Лисы округа Хансон - Ксения Хан

«Под адреналином ты и не такое можешь, дядя», – встревает пацан в ухе. Только тебя не хватало!

То, что некогда было судмедэкспертом, уже подтащило Бэма к стене и ползёт выше, утягивая его за собой. Бэм орёт не переставая, руки и ноги у него уже слиплись от клейкой массы вокруг тела монстра, пальцы склеились так крепко, что ими теперь ни за что не шевельнуть. Тэун подбегает, когда Бэма уже затащило на стену – чхакси висит под потолком, прицепившись к стене липкими ступнями, точно паук. Разве что конечностей у него шесть, а не восемь – и на том спасибо. Тэун слышит хруст, с которым эти конечности выгибаются в обратную сторону – он ужасен.

– Закрой глаза, хён! – предупреждает он и выплёскивает на Бэма чистую воду из позолоченного таза.

Вопреки сомнениям Тэуна, монстр визжит, а его хватка ослабевает, и Бэм, как липучая игрушка из детства, медленно стекает вниз по стене, освобождённый от клейких лап бывшего эксперта До. Его внизу, словно рыцарь в сияющих доспехах, ловит Харин.

– Твоя привычка меня с-с-смущ-щ-щает, нуна, – бормочет Бэм. Вероятно, он тоже хотел бы поменяться с лисицей местами, чтобы спасать её, как настоящий мужчина, но пока может только лежать у неё на коленях, завёрнутый, как мумия, в застывшую плёнку.

– Это слюна, – говорит Харин, осматривая мутное покрытие вокруг Бэма. Тэун роняет пустой таз под ноги, его всего передёргивает.

– Гадость! – комментирует он и смотрит вверх, на всё ещё корчащегося судмедэксперта. Того перекосило, искорёжило напрочь: руки и ноги у него выгнуты в обратную сторону, в районе рёбер наблюдается несколько переломов. На нём нет рубашки, только рваный медицинский халат поверх голого и очень худого торса – кожа обтягивает переломанные кости, но на ключицах, не выдержав, разрывается и свисает ожерельем из слипшейся слюны и остатков эпидермиса. Четыре ноги – две из них торчат почти из талии под прямым углом к телу – пугают сильнее, чем всё остальное. Где он лишние ноги добыл? В морге?

– Валим? – предлагает Бэм.

– Рано, надо его поймать, – коротко бросает Харин и стаскивает с себя тело Бэма и передаёт Тэуну в руки.

– Давай-ка польём на тебя ещё водички, – предлагает Тэун, кладя тело Бэма на пол. Он скован, но в местах, куда в него плеснул Тэун, застывшую слюну немного разъело. Так что Тэун кидается ко второму тазу. Пока он тащит тяжёлую посудину по проходу, Бэм, раскачавшись, переваливается через ступеньки за пределы апсиды и падает к скамьям. По пути он сдирает с локтей плёнку, освобождает одну руку.

Харин подпрыгивает, чтобы схватить бывшего судмедэксперта До за болтающуюся конечность, но тот дёргается из стороны в сторону. Благословлённая вода словно ошпарила его, приварив одну ступню к галтели между стеной и потолком, и теперь искалеченная фигура виснет там, будто 3D-экспонат, на фоне которого крылатые ангелочки поют гимны, восхваляющие Господа.

Зрелище душераздирающе неправильное, думает Тэун. Такого не должно происходить в адекватном мире.

– Не надо тут стрелять! – предупреждает Харин, заметив, куда Тэун смотрит. – Это храм, святое место!

– А ты предлагаешь исповедаться перед этим? – огрызается он. Харин шикает.

Вместо того чтобы следить за экспертом До, Тэун занят Бэмом: выливает на него благословлённую воду. Бэм кашляет, быстро-быстро моргает. Душ спасает его: застывшая плёнка разъедается с тихим шипением, теперь он может выкарабкаться из кокона и отползти подальше.

Харин в этот момент умудряется схватить монстра за шею и кинуть вниз, к ногам Тэуна. Он отталкивает Бэма себе за спину, выставляет перед собой пистолет.

– Это не поможет, дурень, – рычит Харин.

– Я пули в твоей водичке прополоскал!

Харин щурится и наступает каблуком на вывернутую руку монстра.

– Всё равно не поможет, – быстро говорит она, – в этом вашем До два паразита, от них вода не спасёт.

– Тогда что предлагаешь?!

– Импровизировать, – отвечает она коротко и втыкает каблук в шею монстра. Он визжит, извивается под ней. Тэун запоздало вспоминает, что у Харин есть туфли с серебряной шпилькой, и это наверняка одна из тех пар. Под жуткий визг он оборачивается к Бэму и просит его отойти ещё дальше, чтобы парня не задело случайным плевком или чем-то ещё.

Бэм послушно делает несколько шагов назад, но то, что раньше было экспертом До, заметив движение, выбрасывает в его сторону внезапно удлинившуюся руку – оказывается, у него не просто сломаны все кости, а раздроблены совсем, раз кожа руки может так растянуться, невзирая на привычную человеческую анатомию. Он что, у Монки Д. Луффи[71] дьявольский фрукт отобрал и съел?

Ладонь До цепляет Бэма за пояс брюк и тянет на себя, Тэун бросается ему наперерез, стреляет наугад. Монстр визжит. Позади вскрикивает Харин, Тэун, испугавшись, оборачивается: рука чудовища превращается из пятипалой лапы в один острый коготь – склеиваются все пальцы в одно заострённое нечто, напоминающее копьё, и это нечто летит прямо в Тэуна.

Он не может двинуться с места: позади Бэм, а его он поклялся защищать. И поэтому коготь пропарывает бок, кровь мгновенно брызжет на спину и живот. Тэун падает, Харин кричит и, присев, сворачивает монстру шею. Тэун слышит отчётливый неприятный хруст и чавканье.

«Видимо, господина До тоже подвергли какому-то ритуалу, раз его тело всё переломано и, кажется, давно разлагается».

«Не отключайся», – говорит пацан в наушниках. Тэун лежит на спине, его кровь заливает и без того красную ковровую дорожку, ведущую до самого парадного выхода из собора. Бэм склоняется над ним – лицо бледнее прежнего, от страха скулы ещё больше выделяются на молодом лице.

Харин присаживается рядом, и она сердится или боится – Тэуну не разобрать.

Он почти не ощущает боли. Это из-за бусины – Харин говорит, что прямо сейчас она действует как обезболивающее, но против такого сильного монстра, в какого превратился судмедэксперт, никого не спасла бы – ни упрямца Тэуна, ни другого менее везучего человека.

«Только не спасай меня», – хочет сказать Тэун, но вместо слов изо рта наружу рвутся одни булькающие звуки. «Откуда кровь в горле? Не лёгкие же пробило, в конце-то концов».

Харин рычит на него: «Заткнись!» – и склоняется, чтобы поцеловать.

Бусина в желудке Тэуна ползёт вверх, ныряет с языка Тэуна в рот к Харин, потом возвращается обратно в его тело: крутится там, набирая обороты. Тэун чувствует это, а ещё то, какие влажные и солёные от слёз губы Харин. Его бросает в жар, внутренности словно поджигаются