А. Смолин, ведьмак. Цикл (СИ) - Васильев Андрей Александрович

Я обернулся и вправду увидел недалеко от того места, где мы беседовали, некие живописные развалины на берегу. Похоже, это в самом деле когда-то был мост.

— Само царство уснуло навеки, но здесь я кое-как смогу жить-поживать, — Морана похлопала ладонью по ручке трона. — Если, конечно, мы поможем друг другу. Принеси человечью жертву и крикни в тот момент, когда жизнь покинет ее…

— Помню-помню, — без особых церемоний перебил я богиню. — «Морана, это жертва тебе». Вы мне этот текст в прошлый раз обозначили. Но вот только не приняты у нас сейчас жертвы, особенно человечьи… Тьфу ты. Человеческие. За подобное в тюрьму сажают. В темницу, по-вашему. А мне туда не хочется.

— Не перебивай меня, — потребовала Морана. — Ты должен говорить только тогда, когда я закончу свои речи.

Да она семимильными шагами восстанавливается. Силы нет, дом как огурец, без окон и дверей, но зато амбиции уже как полагается — божественные.

Нет, ну ее нафиг. Не дай бог в силу войдет, она мне тогда вообще жизни не даст. Людям, как и сказал, не навредит, а вот меня точно заездит со своими закидонами. Да и сама мысль о том, чтобы кому-то, пусть даже какой-то мелкой домашней живности, горло придется перерезать, у меня тошноту вызывает. Не мое это. Для таких вещей особый склад ума и характера нужен, не такой, как у меня. Нет во мне авантюрной и первопроходческой жилки, когда на все пойдешь, только бы желаемого добиться.

— Да-да, конечно, — заверил ее я. — Так и будет.

— Слова твои верны, — богиня поджала губы. — Это и надо будет сказать. Сделай так — и я отдам тебе книгу Кащея. Что же до чистоты рук… Если для тебя так это важно — жертву не обязательно убивать самому. Стань причиной ее смерти, сделай так, чтобы грех убийства взял на себя другой, — это можно. Эта жертва принесет меньше силы, чем живая кровь, но так лучше, чем никак. Сделай это — и ты обретешь знания, которые спасут тебя в неминуемой битве.

Велика разница. Что так убийство, что так. Меня никакое не устраивает. Ну да, в последнее время не все, что мне доводилось делать, было прямо уж очень высокоморально. И эту дуру Романову я тогда опоил, и мару к Силуянову послал. Было. Но убийство? Нетушки. Может, в их древние времена человеческая жизнь ничего и не стоила, но сейчас все-таки двадцать первый век. Нравы другие и ценности другие. Понятное дело, что маргиналы были, есть и будут, но это не значит, что мне надо вставать в их расхристанные ряды только потому, что того требует ситуация.

Как видно, Морана что-то такое почуяла, поскольку она стала как-то меркнуть, блекнуть и сливаться с окружающим миром.

— Поторопись, ведьмак, — услышал я напоследок. — Время всегда делает ход первым…

А после я просто провалился в сон, на этот раз — настоящий. По крайней мере, пробуждение мое утром ничем не отличалось от тех, что были раньше.

Повертев в голове ночное происшествие так и эдак, я рассудил, что мое положение в результате не стало от этого хуже, что само по себе уже радостно.

Хотя в книге мораниной, будь она на самом деле реальна, я бы покопался. Чую, много всего полезного там можно найти. Только вот вряд ли это случится, поскольку условие я не выполню.

И еще — кто знает, на каком она языке написана? Подозреваю, что даже не на старославянском, потому как создавался данный раритет задолго до Кирилла и Мефодия. Может, там вообще даже не аналог букв, а крокозябры какие-нибудь, вроде треугольников, крючочков и странных интегралов.

А раз так — то и фиг с ней.

Что же до постановки мертвых под ружье… Думать надо.

Хорошо бы с Хозяином Кладбища посоветоваться. Да и по вопросам выживания, он, возможно, чего подскажет.

Как дожди, которые его бесят, кончатся и подморозит маленько, может, и доеду до кладбища. Авось он еще в спячку не впал.

А сейчас позавтракаю и займусь одной интересной темой, которая в голове уже пару недель вертится. Если более детально — хочу попробовать поэкспериментировать над одним из рецептов, тем самым, что придумал Митрий, и который слабому полу башню сносит на предмет любовных утех.

Он ведь направлен на два действия. Первое — надавить на природную женскую слабость какой-то конкретной взятой неприступной девицы. Второе — удалить воспоминания о легкомысленном поведении из памяти этой самой теперь уже бывшей девицы.

Вот второе меня очень интересует. Это же готовое зелье забвения. В книге ничего подобного я не нашел, а ведь вещь-то козырная. Такое зелье всегда надо под рукой держать, потому что никогда не знаешь, что тебя ждет. Опять же — такую штуку в случае острой денежной нужды монетизировать можно без особых хлопот. Та же Ряжская ее купит охотно, не сомневаюсь в этом ни на секунду.

И сегодня я попробую его сотворить. Уж не знаю — получится, нет. Но почему бы не попытаться?

Вот только на ком бы после готовую продукцию проверить… Но — что-нибудь придумается. Мало ли хороших людей вокруг? Протестирую конечный результат на ядовитость посредством Родьки и захвачу данный препарат с собой на работу. Кому-то да повезет.

Глава двенадцатая

Получилось у меня добыть желаемое. Вышел, так сказать, каменный цветок. Пусть не сразу — но все-таки.

Сначала три раза на выходе я получал, назовем это так, «плацебо». Конечный результат представлял собой серо-зеленоватые кристаллы размером с небольшую горошину. Родька съедал один из них, а после, причмокивая, сообщал:

— Не яд. Но и другого ничего не чую. Эта штука память никому не отобьет. Расслабить живот — расслабит, да и то не наверняка.

После этого я снова изучал список ингредиентов, что-то менял, что-то добавлял, что-то убирал. Понятно ведь, что дело только в них. Нет, если бы то зелье, что я хотел сварганить, было подвязано на заговор или заклятие, то причина неудач не вызывала сомнений. Но здесь-то этого нет. Точнее — подвязано-то оно подвязано, но только на любовную часть. «Пусть эта дева только меня видит, только меня слышит…», ну и так далее. Память в нем даже не упоминалась. Значит, что? Эта стадия процесса существует автономно, сама по себе, и добавлена в данный рецепт до кучи, чтобы нейтрализовать последствия в виде отцов, братьев и дядьев тех девиц, коих развеселый Митрий, предварительно опоив, таскал на сеновал.

Вот только непонятно, как отвязать одну часть от другой.

Я ломал над этим голову почти весь день, и только к вечеру нашел ответ.

«Злат корень». Он же «родиола розовая», если вести речь о сегодняшнем названии данного растения. Часто встречающийся в рецептах компонент, и этот исключением не был.

Я-то полагал, что он относится к любовной части заклятия, потому как почти всегда и почти везде отвечает за стимуляцию работы или половых желез, или надпочечников. Ну и еще глухоту им лечат, точнее, как в книге написано, «тугоухость».

Но я и подумать не мог, что злат корень стимулирует работу памяти. Мне об этом поведал интернет, в который я полез, отчаявшись найти ответ в книге. Решил на всякий случай пробить каждый из компонентов, во избежание. Их в данном рецепте было более двадцати, так что простым перебором из разряда: «этот уберем, этот добавим, авось получится чего» никак не обойтись было.

Кстати — симптоматично. Выходит, что в разрезе информационного поля наше время все-таки старое уделывает одной левой, что бы там ни говорили ортодоксально настроенные сторонники Покона.

Не скажу, что все получилось сразу после того, как я добавил в варево этот недостающий компонент, но все же ближе к ночи воспоследовало.

— Что-то есть, — сообщил мне мой слуга, слизнув с лапы очередной кристаллик, на этот раз, правда, уже радикально желтый. Как видно, злат корень изменил цветовую гамму конечного продукта. — Сам понимаешь, хозяин, что именно не скажу, но есть. Но не яд, этого-то тут нету.

— Прав он, — подтвердил Вавила Силыч, проведя длиннопалой рукой над кристаллами, которые я выложил на маленькое блюдце. — Имеется в них какая-то начинка магическая. Может, и та, что тебе потребна.