буркнул я.

- Плюс довольно специфическая походка, посадка в машину, ни одного лишнего, суетливого движения. Плюс ты, не замечая, попытался перед этим поправить несуществующий, висящий на груди автомат. Мне довелось несколько раз сначала работать, а потом бухать с нашими парнями из ОМОНа и СОБРа. Ты из той же конюшни? – сделал вывод долбанный старлей и тут же опроверг: – Ну, или из «смежников». – так сотрудники МВД корректно называли сотрудников ФСБ – Хотя нет. Слишком молодой. А там мужики тёртые. По тебе видно, что еще вчера честь на плацу отдавал.

- Воинское приветствие. – под нос себе невнятно пробурчал я.

- Что? – переспросил опер.

- Воинское приветствие. – громче повторил я, досадуя на себя и думая, какой я был крутой и таинственный, когда подошел к нему впервые. И тут какой-то старлей из заштатного отдела, даже не из УгРо, хотя, хрен их там знает, может и к криминальной милиции относится, вскрыл меня, как оголодавший турист консервную банку с гречневой кашей. Да не с простой. С тушенкой. То есть с огромным аппетитом – Честь отдает только пьяная девка в кустах. – громче повторил я – Военный выполняет воинское приветствие. А у вас, со специальными званиями, разве не так?

- В смысле? – сбился оперативник.

- Ты был прав. – подтвердил я – Договоренности необходимо соблюдать. И Константин Семенович тут выступал первым лицом, но только в одном. Я еще вчера топтал плац. А сейчас – едем.

- Кто был тебе этот Константин Семенович? – нарушил тишину в салоне опер.

- Простым прохожим. – искренне ответил я, спустя некоторое время.

- С чего бы тебе так впрягаться?

- Я же сказал. Уплочено. Останки эксгумировать. По всем правилам. Отправить на экспертизу. И захоронить по всем правилам. Возможно, с вывозом на землю обетованную.

- Эмм… Это же сколько с них поиметь можно? – задумался опер.

- Думаю, пару дырок входящих в череп миллиметров эдак девять тебе будет достаточно. – осадил я мента – Ты вообще понимаешь, с кем потягаться решился?

- Прям на территории Москвы? – не поверил опер.

- Я повторяю – это не твой уровень. – досадливо отозвался я – Не лезь. Не жалко себя, пожалей семью.

- Мне твои паспортные данные нужны. – попытался подцепить меня на крючок опер, когда мы стояли на месте захоронения в лесопосадке Ближнего Подмосковья. – Как-то по документам провести, как я его нашел.

- Пургу не гони. – оскалился я, заинструктированный тезкой, таким же опером – Свою агентуру ты можешь скрывать даже от проверок. Так что писать можешь что угодно. О! – вспомнил я популярный отечественный сериал – Пиши «агент Цыплаков». Удачи! – хлопнув опера по плечу, я стремительно скрылся среди деревьев. Мавр сделал своё дело. Нефиг задерживаться. Не реагируя на вопли опера я стремительно сбежал с места убийства.

Потом была эксгумация останков, довольно долгая процедура идентификации и, когда наконец останки признали Рабиновичем, переквалификация дела на «убийство» с передачей в соответствующие органы. Ну а дальше – стремительное расследование, не без помощи извне. Там явно третья сила подключилась. Задержание подозреваемых, суд и небо в клеточку. Все в этом деле поимели свой профит. Я обзавелся несколькими полезными знакомыми. Опер по потеряшкам закрыл очередное дело. Прокуратура блестяще расследовало преступление с поощрениями непричастных и наказаниями невиновных, всё как в армии. Константин Семенович нашел покой на нормальном кладбище и наконец-то ушел на перерождение. Ну а его жена получила от меня бумажку с номером счета в одном банке и паролем, где до сих пор лежало половина миллиона евро.

Всеми этими делами я занимался параллельно с получением образования. Батя мечтал меня запихнуть в высшее медицинское учреждение. Чуть ли не в первый мед. Но тратить половину жизни только на обучение я не был готов. Хотя список учебников я оттуда упер, потом нашел их в библиотеке имени Ленина, которая сейчас называется Российской государственной, но которые обыватели упорно продолжают называть по старому названию. Та самая, на Моховой. И благодаря своему читерскому дару усвоил. Знания никогда не бывают лишними.

Вместо этого довольно легко поступил в медицинский колледж. У них и так был недобор, а когда узнали, что я еще и отслужил, вообще обрадовались. Что-то по своей программе там закрывали. Папа, конечно, ворчал. Но не мог не признать того факта, что больница держится исключительно на работе медсестер и фельдшеров. В отличии от сериалов. Врач что? Пришел, пистон всем вставил и ушел в ординаторскую бумажки заполнять. А всю работу исполняет именно средний медицинский персонал.

Во время обучения подработал в СМП (скорая медицинская помощь). Неоценимый опыт. Во всех направлениях. Особенно запомнился случай, когда автобус с детьми попал в аварию на загородном шоссе. И в него после этого влетели еще пару машин.

- Всем бригадам! Всем бригадам! – надрывалась радиостанция – ДТП на N трассе. Восьмой километр. Пострадавшие дети! Повторяю – дети!

- Бригада восемь. Принял. Выезжаем. – буркнул наш хмурый водила, врубая сирену.

- Бригада семнадцать. Принял. Направляемся к месту.

- Бригада восемь…

- Двадцать первая, услышали!

… Доклады по рации шли перебивая друг друга. Завывая сиренами, сверкая синими огнями проблесковых маяков и чуть не разваливаясь на запчасти старенькие «Газели» мчались к месту происшествия для того, чтобы спасти жизни. Остальные водители, видя такое столпотворение «Скорых» без вопросов принимали вправо и пропускали нашу колонну. Даже материть никого не пришлось. Просто удивительно.

Из детей тогда мы никого не потеряли. Из взрослых – один ушел. Но там без вариантов. И машина, и водитель всмятку. Остальных вытащили. Оказали первую помощь на месте и растащили по больницам. Не без гордости могу заявить, что я к этому делу приложил свою руку. Зелье для здоровья смогли оценить большинство моих знакомых, хоть и не верили в него, и фляга этого взвара всегда находилась у меня на ремне. Буквально один-два глотка этой жидкости болотного цвета возвращали к жизни практически безнадежных пострадавших. Хотя бы до того состояния, когда с ними уже могут работать медики. Как бы у меня сердце кровью не обливалось, глядя на окровавленных детей, я не мог раскрываться. В тот день, вернее ночь, после смены я здорово напился. Впервые с тех пор, как пришел на дембель. Тимка сидел рядом и утешал как мог, пока я надирался. А у меня перед глазами стояли переломанные, все в крови детские тельца.