А. Смолин, ведьмак. Цикл (СИ) - Васильев Андрей Александрович

Обманула. Перезвонила минут через десять, я за это время успел сначала коварно стащить и сожрать чей-то вишневый йогурт, а после еще и несколько печенек. Сам-то я сегодня ничего съестного не принес. Забыл с этой суетой о желудке. Непорядок.

В «МакДак» арбатский сходить, что ли? Девчуль заодно порадовать.

— Извини, — сказала мне Ряжская, когда я ответил на вызов. — Пришлось все-таки первой идти выступать. Мы генеральные спонсоры этого проекта… Ладно, это тебе неинтересно. Что там у тебя опять произошло? Только давай сразу к делу, без этих твоих упражнений в остроумии. Ясно, четко, детально. Слушаю.

Что, я правда так несмешно шучу? Уже вторая дама высшего бизнес-света мне про это сегодня говорит.

Может, просто им глубины моего юмора недоступны? Остальным-то нравится.

Ладно, чего бы генерального спонсора чего-то там не уважить. Детально — так детально.

И я выложил всю суть нашего разговора с госпожой Вагнер почти в том виде, как оно случилось на самом деле. Разве что только маленько сгустил краски, рассказывая о ее роли в беседе, и сделал себя если не невинно оскорбленным агнцем, то добрым и светлым человеком, на которого катят незаслуженную бочку.

— Узнаю Яну, — дослушав, констатировала Ряжская. — Если где-то пахнуло деньгами, она стойку как московская борзая делает. Моя вина, не учла данного нюанса, знакомя ее с тобой. Могла бы и предусмотреть. Но ты не волнуйся, я с ней поговорю.

— Не думаю, что разговоры здесь особо помогут, — заметил я. — Она мне показалась более чем самодостаточной дамой, для которой чьи-то пожелания не слишком существенны, особенно если дело касается предполагаемой выгоды. Да и постоять я за себя, если надо смогу. Так, что мало кое-кому не покажется. С другой целью звоню.

— Загнать мне пару шпилек в бок? — не без ехидства осведомилась Ряжская. — Ставь где-нибудь плюсик, получилось.

— Дать маячок, где меня искать, если вдруг пропаду с ваших голубых экранов, — без тени шутки в голосе объяснил я. — Что-то мне подсказывает, что чета Вагнеров в погоне за гешефтом может далеко зайти.

— Но не настолько же, — укоризненно проговорила Ольга Михайловна. — Саша, на дворе не веселые девяностые, такими методами уже никто не пользуется.

Они что, все под копирку разговаривают?

— И тем не менее, — помолчав, сказал я. — Случаи бывают разные, как говаривал один беспечный поросенок. Вы Алеше вашему про это скажите.

— Ладно, — согласилась Ряжская. — А с Яной я все же пообщаюсь. Мы как раз завтра на прием с мужем идем, она с Петром там тоже будет. Причем формальный повод для «фи» у меня есть. Она забыла, что тебя с ней познакомила я, а значит ты… Неважно.

Неважно. Как раз важно. «А значит, ты мой человек» — это вы хотели сказать, Ольга Михайловна, ведь так? Причем это не неосторожная оговорка, все было произнесено вполне себе опосредованно.

Ладно, пусть будет так. Пока — пусть будет.

— Мне еще хотелось бы донести до нее, что она может потерять больше, чем приобрести, — тщательно взвешивая слова, произнес я. — Если начать на меня давить, то я могу потерять над собой контроль, и кончится это не очень хорошо. Не стану описывать как именно, но поверьте мне на слово. Я не люблю пугать и стращать, особенно людей, возможности и связи которых значительно превышают мои, но что мне остается делать? Опять же, вы наверняка знаете, кто является самым опасным животным на планете?

— Лев? — предположила Ряжская.

— Не-а. Крыса, загнанная в угол. Она способна на такое, что льву не снилось. И мне очень важно, чтобы госпожа Вагнер поняла, что не надо меня загонять в этот самый угол.

— Главное, что это поняла я, — подумав, сообщила мне Ряжская. — А до нее я это как-нибудь донесу.

На том мы и распрощались. Не знаю, как Ольга Михайловна, а я был доволен случившимся разговором. Он один хрен назревал. Так что где-то я даже был благодарен Яне Феликсовне. Если что — не буду на нее Глядею насылать. Грынушей ограничусь. Все-таки слепота — это очень страшно. Хватит с нее и стремительно прогрессирующей грудной жабы.

Я же не зверь, правда?

Да, вот еще что. Надо будет себе на ближайших выходных сейф купить. Небольшой. Домашний. Книгу в нем хранить и разные полезные приблуды, вроде волос особо дорогих мне людей, как та же Ряжская, например. Тем более что коллекция может и расшириться. Не хотелось бы потерять что-то из нее. Да и денежные знаки тоже не дело хранить просто так, как бог на душу положит, распиханными по разным тайникам в квартире. Пусть в одном месте лежат.

Выбору сейфа я и посветил остаток рабочего дня, а во время дороги домой размышлял, поставить ли мне его просто так, на пол, или все-таки вызвать рабочих и встроить в стену, как делают все приличные люди? В стену, конечно, лучше, но вот выдержит ли вышеупомянутая стена такое вмешательство в себя? Дом у нас не новый, потенциальный кандидат на реновацию, так что как бы Вавилу Силыча безработным не оставить. Он ведь не простит мне этого.

В подобных мыслях я дошел до квартиры и было полез за ключами, но достать их не успел, потому что на меня сразу с двух сторон набросились Родька и Вавила Силыч, наперебой тараторя:

— Не открывай дверь! Не подходи к ней!

У меня даже ключи из рук выпали от неожиданности.

— Вы! Чего? — я даже запинаться начал. — С ума совсем сошли?

— Нельзя-а-а-а! — свистящим шепотом сообщил мне Родька, выпучил свои круглые глаза и потыкал лапой в сторону двери. — Туда — нельзя!

Я посмотрел на дверь. Какая была — такая и осталась. Закрыта вроде. Бомбы не видать. Может, с той стороны, в квартире чего не так?

— Объясните уже, в чем дело? — потребовал я, подбирая ключи и все-таки отступая назад на несколько шагов. — А то говорите загадками.

— Тут показывать надо, — произнес Вавила Силыч, а после замер, прислушиваясь к чему-то. — Родь, вроде сюда едет! А ну, прячься!

Я совсем уж перестал чего-либо понимать, но после сообразил — это подъездный о лифте говорит.

Собственно — его рядом уже не было. И Родька тоже куда-то испарился, я остался на лестничной площадке один.

Лифт на самом деле остановился на нашем этаже, и из него вышел мой сосед из квартиры напротив, Константин.

— Привет, Саш, — бросил он мне, перекладывая пакет с символикой торговой сети «Дикси» из одной руки в другую. — А ты чего тут стоишь? Ждешь кого?

— Да вот, — я демонстративно порылся в сумке, и досадливо поморщился. — Ключи, похоже, на работе оставил. Там все доставал, когда внешний жесткий диск найти не мог, и, по ходу, обратно не все положил. Придется снова на службу ехать.

— Беда, — посочувствовал мне Константин, открывая свою дверь. — Ты же где-то в центре работаешь? Такие петли, да еще в понедельник вечером… Врагу не пожелаешь.

Я печально вздохнул, давая ему понять, как мне невесело.

— Ну, удачки, — приободрил меня сосед и скрылся в своей квартире.

Хлопнула дверь, лязгнул замок.

Нет, все-таки во временах наступившего тотального равнодушия есть свои плюсы. Никто никому не мешает существовать. Прояви Константин сочувствие, свойственное москвичам былых времен, и не выяснил бы я, почему домой мне никак нельзя идти.

А узнать это мне ох как хочется!

Неужто я мадам Вагнер недооценил, и меня дома уже поджидают плечистые ребята с веревками, кляпом и ростовым мешком?

— Ушел, — вылез из какой-то совершенно неприметной дырки под потолком Вавила Силыч, а после шустро сполз по стене на пол. — Родион, ты где есть?

Родька, оказывается, ловко мимикрировал под дверь соседней со мной квартиры, схожей по колеру с его шерстью. То еще зрелище, доложу я вам, когда на ровной дверной поверхности начинают моргать два круглых глаза. Увидишь такое спьяну — навеки завяжешь. Причем без всяких «торпед» и клиник.

— Вернемся к нашим баранам, — потребовал я, а после сказал своему слуге, который завертел головой: — В переносном смысле. Родя, нет тут никаких баранов, это пословица такая! Вавила Силыч, объясни уже — в чем дело?