Секретарша для Колдуна - Татьяна Юрьевна Серганова

class="p1">— Не трогай его пока, — тихо произнес Сережка и сел рядом со мной. — Он еще не отошел от шока. Денису необходимо время, чтобы прийти в себя.

Кивнула и прижалась к нему как можно сильнее. Потребность в простой эмоциональной поддержке и простом человеческом тепле являлась для меня, наверное, неким спасением, неким якорем, который не давал разуму рухнуть в пучину паники и страха перед неизвестностью.

— Что ты имел в виду, когда говорил, что это сделала я? Ты хочешь сказать, что это мой щит сотворил подобный кошмар?

— Других вариантов у меня нет. Ты ведь Денису первому щит ставила?

— Да… сначала ему, а потом Лизе.

— После инициации потенциала в тебе было немерено, вот и не рассчитала концентрацию и силу вливания. Видимо, как только возникла угроза, щит среагировал.

Я вспомнила раскуроченную аллею. Ничего себе среагировал. Но кое-что меня все-таки радовало.

— Значит, вины Дениса в случившемся нет и его не лишат силы?

— Но они могут лишить силы тебя как потенциальную угрозу, — отрезал он и тяжело вздохнул. — И словами: «я не знала, я не хотела» тут не отделаешься. Таня, что он делал в парке, ты же сказала, что он пошел к другу?

— Он мне солгал, а сам пошел на встречу с этой девушкой.

— С какой девушкой?

Быстро рассказала ему о Веронике все, что знала. О том, как с ней познакомилась, как она просила о помощи, а потом названивала мне, добивалась встречи, и в конце добавила:

— Я вот чего не понимаю, ведь наверняка Димка ее просканировал, прежде чем затащить в постель. Он бы точно заметил любое проявление агрессии или закрывающий сознание блок. Ненависть очень трудно скрыть.

— Магический, да. Но не в том случае, если блок был другой природы.

— В каком смысле? — непонимающе нахмурилась я.

— Гипноз. Такое воздействие на сознание может отследить только менталист или Страж.

— Человеческое воздействие… «Люди — наше все»? — Он промолчал, но я знала, что угадала. — Ее лучшая подруга была одной из жертв Кукловода. Дорофеева наверняка участвовала в митингах, которые тогда массово проходили в Москве, именно там и могла познакомиться с Вознесенским или с его прихвостнями.

Сергей молчал, но глаз не отводил. А я ведь всегда подозревала, что это люди. Уж слишком по-человечески была обставлена гибель моих родителей. Банальная авария, непонятный занос под двадцатитонную фуру на совершенно сухой дороге, которая унесла жизнь одного из сильнейших некромантов России.

— Я скажу, чтобы ее проверили на гипноз. — Сережка хотел встать, но я схватила его за руку.

Я никак не могла понять другого.

— Но зачем? Для чего все это? Из-за опытов отца, да? Так прошло уже пять лет! Понимаешь, пять лет! — Я громко шептала, но так хотелось сорваться на крик. Нельзя. Денису и так сейчас несладко. — Почему сейчас? Мы же никого не трогали, жили себе спокойно.

— Они были уверены, что со смертью вашего отца опыты прекратились.

— И что же заставило их изменить свое мнение?

Я чувствовала, что мне не понравится его ответ. Очень не понравится. Потому как единственное, что могло не дать папиному наследству кануть в историю, это его документы. Те самые, что я собственноручно отдала Сергею пять лет назад.

— Примерно месяц назад последний ученик твоего отца… она… случайно выдала себя.

— И ты молчал?

— Я не хотел втягивать вас в это.

— А тебе не кажется, что это весьма странное заявление? Мы и так втянуты в это по самые уши, с самого своего рождения.

— Скажи, тебе стало бы легче, если бы ты знала, что все эти годы одна-единственная девушка с риском для своей жизни пробуждала сущности у детей?

— Это самоубийство. Как вы не понимаете? Мы беспомощны и бесправны. Этот мир не исправить, Закон нельзя обойти.

— Можно. И вы живое тому доказательство.

— Скажи мне честно, ты избавлял меня от проклятия, инициировал, занимался со мной сексом… только потому, что я дочь своего отца? В этом заключался твой великий долг?

Сергей вздрогнул, сграбастал меня в охапку и схватил за подбородок, принуждая смотреть прямо в его горящие злым пламенем глаза.

— Ты серьезно? Таня, посмотри мне в глаза. Неужели ты думаешь, что я?.. Никогда, слышишь, никогда… — он замер на мгновение, подбирая слова и, видимо, призывая остатки своего недюжинного терпения. — Хорошо. Допустим, ты права… сугубо гипотетически… Не поведаешь мне, чем ты так важна для алчного и корыстного меня? Ты — некромант, способный будить сущности? Нет. Ты великая ведьма? Прости, но до инициации ты была никем. Твои способности создавать атакующие щиты открылись совсем недавно… Так вот, будь честна в первую очередь сама перед собой и ответь, что в тебе есть такого особенного и ценного, ради чего я стал бы рисковать своей жизнью? И заметь, готов, если понадобится, рисковать вновь и вновь… — повисла звонкая тишина, а потом: — Мне безразличен статус твоей семьи, и если тебя беспокоит именно это, в частности, статус твоего отца, мне абсолютно плевать, какой силой ты обладаешь, мне нужна только ты, слышишь?

Слышу.

Верю.

И мне даже стало стыдно за мои столь вздорные и нелицеприятные мысли.

— Прости, — прошептала и осторожно коснулась его щеки. — Не знаю, что на меня нашло.

Прикрыл на секунду глаза, пытаясь усмирить бушевавшие внутри эмоции, и потерся щекой о мою раскрытую ладошку.

— Я обещал твоему отцу, что уберегу вас от всего этого, что до последнего постараюсь скрывать факты, связанные с нестандартностью ситуации пробуждения силы… Он очень сильно любил вас. Ты даже себе не представляешь, насколько сильно.

— Знаю и помню… Что теперь с нами будет?

— Мне нужно к Стражам, проверить сознание доставленных на гипноз. Я обещаю, что сделаю все, от меня зависящее, чтобы вытащить вас отсюда.

Быстрый поцелуй, и Сережка ушел.

Громко щелкнул замок, и мы с Денисом остались одни.

Братишка никак не мог прийти в себя, и мне стало по-настоящему страшно и жутко. Я осторожно придвинулась к нему и обняла за плечи, прижала к себе… а он продолжал молчать.

Время текло неторопливой рекой. Секунды складывались в минуты, минуты в часы. А мы сидели и ждали.

Через какое-то время в глазах Дениса начало появляться осмысленное выражение, ступор больше не сковывал мальчишеское тело, но его настороженный и непонимающий взгляд говорил мне о том, что картинки недавних событий еще не всплыли в памяти.

— Тань, — прошептал он тихо, но здесь стояла такая тишина, что не услышать было очень трудно.

— Я тут, Денис.

— Где мы?

— У Стражей.

— А почему?.. Почему мы здесь?

Я внимательно вгляделась в его лицо:

— А ты