Темные века (СИ) - Праздникова Валерия Сергеевна

– Времена изменились, Дормидонт, – бабушка помешала свой чай, – власти у попов намного меньше, а без реального уголовного дела человека не посадишь. Да и смертную казнь отменили.

– Это да, совершенно верно. Но крови они все равно попортить могут. Хорошо, что в период революции отец под шумок смуты и гражданской войны сумел зачистить всех отступников.

– Э… – я удивилась, – а кто это?

– Маги, пошедшие на сотрудничество с инквизиторами и помогавшие в охоте на собратьев.

– А что, такое разве бывает?

– Люди разные бывают, девочка моя. Играли на страстях и слабостях, на обидах и страхах. Кто-то хотел отомстить, кто-то рассчитывал подняться в иерархии. Кто-то думал, что сможет так стать сильнее. Но без отступников магов не найти, если они сами не подставятся. Ну, а в искусстве сокрытия мы все время совершенствуемся, на месте не стоим. Да и с современностью дружим, а нынешний уровень науки и техники очень помогает.

– А как же камеры наблюдения?

– На каждое действие есть противодействие, Криста. И с камерами можно совладать. Пока их немного, можно жить спокойно. А когда станет больше – что-нибудь придумаем. Я попробую выяснить личности этой тройки по своим каналам. Возможно, на них найдется компромат. Ну и, конечно, дружина возьмет их в разработку.

– А как же наши планы насчет квартала? Придется ждать, пока инквизиторы перейдут в другой район?

– Не обязательно. Мы их найдем и аккуратно наведем на нужный двор. Пусть они его проверят и убедятся, что там ничего нет. После этого ведьмы составят круг и проведут подготовку места. Накинут защиту от любопытства, от энергетических паразитов, оморочку наложат, чтобы никто ничего не увидел, всякие иллюзии, по необходимости. В общем, работы у них много будет.

– Поехали домой, Криста, – бабушка допила чай и встала, – время позднее, а завтра рано вставать.

Дома мы включили телевизор под ужин. В новостях сообщили, что религиозные лидеры предложили в Думе поправку к закону о защите чести и достоинства по поводу оскорбления «чувств верующих».

– Умно, – ба вздохнула, – и не подкопаешься.

– Это плохо?

– Да, весьма неприятно. Придраться по факту можно будет к чему угодно. Следующим шагом уже станет цензура и дресс-код.

– Ну, будем надеяться, что не пройдет.

– Пройдет, вон, как имам старается! Мусульмане даже консервативнее в этом, чем православные.

– Мда…

– Ну ничего, поживем – увидим. Народ тоже не полный ноль, а строгость законов компенсируется необязательностью их выполнения.

В колледже нас ждала практическая контрольная по азиатской кухне и лекция по организации бизнеса. На лекции-то меня Мирон и поймал. Ну, не один, конечно, а вместе со своими курицами, и не за шкирку схватил, а просто встал на пути к лекторию.

– Ты нас обманула! Ничего не получается ни с камнем, ни со стихами!

– Это не я обманула, а вы не старались, – я пожала плечами.

Мирон покосился на сурово сдвинутые брови бывшего приятеля и немного сбавил обороты:

– Мы обошли все дворы и ничего не нашли!

Если учесть, что мы это лично наблюдали и точно знаем, как было на самом деле, то ложь и наезд выглядели смешно. Нина тоже об этом подумала:

– А сколько метров вы отошли от граффити с грифоном? Два? Или полтора?

– К-каким грифоном?! – пролепетала Дубинина.

Я шлепнула себя ладошкой по лбу и закатила глаза:

– Все знают, что грифоны – символ скрытых сокровищ, хранители кладов! Там на стене должно быть небольшое изображение грифона.

– А чего сразу не сказала?! – вступила Вульф.

– А я вообще вам ничего не обязана говорить! Тоже мне, прокуроры нашлись!!

– Че… – начала Зимина, уперлась взглядом в показанный Васей кулак и осеклась, – то есть, я хотела сказать, почему ты сразу не рассказала про рисунок?

– Забыла, – я пожала плечами, – он небольшой, и я просто так к нему привыкла, что забыла.

На том страсти и улеглись. На лекции Вася нам тихо сообщил, что грифон нарисован в том районе аж в двух местах, а вечером он попросит брата поспособствовать, чтобы количество этих мифических животных на стенах увеличилось.

– Даже три-четыре в разных дворах станут серьезным усложнением поиска, – шептал он, – а у Влада друг один граффити увлекается, он за подкинутую идею ухватится всеми конечностями.

– У них вечно напряг с темами для творчества, Влад говорил. Можно пообещать этому другу краски подкинуть, и трафарет сделать, тогда вообще весь район грифонами запестрит!.

– Ну да, идея!

Через пару дней Василий гордо доложил, что стая грифонов доведена до двадцати особей, а ареал их обитания расширился от Сенной площади до Лермонтовского проспекта и от Набережной Фонтанки до улицы Декабристов.

– Ух, ты! – я покрутила головой, – стахановцы!

– Тема уж больно оказалась богатая, – пояснил Вася, – ребята почитали, поискали и вывели несколько вариантов рисунка. Что-то красили просто через трафарет, а кое-где сделали полноценные картины. Пять подростков-энтузиастов способны заменить армию маляров! Я Владу денег дал, он краску купил и вместе с художниками бегал, уж через трафарет-то любой рисовать может. И на записях они все-все рисунки пометили, так что мы тоже в курсе будем.

– Ох… – я тут же достала кошелек, но друг покачал головой.

– Что ты, когда я еще так буду развлекаться?!

– Это да, приключение, так приключение! – поддержала Нина, – я прям почти как в книжку попала!

На следующий день, в субботу, я взяла тележку, Кирилла и Диму, и мы отправились за продуктами на Сенной рынок. Точнее, поехали, на машине. Бабушка категорически потребовала запаса продуктов, а на следующий день собралась утром на дачу, за овощами.

– Кто знает, что там будет, когда квартал откроют? Но наверняка нужны будут и продукты, так что поезжайте, затарьтесь!

Мы удачно нашли место на ближайшей парковке и двинулись в обход магазинов и ларьков. Кирилл с интересом крутил головой и спрашивал совета, познакомился с Вагидом, его работницами, с Радиком и другими продавцами, купил себе всяких припасов, кастрюльку и сковородку маленькую, пару мисок, еще по мелочи:

– Жизнь – она такая, непредсказуемая. Лучше иметь самое необходимое, чем не иметь. А тут, как по заказу, на машине… вообще сказка!

– Правильно! – одобрил Дима, – еще во-он ту терочку возьми, не ошибешься! Я себе такую же взял, не нарадуюсь. Будешь себе овощи тереть, в рагу и запеканки. Мировая вещь! И во-он ту форму для запекания. И еще вот этот сотейник…

Я засмеялась – глаза у соседа загорелись, он по-хозяйски хищно осмотрел прилавок и скомандовал:

– Радик, а вот это блюдо, сколько? Чье производство?

– Дулевский фарфоровый. Только для тебя, дорогой, отдам за… – Радик посмотрел на облака, – за сто.

– Хм…

– Хорошо-хорошо, за восемьдесят!

– Не… дорого.

– Ну ты вообще без ножа режешь!..

– Да?..

– Ну, все! Все!! За шестьдесят, и точка!

– По рукам!

Мы упаковали покупки и решили сходить к машине, разгрузиться. Ближе к выходу с рынка послышались крики и визги.

– Что там?..

– Похоже, драка, – как самый высокий из нас, Дима быстрее разглядел подробности, – по-моему, неформалы и кто-то из гражданских, стенка на стенку.

– О, – я приостановилась, – надо обойти.

– Попробуем, – Кирилл огляделся и указал авоськой вбок, – вроде, туда можно!

Мы протолкались в боковой проход. По пути я с интересом посмотрела в сторону побоища: действительно панки в черной коже, с ирокезами, против каких-то дядек… в рясах?!

– По какому поводу веселье? – поинтересовалась у продавщицы, стоящей рядом.

– А, – она махнула рукой, – новое введение, патруль благочестия…

– ЧЕГО?!

– Благочестия. С ближайшей церкви пришел, требовать скромности в одежде и поведении. А панки тут свой магазин держат, музыку и всякие их штучки продают. Ну и, вот…

Она хмыкнула и сложила руки на груди. Я посмотрела по сторонам. Что характерно, никто не вмешивался и не звал милицию. Правда, панки, кажется, побеждали, потому что все больше и больше «благочестивых» из кучи-малы позорно бежали прочь, размазывая кровь, грязь и сопли по бородам и рясам. Пока мы дошли до края рынка – бой совсем утих, а победители втянулись в свой магазин, выкрикивая победные кличи, вроде: «панки, хой», или чего-то подобного. Не знаю, не вслушивалась.