Пороки Лэндэльфа. Забытые сказки - Дева Кей

наворуешь нужную сумму и купишь себе хорошенькую эльфийку.

– Это очередная… как же это слово? Мортив… мовир…

– Мотивация. Да, можно и так сказать.

Я достала сумку с арбалетом и болтами, попрятала отравленные клинки в кожаные наручи, сапоги и корсет. Прикрепила оружие к набедренным ремешкам и закрепила на бляшки капюшон.

– Пошли. – Парнишка не двинулся с места, завороженно щупая накладные груди, так что пришлось тащить его за ухо. – Пойдем.

Горячие от выпитой настойки щеки обдало влажной прохладой, стоило оказаться на улице. С губ сорвалось облако пара. Где-то в недрах города лаяли псы, кашляли больные бродяги. Расспрашивая что-то о представлении в борделе, Дино вел меня в ближайшую подворотню.

– Кстати, ты выполнил еще одну мою просьбу? – прокряхтела я, когда мы взбирались на крышу дома.

– Вот. – Дин бросил неприметную коробочку. – Со вкусом каких-то ягод и чего-то там. Продавец сперва меня даже на порог пускать не хотел. Тупица. Но в отместку я спер у него какую-то безделушку. Толкну потом кому-нибудь.

Я еле поспевала за мальцом. Сапоги предательски скользили по черепицам. Парнишка был шустрым. Бегая по крышам Лэндэльфа, он пребывал в своей стихии, ловко спрыгивая на карнизы и взбираясь по ржавым водостокам.

До ближайшего дома было метров шесть. Дин пнул груду мусора, вытащил откуда-то дощатую балку и перекинул на ту сторону. Точно цирковой актер ловко прошелся прям над головами патрулирующих карабинеров.

Я задержала дыхание, раскинула руки для равновесия и принялась быстро переставлять ноги. Но пятка соскользнула, и тело потеряло баланс, качаясь то в одну, то в другую сторону. Кровь запульсировала в висках, засосало под ложечкой. Грязь с сапог посыпалась вниз на головы патрульных, и те всполошились. Мальчишка подбадривал как мог, крепко держа балку. В последний момент я сумела прыгнуть на нужную сторону, и мы в четыре руки поспешили убрать «мостик».

Кажется, Дразен откормил меня. Нужно почаще устраивать забег по крышам.

– Еще бы чуть-чуть и…

– Ни слова больше, – шикнула я.

Впотьмах мы миновали стрельчатые эркеры и спустя пару минут умостились на одной из крыш. Я привалилась к стенке, устремив взгляд в горящее оконце напротив.

– Рассказывай. – Я зажала зубами сигариллу и прикурила. Язык приятно защипал ягодный дым, обостряя эйфорию остатков алкоголя в бурлящей крови. – Где спит, ссыт и прочее.

– Я следил за ним эти дни. Живет на первом этаже, один. Даже в гости никто не приходил. После работы сразу домой. На ночь оставляет зажжённую свечу. Кажись, темноты боится. Я забирался к нему, пока он был на работе. Никаких запахов, шумов. Ты точно уверена, что это он Пряничный человечек? На вид и пикси не обидит.

– Да.

– Ты реально решила его завалить? Почему просто не сдашь капитану?

– Когда он ложится спать? – проигнорировала вопросы я, выпустив столб дыма.

– Не знаю. Свет постоянно горит. А под окнами торчать слишком подозрительно. – Он нервно почесал затылок. – Давай я пойду с тобой.

– Нет. План таков. Ты показываешь, где и как лучше залезть в дом. Если через пятнадцать минут я не подам сигнал с того самого окна…

– Какой сигнал?

– Помашу левой сиськой! – огрызнулась я. – Не беси меня. Так вот, если не покажусь, ты бежишь к капитану Шассерфи и ведешь его сюда. Сегодня он отдыхает в «Латерне». Скажешь, что от меня.

– А… а если его там уже не будет?! – нервно затараторил тот. – Или он мне не поверит?

– Тогда разыщешь бармена Латерны Арти, а он передаст принцу, – жеманно пожала плечами я, демонстрируя напускное спокойствие.

– Принцу?! – Дин округлил два голубых блюдца. – Тому самому? Дориану? Ты и с ним водишься?!

Огонь тлеющей сигариллы насмешливо подмигивал в темноте, словно издевательски приговаривая: «Ну и? Долго ты будешь оттягивать неизбежное, слабачка? Либо он, либо ты. Не отравишь психа, не проверишь яд. Не проверишь яд, останешься гнить в этих помоях».

– Что значит «водишься»?

– Ну вы это… это самое… Ну вместе там…

Я чиркнула бычок о стену и устало закатила глаза на бесконечный поток слов, который извергал этот малец в секунду.

– Пошли уже, пока я не передумала.

Мы спустились с крыши. Дин что-то бормотал в темноту, пока вел меня в сторону заднего тупикового двора. Здесь было сыро и воняло помоями из-за отсутствия сквозного прохода.

Воришка заглянул в окно и, убедившись, что внутри никого нет, вынул незатейливую отмычку, напоминающую чем-то гвоздодер. Он протолкнул плоский конец под оконную раму и приподнял ее. Я зарядила арбалет отравленным болтом, ощущая легкий тремор.

– Никого, – прошептал фейец и поднял на меня настороженный взгляд. – А ты раньше это делала? Ну, убивала?

– А что, не похоже?

Неожиданно Дино порывисто обнял меня за талию и пробубнил в грудь:

– Ты только возвращайся, хорошо?

Я неуклюже похлопала парнишку по голове, а после взяла за костлявые плечи и отлепила от себя. Тут же поймала ловкача за руку, когда он попытался умыкнуть кошель, и добавила подзатыльник.

– Учиться тебе еще и учиться. – Я тихо перелезла через окно, но на прощание бросила воришке мешочек. – Держи. Заработал.

Дино просиял и бросился бежать обратно на крышу.

В ушах зазвенела тишина – гнетущая и невыразимо мерзкая. Сердце отбивало бешеную дробь. Я оказалась в темном коридоре многоквартирного дома. Шаг, и под ногами предательски скрипнули половицы, по венам разлился страх. Пальцы сильнее сжали арбалет. Я двинулась дальше, аккуратно переступая, тихо, легко, прислушиваясь к малейшему шороху: храпу за очередной дверью, маятнику часов за стеной другой комнаты. Молчание служит укрытием.

Спокойно, Иви, спокойно. Уже глухая ночь. Он должен спать. Да, он конченый псих, но и ты сюда не для свидания пришла. А если проснется, что же… Царапина. Нужна лишь одна царапина.

По спине пробежала дрожь, стоило оказаться у нужной двери, из-под которой сочился тусклый свет. Я опустилась на колени и принялась умасливать замок. В Лэндэльфе не было замысловатых механизмов, и этот не стал исключением. Главное, работать быстро и тихо. Стоило торсиону и отмычке нащупать все штифты, и тишину прорезал глухой щелк.

Послышалась возня. Горло защекотал испуг. Я дышала редко и протяжно, чтобы не выдать даже сопения.

Вновь тишина.

Рука машинально ощупала спусковой крючок арбалета. Я толкнула дверь, боязливо заглядывая внутрь. На столе плавилась свеча, в кровати кто-то спал, плотно завернувшись в одеяло.

Шаг. Еще один.

Может и не подходить вовсе? Пульнуть отсюда арбалетом, да и все? А как потом понять, умер он от яда или раны? Боже, Иви, ты…

Резкая, тупая боль, и вмиг все оплело тьмой.

* * *

На сцене эпатажные дрэгон-квин развлекали захмелевших зрителей. Кто-то из