Товарищ "Чума" 4 (СИ) - lanpirot

— Не дави, зараза! — шикнул на злыдня Большак. — Держи поток! Нельзя «Слезу дракона» перегружать! Хрупкий он — треснуть может! Сдерживай! Сдерживай, кому говорю!

— Лих-хорук с-с-смош-шет! — шипел мой одноглазый «конёк-горбунок», но я видел, как ему тяжело дозировано вливать в камень этот поток. — Лих-хорук с-сдерш-шит! Лих-хорук п-пратиш-шку Ш-шуму ф-фыруш-шит из п-педы! — бормотал он, впившись своим сверкающим глазом в «Слезу дракона».

А я вдруг почувствовал, как с отливом силы, падает «магическое давление» внутри моего энергетического тела. Похоже, что словленный мной маго-гипертонический криз, обусловленный повышением давления силы, я успешно пережил. Думаю, что вам понятна аналогия в сравнении с обычным гипертоническим кризом повышения артериального давления.

— Выползай из воды! — распорядился леший.

Я бы пополз, но ног я совсем не чувствовал. Отключились мои копыта напрочь. И руки отключились. И вообще всё тело перестало функционировать — ледяная водичка сделала своё дела.

— Чего застрял? — Леший на мгновение оторвался от кристалла и взглянул мне в глаза. — А ты ровнее силу в «слезу» толкай… Ровнее, сказал! — Это он уже злыдню.

— Рад-д-д-д б-б-бы… — отстучал я практически азбукой Морзе, — д-д-да н-н-н-не м-м-могу… С-с-совс-сем т-т-тела не ч-чувст-твую…

— Лих-хорук помош-шет… — Дернулся ко мне злыдень, но был остановлен резким и повелительным окриком лешего:

— Куда⁈ Всё дело запороть хочешь, дурилка?

— П-пратиш-шка ф-ф п-педе…

— Если силу не сбросишь — совсем плохо будет! — рявкнул леший. — Терпи тогда, друг мой Чума…

Он еще не договорил, когда в пещеру ворвались две растрёпанные фурии и без раздумий кинулись в ледяное озеро. Да это же Глафира Митрофановна с Акулиной! Они быстро преодолели разделяющее нас расстояние, подхватили меня под руки (которых я уже не ощущал) и потащили к берегу.

И по их решительным лицам, я понял, что сейчас они быстро меня реанимируют. Но даже в тот момент, когда они дотянули меня до обледеневшего берега, когда протащили меня мимо лешего с Лихоруком и выволокли из пещеры на улицу, я не преставал гнать силу через магическую связь.

Разложив меня на травке, мокрые красавицы принялись растирать мне задубевшую кожу и разминать закоченевшие мышцы. Нет, со мной реально было не всё в порядке, ведь я, даже находясь в таком отчаянном положении, не упустил момента полюбоваться их крепкими и ладными телами. Ведь облепившая их мокрая одежда только подчеркнула их подтянутые фигурки и выставила на обозрении весьма аппетитные прелести.

— В-вы к-как с-сдес-с-сь ок-казалис-с-сь? — просипел я, меня продолжало колотить словно паралитика, хотя абсолютно не чувствовал своего тела. Единственное, чем я мог худо-бедно управлять, это моя трясущаяся челюсть.

— А! Подслушивали! — Беспечно отмахнулась Глафира Митрофановна. — Мы с Акулиной за вами по волшебной дорожке пошли, а после у пещеры остановились. Там акустика отличная — все слышно было…

— А когда ты выбраться из воды не смог, — добавила Акулинка, — мы с мамой на помощь тебе бросились!

— Р-род-дные в-вы м-мои! П-п г-гроб ж-жиз-зни в-вам об-бязан! — с чувством поблагодарил я моих девчонок, которые, ни секунду не раздумывая, бросились мне на помощь. — Люб-блю в-вас об-беих! — Я попытался их обнять, но безрезультатно. Только затрясся еще больше.

— Лежи спокойно, горе ты наше! — Продолжая разминать и растирать задубевшие мышцы, шикнула на меня мамаша. — Еще не известно, чем это переохлаждение для тебя закончится!

«А ведь и правда, хрен его знает, чего я там себе отморозил? — пробежала в голове подленькая мыслишка. — А ну, как опосля ничего „там“ работать не будет?»

Ведь были у меня приятели, еще там, в родном времени, заядлые охотники и рыболовы, любители основательно поморозить зимой свои задницы. И у некоторых из них были потом определенные проблемы в «этом» плане. Но я постарался прогнать эти мысли из головы. Я — не они. Я куда крепче! Ведь я же ведьмак! Но червячок сомнений всё же присутствовал.

Наконец моя бледная кожа начала постепенно краснеть, а в онемевших членах слабо покалывать. Значит, не всё еще потеряно — чувствительность потихоньку восстанавливалась. Не знаю, как такие длительные процедуры в ледяной воде повлияют на моё мужское здоровье, но сдохнуть я уже точно не сдохну!

И еще один радостный момент был мною отмечен — за всё время, проведенное на улице, на мне не вспыхнул ни единый язычок чёрного пламени. Я только слегка «парил» призрачными облаками туманного мрака, который даже не видели мои сногсшибательные массажистки. Через несколько минут я почувствовал, что не могу перелить злыдню больше ни капли силы. А это могло означать только одно, что кристалл с красивым названием «Слеза дракона» заполнен под завязку.

Это подтвердил и дедко Большак еще через минуту выбравшийся из пещеры на полянку, где я приходил в себя.

— Ну, всё — полна коробочка, — заявил он, опуская рядом со мной на траву граненый драгоценный камень. Его былая прозрачность сменилась непроницаемой чернотой, которая, казалось, поглощает даже солнечный свет. — Как сам? — поинтересовался моим самочувствием лесной хозяин.

— Уж-же к-куда лучше, — произнес я, чувствуя, как после «массажных процедур» начало гореть всё моё тело.

Я пошевелил пальцами рук, в которых бегали колючие иголочки восстановленного кровообращения. Ура! Работаю! Да и сами руки, пусть и заторможено, но начали откликаться на мои команды. Отлично! Значит, всё со мной нормально!

— Поклон вам земной, друзья! — Искренне произнес я, обращаясь к лешему с Лихоруком. — Пропал бы я без вас совсем!

Пока я сыпал благодарностями, Акулинка сбегала к пещере и принесла с собой солдатский вещевой мешок. В нём оказалась моя «старая» одежда — галифе и гимнастерка красноармейца со споротыми лычками, которую я сбросил, когда устраивал «маскарад», облачившись в ненавистное фашистское «фельдграу». Эта форма, кстати, на мне и сгорела дотла.

Вот же какие молодцы мои девчонки! Даже об этом подумали! Вот что значит правильные женщины. Я искренне порадовался за то, что у меня такой крепкий тыл. Через несколько минут ласковые руки Акулины и Глафиры Митрофановны меня уже упаковали, а после с помощью Лихорука поставили на ноги. К этому моменту я уже полностью ощущал свои «потерянные члены».

Черный огонь меня больше не беспокоил. Теперь нужно было научиться колдовать с сожжёнными энергетическими каналами, либо срочно их восстановить. Ведь мне срочно надо в Берлин! Деда выручать…

Глава 10

1942 г.

Третий рейх

Берлин

Первую пару недель после того, как Бажен Вячеславович пришел в себя, его совершенно не трогали. Только донимали постоянные ежедневные (а то и по нескольку раз в день) медосмотры местных эскулапов, которых прикрепил к нему Волли Хорст, знакомство с которым стоило Трефилову не только здоровья, но и потери Родины. Ведь, как и предполагал профессор, его тайно доставили в Германию.

Немецкий «коллега» очень активно переживал за его физическое здоровье и психическое состояние после выхода из комы, что лично и скрупулёзно проверял работу своих подчинённых, гоняя их в хвост и в гриву. Как понял Трефилов, Хорст в этом «лечебном заведении» был большой шишкой, чем-то вроде директора института.

Все остальное время Бажен Вячеславович был предоставлен самому себе: спал, когда хотел, ел, как не в себя — кормили в этой «лечебнице» просто шикарно! Трефилов бы не удивился, если бы выяснилось, что повара для приготовления настолько изысканных блюд, каких он никогда в жизни не едал, Хорст приволок в этот вертеп именно из-за него.

Что самое удивительное, профессор-эсэсовец обращался с русским пленником чрезмерно обходительно, и до сей поры ни разу даже не пытался заставить, либо каким-нибудь образом склонить его к сотрудничеству. Возможно, что в этом-то и заключался его дьявольский план: кнута Бажен Вячеславович уже отведал при похищении, а сейчас, похоже, наступил черед сладких медовых пряников.