Бен Ааронович - Реки Лондона

— Существует масса разных соглашений, — сказал Найтингейл. — И немалая часть нашей работы — следить, чтобы эти соглашения никто не нарушал.

— Так, значит, существует еще богиня самой реки? — спросил я.

— Да, Мать Темза, — терпеливо пояснил мой наставник. — Еще есть бог реки — Отец Темза.

— Они родственники?

— Нет, — ответил Найтингейл, — в этом-то отчасти и сложность.

— А они правда боги?

— Теологическая сторона этого вопроса меня никогда не интересовала, — сказал Найтингейл. — Они существуют, обладают силой и способны нарушить общественный порядок — соответственно, попадают в поле зрения полиции.

Луч поискового прожектора вдруг прорезал темноту. Скользнул по темной реке раз, другой — и в конце концов замер, остановившись на сгоревшем остове лодки. Это прибыли представители Лондонской службы пожаротушения. Я чувствовал запах дизельного топлива. Пожарный катер медленно, осторожно приближался к сгоревшей лодке, люди в желтых шлемах ждали на палубе, держа наготове шланги и шлюпочные крюки. В свете прожектора стало видно, что верхняя часть моторки почти полностью выгорела. Однако еще можно было различить, что корпус ее выкрашен в красный цвет, с черной полосой по краю. Я слышал голоса пожарных — они перебрались на палубу, чтобы ликвидировать возможные источники возгорания. Обыденность этих действий странным образом успокоила меня и одновременно навела на следующую мысль: мы с Найтингейлом вытряхнулись из постелей, сели в «Ягуар» и помчались на запад до того, как стало известно, что этот случай — не просто стандартные последствия вечера пятницы.

— Как вы узнали, что это происшествие по нашей части? — спросил я.

— У меня есть свои источники, — отозвался инспектор.

Вскоре приехала одна из Ричмондских групп быстрого реагирования, а с ними и дежурный инспектор. Далее последовал чемпионат по формальностям, необходимым каждой стороне, чтобы продемонстрировать свою добросовестность. Ричмонд выиграл по очкам — но только потому, что у них был термос с горячим кофе. Найтингейл был краток. Он сказал, что произошла драка между группами молодежи. Несколько подростков ИК-1, разумеется, пьяных, украли лодку, поплыли на ней от шлюза Теддингтон, а потом устроили драку с группой подростков ИК-3, в числе которых были и девушки. Потом ИК-3 сбежали, но компания из Теддингтона случайно подожгла собственную лодку, и поэтому они, попрыгав за борт, тоже скрылись — по набережной, вдоль Темзы. Все согласно покивали: в большом городе в ночь с пятницы на субботу такое действительно случается сплошь и рядом. Найтингейл заявил, что он уверен: никто не утонул, но дежурный инспектор Ричмондского участка все же решила на всякий случай вызвать поисково-спасательную группу.

Пометив таким образом каждый свое бюрократическое дерево, инспекторы распрощались.

Мы развернулись и поехали обратно в сторону Ричмонда, но неподалеку от моста остановились. До рассвета оставалось еще около часа, и, поднимаясь вслед за Найтингейлом к железным воротам, я глянул на дорогу, по которой нам предстояло проехать. Она проходила через городские сады, спускавшиеся к самой реке. Впереди разливался мягкий рыжеватый свет — его источником был фонарь-молния, висевший на одной из нижних веток огромного платана. В его свете был виден ряд арок красного кирпича, прорезанных в насыпи, по верху которой шла дорога. Внутри этих рукотворных пещер я заметил спальные мешки, картонные коробки и ворох старых газет.

— Я должен переговорить с этим троллем, — заявил Найтингейл.

— Сэр, — проговорил я, — я думал, нам следует называть таких субъектов бомжами.

— В данном случае — нет, — возразил инспектор. — Он действительно тролль.

Под одной из арок возникло какое-то движение. Мелькнуло бледное лицо, грязные взлохмаченные волосы, неопрятные многослойные лохмотья, призванные защищать от зимней стужи. На мой взгляд — самый натуральный бомж.

— Тролль? Настоящий? — спросил я.

— Его зовут Натаниэль, — сказал Найтингейл, — раньше он спал под мостом Хангерфорд.

— А почему сюда перебрался?

— Очевидно, предпочитает пригород.

Пригородный тролль, подумал я. Ничего особенного.

— Вот он, ваш нюхач, я угадал? — спросил я. — Это была его наводка?

— Успехи полицейского — это успехи его осведомителей, — проговорил Найтингейл.

Я не стал пояснять, что в наши дни эта служба называется Секретный информационный отдел.

— Не подходите слишком близко, — предупредил наставник, — он вас пока не знает.

Натаниэль юркнул обратно в свое логово. Найтингейл подошел и вежливо остановился у самого входа в троллью пещеру. Я принялся притопывать на месте и дышать на ладони, потому что надеть под пальто форменный свитер у меня ума не хватило, но даже и в противном случае после трех часов у реки февральской ночью я бы задубел до смерти. Если б я не был так поглощен попытками согреть ладони под мышками, то давно бы уже заметил, что меня разглядывают. Хотя нет — наверное, я бы этого вообще не заметил, если бы перед этим не тренировался в течение двух недель отличать вестигии от банальной паранойи.

Это началось как внезапное смущение, словно краска бросилась в лицо. Как на новогодней вечеринке в восьмом классе, когда Рона Танг пересекла нейтральную зону танцпола, подошла ко мне и недвусмысленно дала понять, что Фанми Аджайи хочет потанцевать со мной, а поди потанцуй, когда компания девчонок не отрываясь следит за тобой в процессе, как сговорились. Вот и теперь я кожей чувствовал чей-то взгляд — пристальный, насмешливый, дерзкий, совсем как тогда. Я рефлекторно обернулся, но сзади никого не было. Только фонари все так же освещали пустое шоссе. Мне почудилось легкое дуновение ветерка у щеки, словно чье-то теплое дыхание. И внезапно нахлынуло ощущение теплого солнечного света, я как будто почувствовал запах скошенной травы и паленой шерсти. Развернувшись к реке лицом, я стал всматриваться в нее, и на миг мне почудилось какое-то движение, вроде бы мелькнуло чье-то лицо… или просто показалось…

— Что там видно? — раздался голос Найтингейла. Я вздрогнул от неожиданности.

— Господи Иисусе, — проговорил я.

— Над этой рекой он не властен, — был ответ. — Даже Блейк и тот так не думал.

Потом мы снова сели в «Ягуар», погрузившись в ненадежные объятия его обогревательной системы образца 1960 года. Доехали до центра Ричмонда — на этот раз двигаясь в правильном направлении по односторонней улице, и я спросил Найтингейла, оправдал ли тролль Натаниэль его ожидания.

— Он подтвердил наши подозрения. Парни, ехавшие на моторке, служат Отцу Темзе и спустились ниже по течению, чтобы совершить набег на святыню на острове Ил-Пай, а слуги Матери Темзы их там прихватили. Топлива у парней явно было достаточно, и они вполне могли поджечь собственную лодку, чтобы под шумок сбежать. В нижнем течении Темза принадлежит Матери Темзе, а верхнее — владения Отца Темзы. Граница же проходит по шлюзу Теддингтон, а остров Ил-Пай находится в двух километрах ниже.

— Так вы считаете, Отец Темза решил устроить передел территории? — спросил я, словно речь шла не о «богах», а о каких-то наркодилерах. Теперь, на обратном пути, машин стало гораздо больше — Лондон просыпался.

— Нет ничего странного, что духи места стремятся защищать свою территорию, — сказал Найтингейл. — Так или иначе, у вас, несомненно, особое видение этой проблемы. Я хочу, чтобы вы отправились к Матери Темзе и переговорили с ней.

— А что мы с моим особым видением ей скажем?

— Вы должны выяснить суть проблемы и по возможности найти решение, которое всех устраивает.

— А если у меня не получится?

— Тогда сообщите ей, пожалуйста, что королевские законы и общественный порядок должны соблюдаться на всей территории страны, и об этом не стоит забывать.

За рулем «Ягуара» сидел Найтингейл и только он, что было вполне понятно. Будь у меня такая машина, я бы тоже ее никому не доверял. Но зато я мог брать «Форд-эскорт» десятилетней выдержки, который раньше служил патрульной машиной, о чем красноречиво свидетельствовали надписи на боках. Найтингейл купил его в том же салоне подержанных автомобилей, где Лесли взяла свой. Автомобиль, на котором ездили копы, ни с чем не спутаешь — как его ни отмывай, все равно пахнет копами.

Шордич, Уайтчепел, Уаппинг — весь Ист-Энд, и старая часть, и новая, был царством денег и гордыни. Мать Темза жила к востоку от Уайт-Тауэр, в доме, перестроенном из складского помещения, неподалеку от Шедвелл-Бэзин. На противоположном от него конце проезда находился «Вид на Уитби», знаменитый старинный паб. В свое время это место было настоящей джазовой Меккой.

У отца бывали там сейшны с Джонни Китингом,[11] но однажды, благодаря отлично развитой способности гробить собственную карьеру, он умудрился пропустить свое выступление с Литой Росой.[12] По-моему, вместо него позвали Ронни Хьюза.[13]