Точка невозврата. Волчья кровь (СИ) - Ли Галина Викторовна

***

Мощный порыв ветра продул опушку леса, прежде чем затеряться среди зазеленевших кустов. Сначала я не поняла, что произошло…. Нос сам повернулся в другую сторону, хвост отвис поленом, а мышцы закостенели от напряжения. Вязкий запах смерти проник в сознание. Все что загоняла день за днем, все, с чем, как думалось, рассталась навсегда, оживило легкое дуновение, принесшее ненавистный аромат. Ураган пронесся внутри меня, с яростным хлопаньем распахивая двери для рвущейся ненависти, сметая замки запретов! И мое собственное "я" растворилось в горящем потоке. Я опять, как тогда на поляне, потеряла себя. Стае грозила опасность! Я щелкнула зубами и, крадучись, пошла выслеживать чужака.

Выть, предупреждая остальных, не стала — к чему пугать врага? Как только он пересечет границу, об этом узнает вся деревня. А я просто окажусь ближе всех! Не дам сбежать безнаказанным! Заманю или загоню к ельнику, туда, где буду не одна.

Став невесомой, незримой, как тень, вылетела к тропе, на которой провела столько времени. Впереди мелькнуло светлое пятно. В конце опушки у привычного лежбища стоял белый волк. Не крупнее обычного. С шерстью, отливающей на солнце серебром. Мой первый враг! Моя добыча!

Красная пелена застлала глаза, и я, забыв об осторожности, сделала то, на чем попался не один волчонок — рванулась прямо на врага! Воздух замерцал, и на месте зверя появилась человеческая фигура. Вот так они и поднимались в моей памяти, закованные в броню, с оружием в руках, готовые поспорить с нашими зубами.

Яростный рык разорвал мою глотку — остановиться уже не могла. И не хотела. Слишком кипела от ненависти кровь. Требовала вонзить клыки! В белую шею. В беззащитное тело, прикрытое лишь тонкой тканью обычной одежды…

Открыла пасть, хватая воздух перед последним броском, и вместе с ним, глубоко внутри всколыхнулось воспоминание. Я знала этот запах! Давно. Безнадежно давно. Любила его. Вдыхала с удовольствием, от него кружилась голова.

Я не смогла заставить мышцы расслабиться, не смогла остановиться, удержаться на месте, зато получилось упасть. Гася инерцию, последние метры прокатилась кувырком и испугано замерла у самых ног кровного врага.

— Дичок! — выдохнул измученный голос.

Так меня звали, когда-то…. Как больно!

Медленно поднялась, широко расставив лапы. Тело сотрясала крупная дрожь, мысли путались, меня разрывали на части два чувства: чужая ненависть и еще… что-то. Оно не давало шагу ступить.

Ну как же вспомнить?! Его звали… Его звали…

Мысли сбивались и путались, в голове мелькали чужие злобные лица, а сердце то бешено колотилось, то замирало на бесконечно долгие секунды.

— Дичок! Дичок… я нашел тебя!

Нет… Нет! Нет!!

Я боялась шевельнуться, боялась двинуться, выпустить разум и силу из-под контроля. Взглянуть на того, кто взывал к моей умершей душе.

С неба пахнуло холодом: невидимая черная тень расправила крылья. Оборачиваться, чтобы убедиться в визите Гостьи не требовалось — ее ледяное дыхание поставило дыбом каждый волосок моей шкуры.

Кто: он или я? За кем она слетела?!

Вслед за вопросом пришел ответ: выбор за мной.

С трудом победив закостенелые мышцы, взглянула собственной погибели в лицо. Если я не убью его, он убьет меня — так вопила память. Пусть нет клинка в руках, зато найдется пуля. Или клыки. Но моя смерть, в отличие от тех, что хранила память, не будет безлика. У нее есть имя. Светлое и ясное, как солнце в зимний день. Валгус….

И словно корка льда сковала сердце… Пусть лучше я! Не он! Нет, не он!

Обреченно шагнула вперед, уткнулась лбом в его грудь, вобрав напоследок любимый запах, но вместо острых как бритва клыков или холодной стали сильные пальцы зарылись в шерсть:

— Дичок! Ты вспомнила… Ты вспомнила!!

А потом он упал на колени, обнял за шею, подставив мне свою. Я закрыла глаза, выметая из души чужое, то что не имело к нам никакого отношения! И как только справилась, пришла в себя, не успев обрадоваться, ужаснулась: мы оба сошли с ума! Ему нельзя быть здесь! Это верная смерть! Его… и моя. Потому что я буду его защищать до последнего вздоха!

Отскочила назад, взвизгнув от ужаса. Юноша как привязанный дернулся за мной следом:

— Я пришел за тобой! Пойдем домой!

Как будто нам дадут! Пока разум лихорадочно соображал, уши ловили шорохи. Казалось, я слышу шаги.

Мой бог! Я же пришла на запах! И любой, кто пойдет за мной следом…

Меня пробила дрожь от этой мысли. А потом пришло решение… Единственно верное в этом случае..

Снова шагнула вперед, дернув в сторону голову от протянутой руки, давая понять, что сторонюсь прикосновений, хотя ничего больше не жаждала так страстно. Пихнула снизу вверх головой, заставляя подняться, а затем медленно, с тихим рычанием, стала выталкивать юношу из леса. Уходи! Уходи! Ну, уходи же!!

Он не верил… Не хотел уступать, не желал оставлять. И тогда я сделала то, что должна — позволила проснуться памяти, выглянуть и зажечь злой ненавистью глаза. Оскалилась… снова пихнула мордой. Валгус словно окостенел и больше не сопротивлялся. Хотел, но не мог. А меня колотило от страха, что он не поверит и останется. Тогда я боялась только этого и молила в душе, чтобы мне повезло. Обещала самой себе, что потом будет все хорошо — я его найду. Объясню! Он поверит, поймет. Отругает, взбесится, но поймет! Потерять не боялась — за секунду до этого я поняла, что за огонек не гас в моем сознании: он не был домом, как я думала сначала. Моим маяком способен стать только тот, кто мне нужен больше всего на свете. Только он. Валгус… И сейчас я его гнала.

Он ушел, навстречу грозе. Навстречу черной туче, закрывшей горизонт. А я осталась. Душа рвалась за ним следом, пришлось собрать все силы, чтобы не двинуться с места. Я следила, пока была возможность. Ловила родной запах, мысленно прощалась навсегда. На всякий случай. И пыталась отрешиться от боли, его и своей, чтобы не кинуться следом.

Валгус сначала едва передвигал ногами, затем остановился и вдруг, сорвавшись с места, бросился бежать.

Все…. Он не вернется. Он поверил.

Черная тоска накрыла меня волной, я помотала головой — сейчас требовался ясный разум. С трудом развернулась и поплелась обратно, жадно втягивая воздух. Резкий порыв ветра взъерошил шерсть и заставил прищуриться: с неба полыхнуло молнией. Я вздохнула с облегчением — ливень приберет следы, собьет из воздуха запахи. И может мне не придется умереть.

Отошла на пять шагов прочь от того места где чувствовался запах Валгуса и замерла, не пытаясь спрятаться от стены дождя, что сплошной пеленой двигалась на меня с запада. Первый раз в жизни так радовала непогода!

Вокруг потемнело, стало почти как ночью. Сильный порыв ветра пробил лес насквозь. Я прикрыла глаза и замерла, прижимая уши только при очередном раскате грома. Страх, облегчение, боль, надежда и ожидание сменялись поочередно. Ожидание было хуже всего. Я знала — меня пойдут искать, хотя надеялась, что гроза загонит стаю домой, под крышу. Не повезло. На тропу выскочил черный волк. Я вздыбила холку, опустила голову и напряглась, готовясь остановить его, если вздумает пройти вперед. Зверь вопрошающе и недоуменно махнул хвостом. Я оскалилась и сделала маленький шаг вперед.

Пусть думает что хочет, я не дам ему учуять след!

Ярослав остановился и замер, не понимая, какая муха меня опять укусила. Наклонил голову вбок, ощупал осторожным взглядом кусты — парень сообразил, что я кого-то охраняю. Пытался понять — от кого и почему. А сильные струи уже били по веткам в ста шагах от нас. Ярослав подвинулся вперед, и я ощетинилась, оскалилась, зарычала, сделала выпад, лязгнув зубами у черной морды, и отскочила назад, не причинив вреда. Меня выворачивало изнутри, ломало — напасть на сородича и друга непосильная задача.

Черный зверь снова замер, напрягся, пытаясь осмыслить, что происходит.

В желтых глазах непонимание и вопрос. И боль. За меня.