Елена Граузс - Пасьянс в четыре руки

Сева дрожащей рукой вытер губы и поднялся на ломких ногах. Полез в карман за влажными салфетками. Глубоко вдохнул прохладный свежий воздух и замер. Впору было резко обернуться, или не оборачиваться, бежать прочь, подальше, прочь от этого чистого воздуха, аромата, от острого ощущения чужого присутствия. Но… он остался. Тот, кто стоял за спиной — создал иллюзию. Обман. Такое же воздействие, какое творил он весь этот проклятущий день. Сева медленно, очень медленно обернулся и резко выдохнул:

— Ты?! Нет… не может быть…

Кира вскинула бровь. Такой реакции она точно не ожидала. А потом понимание буквально врезалось в нее. Это и есть та «карта», которую ночью инициировал Димка! Вот почему ей показался знакомым след его воздействия. Там, в клубе, у силы Димы был такой же оттенок. Не спуская с парня внимательного взгляда, Кира подошла к нему и остановилась на расстоянии пары шагов. От него теперь зависит жизнь Димы.

— Присядем? — она кивнул на скамью, чуть усилив аромат свежести.

Сева медленно опустился на скамеечку и еще раз глубоко вздохнул. Перед глазами цветные круги больше не плавали, отвратительный привкус во рту пропал, хвала небесам.

— Радикально ты поменялся за прошедшую ночь… — он не рискнул качать головой. — Кто ты?

— Кира. Но меня больше интересует вопрос кто ТЫ, — в памяти вспышкой промелькнули другие глаза, такие же голубые, и все же неуловимо другие, и девушка замерла, удивленная новой догадкой. Этот парень и та «ищейка» — братья-близнецы? А по-другому быть и не может. Если в семье, в которой один из родителей — «карта», рождаются близнецы — один непременно будет обладать иммунитетом, зато другой обязательно будет «картой». Все должно быть в равновесии. Это они с Димой… дети двух «карт». Но тогда понятно, почему парень носится по улицам вместо того, чтобы вернуться домой.

— Ты похожа на него, — точно не расслышав вопроса, выдохнул Сева. Глаза немилосердно жгло. Ломило затылок и виски, но он упорно продолжал смотреть, подмечая детали. Разрез глаз тот же, те же губы, тонкий нос… Вот только черты эти, посадка головы и взгляд, уверенный, отстраненный, холодный, взгляд человека, привыкшего получать от жизни если не все, то очень многое, принадлежит женщине. Вернее молодой девушке. Чертовски привлекательной, надо сказать. — Можно сказать, что я теперь даже меньше чем никто. Но ты ведь знаешь, да?

— Нет. Ты — тот, кем ты себя считаешь. Так кто ты?

— «Карта» — одними губами, беззвучно вытолкнул Сева, глядя прямо в ее глаза.

— А, по-моему, ты просто испуганный ребенок, — Кира улыбнулась одними уголками губ. — У тебя имя есть?

— Сева. То есть Всеволод, — он покачал головой. — Я не ребенок. Я…

Я убил человека. Я не остановил то безумие, что творилось ночью в клубе, я не могу прекратить все то, что творится со мной теперь. И это страшно. Страшно и не правильно. И то, что происходит сейчас — тоже не правильно.

Кира нахмурилась. Сиди перед нею кто-то другой, она бы просто встала и ушла: у «карт» не принято помогать чужим ученикам. Но этого… Севу инициировал Дима. И это решало все.

— Расскажи, что произошло в клубе, — она чуть придвинулся к парню, вглядываясь в красивое, но как-то по-детски наивное лицо.

Во взгляде голубых глаз плеснуло что-то. Нет, не сожаление. И даже не тоска. Что-то странное, дикая помесь отчаяния помноженного на злость, отвращение, непонимание.

— Он сидел в подвале. Я просто заступился за парня там, в клубе, а меня избили и бросили туда же. Ну, в подвал. Наверное, нас бы убили. Но он позвал охранника через дверь, а я его… я его убил, когда тот вошел. Мы свалили из подвала, он усыпил тех, кто нам встретился, а потом, у выхода в зал… Там было слишком много охраны и слишком мало людей, нас бы заметили и мы бы не прошли, а он сам не справился бы. Он взял меня… Я сам попросил его. Я теперь его ученик. Он просто… — Севка судорожно вздохнул и зажмурился, чувствуя, что еще чуть и расплачется. Просто расплачется. При одном только воспоминании о том звуке, с которым сломалась шея охранника. О запахе крови, воцарившемся в зале. Обо всем. И о Диме, который шел мимо, казалось, даже не замечая всего происходящего.

Кира молча потянула его на себя, вжимая лбом в свое плечо и обнимая. Коснулась легким воздействием «покой-солнце-тепло» и погладила по голове. Какой же он еще ребенок…

— Все, успокойся. Все прошло. Тебе нужно учиться, Сева.

— Какое «учиться»? — выдохнул тот сквозь стиснутые зубы. — Мне бы просто с ума не сходить, и все. Домой я все равно вернуться не могу. Мой брат из особистов. Он найдет меня. Из-под земли достанет. Мне просто нужно уйти, вот и все.

Кира выдохнула. Все еще хуже, чем она думала. Если она бросит парня здесь на произвол судьбы, никто не знает, что будет с ним дальше. И как за это ответит Дима. Если заберет, то посадит «на хвост» «ищейку», который не успокоится, пока не найдет брата. Что автоматически приведет его к Диме. Хорошая ловушка. Красивая. Чтобы принять решение, нужно время. А его как раз нет.

— Ты идешь со мной, — Кира отстранила Севу от себя, заглядывая в его больные глаза. — Но сначала ты позвонишь брату и скажешь, что погостишь у друзей пару деньков. Нам нужно время.

— Я и так собираюсь к друзьям. Это сегодня мне домой нельзя, потому что у старшего выходной. А завтра поеду за вещами, — Севка упрямо тряхнул головой. — Я постараюсь уцелеть. Я знаю, что с Димой будет, если меня не станет. Ты его сестра, да?

— Да, — Кира встала. — И меня не устраивает это твое «постараюсь уцелеть». Я не отпущу тебя. Поэтому… ТЫ ИДЕШЬ СО МНОЙ.

Тело подчинилось помимо воли. Сева поднялся на ноги, подхватил сумку, забросил ее на плечо на свершенном автомате и просто пошел за нею.

— Пусти, — шаги давались удивительно легко, непринужденно, свободно, будто он на свидание к любимой девушка собрался, а не шел по факту на привязи. — Пусти меня… Ты не понимаешь, тебе же хуже будет!..

— Нет, — Кира обожгла его взглядом, довела до своей машины и кивнула. — Садись. От тебя сейчас зависит жизнь моего брата, и я не собираюсь оставлять это на волю случая.

— Какой случай? Меня в розыск объявят, — предатель-организм послушно распахнул дверь машины и плюхнулся внутрь. И даже озаботился пристегиванием себя ремнем безопасности. — Разработка начнется, типа, а вдруг это из-за работы брата меня сперли, да вас же первых трясти начнут. В смысле «карты». Это же приоритетное дело…

— Ты глухой? — Кира позволила раздражению вырваться на свободу. — Сейчас ты позвонишь ему и скажешь, что у друзей. И советую врать поубедительней. Мы выиграем пару дней, а за это время научим контролировать воздействия. Никакая «ищейка» не почувствует тебя, если ты не будешь его применять. Научишься контролю — сможешь вернуться домой.

— Слепой, немой и контуженный сразу, — почти зло бросил Сева, доставая из кармана телефон. Прекрасно. Владька его по телефону и разыщет, достаточно навигацию и определение местоположения включить. И все равно позвонил брату. Оставил сообщение на автоответчик, поскольку телефон старший уже привычно отключил, целиком и полностью сосредоточившись на любезном сердцу отчете.

— А это уже все будет зависть от тебя, — Кира выдохнула, немного расслабляясь, и завела мотор. Помолчала немного, а потом произнесла. — Извини. Но ты не оставил мне выбора. Не стань ты учеником моего брата, я бы прошла мимо.

— А как же «русские на войне своих не бросают»?.. Прошла бы мимо? И плевать бы было, что там с этим молодым-зеленым дальше будет? Убьют и дело с концом? Одно слово — нелюдь!

— Ты теперь такая же «нелюдь», — внутри Киры вспыхнула злость и словно накрыла весь салон жарким, едким огнем. — Но лучше быть «нельдью». Да, мы не трогаем чужих «учеников». Зато никто из тех… людей, которые прошли мимо тебя, даже не кинул взгляд в твою сторону. Ты дурак, если считаешь людей лучше, чем они есть.

— Ничего я не считаю, — огрызнулся Сева. — А теперь что же, клейма на мне негде ставить? Пылинки сдувать будешь? Под замок определишь?

— Прекрати истерить, — устало поморщилась девушка. — Это не конец жизни.

— Как ты вообще меня нашла? — Ястребов отвернулся к окну. Это был совершенно дурной диссонанс. Вроде бы и Дима, и в то же время не он от слова совсем. Дима был…… мягче что ли? Даже несмотря на то, ЧТО отколол в клубе и вообще был парнем. Кира была другой. И это пугало не меньше уже увиденного.

— Я была в том кафе, — коротко бросил она. — И тебе нельзя сейчас к друзьям. Как ты будешь объяснять им свое «стихийное воздействие», если оно случится?

— А как ты намерена объяснять мое появление в своем доме? Извини, но ЭТО поживет у нас некоторое время? — парень закусил губу.

— «Это» будет жить не в моем доме, — Кира обреченно вздохнула. Диме только этого чуда для полного счастья не хватает. — Ты — ученик Димы. Значит, ты будешь с ним.