А. Смолин, ведьмак. Цикл (СИ) - Васильев Андрей Александрович

Глава 19

— Если понадоблюсь, то я буду здесь, рядом, — сообщил Волконский, не переставая улыбаться, а после покинул «переговорку», прикрыв за собой дверь.

Я проводил его взглядом, после плюхнулся в кресло, приятно поразившее меня своей удобностью, и уставился на женщину, которая тоже не отрывала от меня взгляда.

И главное — ни слова не говорила. Молчала, смотрела — и все.

— Эммм… — мне подумалось о том, что пауза уж слишком затянулась. — Чем могу быть вам полезен?

— Мне надо пообщаться с моей матерью, — немедленно ответила мне Ряжская. — И чем быстрее — тем лучше. Если говорить точнее, нам нужно было бы поговорить еще три года назад, но, увы, не было такой возможности.

Слушая все это, я окончательно убедился в том, что Сашка Вязьмина была права. Работая в операционном, она общалась с большим количеством людей, а потому в тот недолгий отрезок времени, что мы с ней были любовниками, частенько рассказывала о наиболее экстравагантных клиентах банка. Так вот среди очень богатых людей таких оказывалось больше всего. По ее мнению, когда размер состояния у человека становится таким, к которому подходит словосочетание «Денег куры не клюют», то в башке у него переключается некий тумблер, отвечающий за адекватное поведение и такое же отношение к жизни. Не у всех, конечно, но у многих. И вот тогда эти товарищи начинают идти вразнос, устраивая вещи, которые еще годом ранее им бы и в голову не пришли. Кто-то устраивает восхождение на Пик Коммунизма двадцати полуобнаженных красавиц-моделей. Кто-то упивается чувством собственного величия, покупая себе десятка два гектаров земли на Среднерусской равнине и выстраивая там виллу в римском стиле, причем со всеми делами вроде вакханок, Диогена в бочке и точной копии Колизея с гладиаторами в комплекте. Ну а у кого-то просто едет крыша, после чего он приходит в банк, где сообщает совершенно незнакомому человеку дико важную информацию о том, что надо бы поговорить с мамой.

— Хорошее дело, — максимально дружелюбно сказал я Ряжской. — Мама — это очень важно. Не дело родителей забывать. Да вы прямо сейчас возьмите и ей позвоните. Вон телефон стоит, звонок в город через «девятку».

— Туда, где она сейчас находится, по телефону не позвонишь, — мягко объяснила мне женщина. — Увы и ах. Она умерла три года назад.

Твою-то мать. Возвел напраслину на человека, никакая она не чокнутая. Нет, здоровой ее тоже не назовешь, если она всерьез думает, что можно вот так просто с тем светом связаться, но хоть логика в ее словах и поступках появилась.

А еще я теперь знаю, кто эту увядающую красавицу на меня навел, и кому она звонила, обо мне справлялась. Вариантов немного, точнее — один всего и есть.

Все, достали меня. Вот прямо с этого момента думаю только о своих интересах и никому больше не помогаю. Просто с каждым добрым поступком я делаю себе, любимому, все хуже и хуже. Вот оно мне надо? Я же не мазохист?

— Мои соболезнования, — печально опустил глаза в пол я. — Это очень, очень печально.

— Саша, надо чтобы вы помогли мне с ней переговорить. — Хоть голос Ряжской по-прежнему был медовым, я уловил в нем нотки непреклонности. — И я точно знаю, что, в отличие от иных дипломированных магов, колдунов и шаманов, вы на самом деле можете слышать тех, кто покинул этот мир.

— Ольга Михайловна, вас кто-то дезинформировал. — Мне не оставалось ничего другого, как начать строительство словесных редутов для своей защиты. — Я сотрудник отдела финансового мониторинга, а не медиум. Нет, в детстве я с двоюродными сестрицами вызывал духов, бывало. Ну знаете, это когда все дружно кладут пальцы на блюдечко и заупокойными голосами бубнят: «Дух Пушкина, приди». Но и только. Да и тогда, сдается мне, никакой не дух к нам приходил, а Катька, зараза, блюдечко двигала. Это старшая из моих двоюродных сестер.

Женщина лукаво прищурилась, в уголках ее рта обозначилась полуулыбка. Она не стала мне ничего говорить, просто достала смартфон (к моему удивлению, не какой-нибудь пафосный «Верту», а вполне себе демократичную модель средней руки), отыскала в контакт-листе нужный номер, и нажала «Вызов».

Я, поняв, кому она звонит, не смог удержать печальный вздох, и Ряжская, которая, судя по всему, была очень умной бабой, верно его расценила. Очень уж повеселел ее и без того негрустный взгляд. А чего ей печалиться? У нее на руках четыре туза и «джокер».

— Алла, здравствуй, — подтвердив мои предположения, произнесла она. — Ты права, он очень славный мальчик. Да-да, неглупый, хитрый и вполне симпатичный. И то, что он будет юлить, ты тоже верно предположила. Ну да, эдакий лисенок Вук. Передаю трубку.

После этого она протянула мне свой смартфон, даже не потрудившись добавить к этому жесту что-то вроде: «Это тебя» или «Поговори».

— Да, — приняв его, обреченно произнес я.

— Саша, здравствуйте, — голос, который я услышал, был предсказуемо знаком. — Это Алла, супруга Семена Марковича. Не думаю, что вы меня уже забыли.

— Добрый день, Алла, — пробубнил я. — Нет, не забыл. Еще раз примите мои соболезнования.

— Саша, помогите Олечке, — сразу взяла быка за рога моя собеседница. — Вы можете, я же знаю.

— Как? — жалобно поинтересовался я. — Как мне ей помочь? У меня нет прямого канала связи с загробным миром.

— Но мне же вы помогли? — резонно заметила Алла.

— Простите за прямоту, но тут имела место быть обычная жалость, — решив, что хуже уже не будет, начал импровизировать я. — Про ключ я узнал от самого Семена Марковича, еще когда он живой был. Просто оказался рядом с ним тогда, когда он арендовал ячейку и услышал, как он бормотал себе под нос: «И уберу его в нижний сейф загородного дома». Ну а потом столкнулся с вами в банке, смотрю — убивается очень красивая женщина, в отчаянии пребывает. И мужа потеряла, и состояние вот-вот медным тазом накроется. Ну, не каменный же я. Вот так и…

— Саша, вам не идет врать, — укоризненно сообщила мне Алла. — Нет, звучит здорово, вполне приемлемая версия, но все было совсем по-другому, вы это знаете, и я это знаю.

— Не вру ни словом, — выпучив глаза, задышал в трубку я. — У меня и свидетели есть, если что.

Что неплохо — Витод и вправду может подтвердить, что я тогда рядом с ним был, когда покойный Семен Маркович ячейку арендовал.

— Саша, женщина, которая сидит напротив тебя — очень хороший человек, — в голосе Аллы появились те же железобетонные нотки, что и у Ольги Михайловны. Я даже призадумался — не сестры ли они? Или у всех состоятельных дам есть нечто общее, по жизни благоприобретенное? — Помоги ей. Пожалуйста.

И связь прервалась. Причем это нас не разъединили, просто Алла сочла, что сказанного ей достаточно для того, чтобы Саша Смолин начал искать новые проблемы на свою задницу.

— Интересная женщина, — задумчиво произнес я, возвращая смартфон его хозяйке. — До крайности.

— Вы сейчас про ее душевные качества или внешние данные? — уточнила Ряжская. — Впрочем, Аллочка подходит под любую категорию.

— Ну да, сразу про все. — Я откинулся на мягкую кресельную спинку. — Комплексно.

— Саша, вы все равно сделаете то, о чем я вас прошу, — теперь под мягкой оберткой слов я различил алмазную твердость уверенности в своих силах. — Так или иначе. Поверьте, я всегда получаю то, что мне нужно. Да, и чтобы вы обо мне не очень уж плохо думали — всегда законным путем. Мой муж не мафиози, а честный предприниматель, и я уж точно не крестная мать московской преступности. Просто у меня много рычагов давления, и при необходимости я всегда могу на них нажать.

Вопрос — чего же ты их не нажала, когда твою подругу «рейдеры» размазывали, как масло по хлебу? Или это был не тот случай?

— Ольга Михайловна, — я постарался вложить в свой голос всю убедительность, отпущенную мне богом. — Вы же современный человек. Ну какое может быть общение с мертвыми, о чем вы говорите? Даже — в принципе? Пока человек живет, он есть. Когда он умирает, его больше нет. Все остальное — выдумки писателей и телевизионщиков, на самом деле этого ничего не существует. Вот есть вы, есть я, кресла, на которых мы сидим, кстати — офигенно удобные. Кофе есть, Волконский, который сопит за дверью, метрополитен имени Ленина, Центральный банк Российской Федерации. И еще куча вещей, все не перечислишь. Это все — есть. Это все можно потрогать руками. А с той стороны ничего нет. По крайней мере, я про такое не слышал.