Покров (СИ) - Моденская Алёна

– Мне надо в музей.

– А, ну тогда потом. Пока! – Диана с широкой улыбкой помахала Василисе рукой, как и все остальные. Как будто они шли с дискотеки или с пикника.

Галдящая группка девочек скрылась за поворотом. Василиса поплелась в музей, от души радуясь, что ей не пришлось идти с остальными. Пару раз она порывалась пойти посмотреть, как там Зоя, но… Они же сказали, что с ней всё нормально, да и возвращаться туда не хотелось, чтобы снова всё это видеть.

Войдя в библиотечный зал, как всегда пустой, Василиса бросила рюкзак на пол и достала веник. Выметать все песчинки из всех щелей было трудно и скучно, но это позволяло не думать. В её прошлой компании тоже случалось всякое. Как-то раз на вечеринке девчонки слегка перебрали и подрались. Но потом уже вместе друг другу царапины мазали зелёнкой. Но такого, чтобы толпой на одного – нет, подобного не происходило.

И странные какие-то разговоры. Про Дашу не удивились, как будто это здесь в порядке вещей. И кто они такие, чтобы быть с ними или против них?

В музее мигнул свет. Василиса выпрямилась. Лампочки ещё раз на миг погасли, но тут же зажглись. Подумав, что надо бы рассказать об этом Наталье Львовне, Василиса снова наклонилась с веником, но внезапно раздалась громкая телефонная трель.

Василиса поначалу даже не поняла, откуда идёт звук. Она, конечно, видела этот стационарный кнопочный аппарат, но на её памяти им ни разу никто не пользовался. А теперь он надрывался, звонким пиликаньем разгоняя тишину пустого музея. Василиса осторожно подошла. Звонивший упрямо ждал, пока кто-нибудь снимает трубку.

– Алло? – Василиса осторожно поднесла трубку к уху. Но там раздавалось только громкое шипение. – Вас не слышно.

– Пшшш-щение… – Трубка снова зашипела.

– Что?

– Прощ-щ-щение.

У Василисы ком встал поперёк горла. В трубке на секунду всё замолчало, потом довольно чёткий женский голос сказал:

– Не ходи туда. – И послышались короткие гудки.

Василиса положила трубку и опустилась на корточки. Ослабевшие колени подогнулись сами собой. Только что, секунду назад, голос Даши сказал ей куда-то не ходить.

Глава 8. Вражья гора

Впервые за всё время, проведённое в Покрышкино, Василиса обрадовалась, что её отец опять не ночевал дома. Она уже третий час лежала в постели, но уснуть не могла – только закрывала глаза, как сразу же появлялось окровавленное лицо Зои. Отец, конечно же, скоро об этом узнает, ведь Олеся зачем-то выложила видео в группу. А это побои. И если Зоины родители заявят, а они, конечно же, заявят, могут быть последствия. Что, если девочек посадят? Но ведь сама Василиса её не била, ей ничего не будет. И потом, отец, конечно, поможет. Папа её защитит, это точно.

И потом – кому заявлять? Помнится, они говорили, что Зоины родители здесь не живут, только бабушка. Подумаешь, драка. И все девочки несовершеннолетние. Может, у неё там пара ссадин, да и всё. Ничего страшного.

А Дашин голос?

Да нет, это не Даша, откуда. А откуда она взялась в этом «Черноречье»? А может, и не было никакого «Черноречья», и всё это сон? Или показалось? Но там же был Гаврил. Надо бы спросить, что он об этом думает.

А звонок – это просто кто-то ошибся, ясно же.

Так Василиса и проворочалась до утра, то проваливаясь в сон, то выныривая обратно. Неудивительно, что утром на расчёске снова остался клок волос. Нервничать надо меньше.

Сбежать в школу удалось ещё до того, как отец вышел завтракать. Одним из первых, кто встретился в вестибюле школы, оказался Гаврил. Они толком так и не поговорили после того «путешествия».

– Слушай, я хотела спросить, как ты думаешь о том, что, ну, там было? – Василиса кивнула головой в сторону, как бы намекая на «Черноречье».

– Ничего я об этом не думаю, – буркнул Гаврил, глядя в экран своего телефона.

– Ну…

– Баранки гну.

– Не поняла.

– Это твой девиз по жизни? – Гаврил так и не смотрел ей в глаза.

– В смысле? – Разговаривать с его ухом было неприятно.

– Тебе бы в собачью свору, будешь подтявкивать. – Наконец Гаврил убрал свой телефон. – У тебя неплохо получается быть на побегушках.

– Ты это про… кхм… – Василиса даже не знала, как назвать инцидент с Зоей. – Что ж ты сам за неё не заступился?

– Что? – Казалось, вопрос Гаврила озадачил. – Меня, в отличие от тебя, там не было.

– А когда её Валера толкнул в коридоре? Что ж ты промолчал, раз такой смелый? Правильно, он бы и тебя тут же размазал.

Гаврил собирался что-то сказать, но тут распахнулась дверь директора, у которой они спорили, и оттуда вышла маленькая старушка с клюкой. У Василисы горло сдавило – именно эта бабулька ехала тогда в разбитом автобусе и вязала на спицах. Без сомнения – тот же малиновый берет и шаль в тон, тот же расшитый бисером ридикюль в сморщенных пальцах. Бабка окинула пронизывающим взглядом Василису и Гаврила и потихоньку поковыляла к выходу, постукивая об пол деревянной палкой.

Из директорского кабинета появилась Маркета Павловна Короедова, мама Дианы. Такая же стройная и в идеально сидящем строгом костюме, завуч школы неприязненно глянула вслед удаляющейся бабке. Тут же показался отец Дианы, огромный владелец свинокомплекса, он заявился в школу в отвратительном костюме и грязных туфлях. Воротничок когда-то белой рубашки на его загривке с жирной складкой пожелтел и промок от пота.

– Лучше надо следить за внучкой, – прорычал отец Дианы в спину бабульке.

Тут же раздался успокаивающий тихий голос директорши, мамы Олеси. Она даже из своей приёмной не удосужилась выйти.

Бабка остановилась, медленно повернулась.

– Что ты там хрюкнул? – у бабушки Зои (очевидно, это была она) оказался совсем не старушечий голос.

Действительно, папаша Дианы чем-то напоминал громадного хряка.

– Я сказал, за внучкой последи. А то не случилось бы чего. – Отец Дианы стоял к Василисе спиной, но почему-то стало ясно, что он гаденько улыбнулся.

– За собой смотри, свинота. А то твоя коза вон как резво скачет, как бы на пень не наскочила.

– Что? – взревел отец Дианы. – Ты кого это козой назвала, тварь?!

Он рванулся от жены, застывшей с открытым ртом, к бабульке, но она внезапно подняла руку с клюкой и ударила ей в пол. Мужик замер на месте, а вокруг звякнули все стёкла в окнах и даже потолок, казалось, вздрогнул. На пол тоненькой струйкой посыпалась какая-то светлая пыль, взвившаяся в воздухе.

– Свинья грязи найдёт, – отчётливо проговорила бабка.

– Да я тебя… – Владелец свинокомплекса снова двинулся на старушку, но та сделала что-то такое, что заставило его остановиться. Что именно, Василиса не разглядела, потому что мужик стоял к ним спиной. Но судя по тому, что он повернулся, ругаясь и потирая глаз, бабка в него метко плюнула.

Бабуля приветливо кивнула Василисе, выглядывающей из-за распахнутой директорской двери, и засеменила к выходу. Маркета Павловна подлетела к мужу и стала вытирать его глаз платочком, осыпая ушедшую бабушку матом. Она не сразу заметила, что Василиса торчала рядом.

– А тебе здесь что нужно? – завуч упёрла руки в бока, прямо как дочка. Её муж открытым глазом пытался рассмотреть Василису, и наконец-то выплыла директорша.

– Мы просто мимо шли, на урок, – быстро проговорила Василиса.

– Мы? – директорша, Виола Романовна, потянула к себе створку и увидела Гаврила. – Подслушиваем?

– Я поговорю. С вашими родителями, – отчеканила Маркета Павловна, кивая головой и выпячивая челюсть. – Обещаю, у вас будут крупные неприятности.

От входной двери из конца коридора вдруг раздался заливистый смех. Это хохотала ещё не ушедшая бабушка Зои.

– Обещает она, потаскуха. – Бабка наконец ушла.

– Живо в класс, – скомандовала отчего-то побледневшая директорша.

Маркета Павловна обещание выполнила, и после уроков в музее появился отец Василисы. Прямо в форме. Он вошёл в библиотечный зал, где она делала домашнее задание, и сел на стул напротив.