Грани Света. Падший (СИ) - Четвергова Юлия

За время его отсутствия лекарство подействовало и мне стало значительно легче. Да и мысли более-менее в порядок привела. Стоило остаться наедине с собой, и тревога схлынула, а я смогла адекватно проанализировать ситуацию. И пришла к выводу, что бояться Габриэля глупо, если бы он хотел, то давно сделал что-нибудь плохое. У него было множество возможностей.

— Помочь? — Погруженная в свои мысли, я не сразу поняла, о чем он, поэтому взглянуть на него все же пришлось. Вопросительно. — С цепочкой. Давай застегну. — На этот раз он уже не спрашивал, поднимаясь с места, хотя я не соглашалась.

Его горячая ладонь с осторожностью накрыла мои руки и забрала цепочку. Когда наши руки соприкоснулись, меня будто током прошибло, и я рефлекторно отдернула их, тут же заметив, как парень поджал губы, а его взгляд стал хмурым. Но, признаться, разряд не был неприятен, как могло показаться.

Габриэль обошел меня, остановившись за спиной. Я вздрогнула, когда его руки коснулись моих волос, убирая их в сторону. В мыслях внезапно стало пусто, а по спине пробежала волна мурашек, растворяясь где-то внизу. Хорошо, что я сижу, иначе бы ноги не удержали.

— Ты не могла бы подняться? — Вот то, чего я и опасалась. Но я не могла упрекнуть вокалиста, просьба логичная. Он слишком высокий и сгибаться в три погибели то еще удовольствие.

Я будто завороженная выполнила его просьбу. И теперь наши тела практически соприкасались. Я ощущала жар его тела, словно свой собственный. И чувствовала себя при этом настолько уязвимой, что хотелось развернуться, только бы видеть то, что он делает. Пристально следить за каждым его действием.

Но я осталась стоять на месте.

Кожи коснулся прохладный металл. Щелкнула застежка. И Габриэль шумно выдохнул. А я вся застыла в непонятном ожидании. Предвкушении. Какая-то доля секунды и его рука невесомо, будто перышко, коснулась уязвимого места у основания шеи, послав электрический импульс по телу, и также, едва касаясь, продолжила путь к плечам.

Меня охватил хаос невыносимо приятных ощущений. Мне было настолько хорошо, что я невольно подалась навстречу его рукам, которые уже легли на плечи. Сжали. Сердце бешено колотилось о ребра. Тут же стало жарко и нечем дышать.

Я судорожно вздохнула и откинула голову назад, соприкасаясь спиной и макушкой с его твердой, слишком часто вздымающейся, грудью.

В животе порхали бабочки, а я пребывала в неком эйфорическом состоянии. Тело охватила нега, блаженство. Тугой горячий узел постепенно плавился, посылая поток удовольствия по всему телу.

Руки Габриэля скользнули под грудью в опасной близости, заключая меня в объятия, прижимая к себе еще ближе. Его горячее дыхание коснулось чувствительного уха. Я вздрогнула, когда дыхание сменилось языком. На мгновение стало щекотно, и я невольно хихикнула.

Я чувствовала улыбку на его губах, когда он прошептал низким хриплым голосом:

— Нравится?

Я не ответила. Зато мое тело ответило, еще и как. Извернувшись в его объятиях, прильнула к парню. Руки сами потянулись к волосам вокалиста, желая проверить, действительно ли они такие мягкие, как во сне.

Я будто потеряла ощущение реальности. Забыла обо всем на свете. Здесь и сейчас были только я и он. Не было ни Александры, ни Габриэля. Только парень и девушка. Весь мир, казалось, перестал существовать.

Я коснулась его волос, с восторгом выдохнув. Они и вправду мягкие! Так приятно чувствовать шелк между пальцами.

Увлеченная своим занятием, в какой-то момент наткнулась на взгляд вокалиста. Темный. Будоражащий. Манящий. И… полный обожания? Нет, этого быть не могло, скорей всего я перепутала его с диким голодом, жаждой. Но, черт возьми, мне очень хотелось, чтобы Габриэль, наконец, сделал то, что обещал его взгляд.

И, будто прочитав мои мысли, он медленно склонил голову, а его взгляд приобретал все новые и новые краски. Он ласкал меня им. Столько нежности в нем было, что я задохнулась от переизбытка чувств и прикрыла глаза, подавшись навстречу. Один отчаянный стон, мой облегченный выдох и наши губы соприкоснулись.

Мой опыт поцелуев был не так богат. Я за всю свою жизнь целовалась только с одним парнем. Но никогда я не испытывала ничего подобного с Владом. Потому что сейчас меня трясло, словно в лихорадке, но это чувство было приятным. Оно расплавленной лавой текло по венам. И хотелось еще и еще. Будто пьешь живительную воду в пустыне.

Габриэль, видимо, поняв, что не дождется от меня чего-то большего, чем целомудренное соприкосновение губ, полностью взял инициативу в свои руки.

Низкий утробный рык огласил небольшую комнату. Руки парня обхватили меня, проводя ими по спине вверх и вниз, заставляя вздрагивать и выгибаться каждый раз, когда он касался некой точки на спине, о существовании которой я даже не подозревала. Его губы с жадностью терзали мои. И в какой-то момент я сама приоткрыла их, понимая, что если не сделаю этого сейчас, то задохнусь от нехватки воздуха.

Желанный кислород наполнил легкие, а вместе с ним язык вокалиста скользнул в мой рот, лаская изнутри. Я вцепилась в его широкие плечи, не зная, куда себя деть, куда излить все то, что охватило меня. Что сделать, чтобы эта сладкая мука нашла выход.

Габриэль внезапно остановился и с отчаянным стоном уткнулся лбом в мой лоб. Его рванное дыхание смешивалось с моим. Мы дышали, как два загнанных зверя. Во рту пересохло, и мне дико хотелось пить. Но я терпела, потому что это означало, что нужно разорвать объятия. А мне не хотелось, чтобы парень меня отпускал.

— Прости, — хрипло прошептал Габриэль, целуя меня в лоб. И следом стал покрывать поцелуями все лицо, будто не в состоянии себя остановить.

Но я была не против, хотя остатки трезвого рассудка настойчиво пытались пробиться сквозь стену блаженства, которое я испытывала. Они вопили, что я потом об этом пожалею. Я лишь отмахнулась от них, как от назойливых мух.

Когда поцелуи спустились ниже, достигнув губ, Габриэль все же остановился. Но выпускать из объятий не стал. Наоборот, прижал к себе еще сильнее, впечатывая в себя, пряча от всего мира. И я позволила себе насладиться этим, понимая, что после он точно меня отпустит и придется возвращаться в суровую реальность.

Положив голову ему на грудь, слушала, как с каждым ударом его сердце постепенно замедляет ритм, успокаиваясь. Поцеловав меня в макушку, парень с усилием заставил себя отстраниться. И выжидающе уставился на меня, будто я судья, выносящий приговор, а он обвиняемый.

Всё, на что меня сейчас хватило — это робкая улыбка.

Увидев, что я не злюсь, а даже более того, улыбаюсь, парень удивленно вскинул брови.

— Ты меня даже не ударишь?

— За что? — Поразилась я, округлив глаза. Вот, чего я уж точно не ожидала.

— Я поцеловал тебя против воли. Сделал то, чего ты так боялась.

— Ты что, мелодрам пересмотрел? — Прыснула я, понимая, что реагирую на все нетипично. Состояние эйфории не отпускало. Казалось, я могу горы свернуть сейчас. — Да и, как мне кажется, девушка, которая не хочет, чтобы ее целовали, ведет себя иначе.

Я смущенно потупилась, отворачиваясь от него. Взгляд сам собой искал, за что бы зацепиться и чем занять руки. Отыскав тарелки из-под пирожных, я тут же подхватила их и унесла на мойку, решив сразу помыть.

Только бы не поворачиваться, иначе он увидит, как мне стыдно. Я красная, как вареный рак, а руки трясутся.

Зашумела вода в кране, и монотонные движения в купе с рутинным делом постепенно меня успокоили. Я слышала, что Габриэль сел обратно за стол и продолжил пить чай, как ни в чем не бывало. Точнее я надеялась, что так. Потому что не видела, смотрит он на меня или нет.

Хотя жжение между лопаток вещало, что смотрит, еще и как. Буквально пронизывает насквозь.

— Теперь, когда ты убедился, что я в полном порядке, можешь ехать домой. Чай мы с тобой тоже выпили, как я и обещала. — Кивнула подбородком на его пустой бокал, вытирая мокрые руки о полотенце.

— Гонишь? — Иронично выгнул бровь вокалист. Я не нашлась, что ответить. Его прямота сбила с толку. — Значит, да. — И, не давая мне и шанса оправдаться, продолжил. — Что ж, это весьма дальновидно. Умная девочка.