Извилистый путь - Алекс Ключевской

стенограмма на польском. Правда, какой-то диалект, я в этом не силён, поэтому половину не могу разобрать. Но первая фраза весьма трогательная, пробирает до слёз: «Гаранин, детский дом, почему его не убили⁈» Похоже, Вишневецкая была немного расстроена, когда это писала, — задумчиво пробормотал он, выдёргивая у меня из рук дневник и открывая его на первой странице.

— Откуда ты знаешь, что это стенограмма на польском? — прямо спросил у него Ромка, а я в это время думал над тем, кого мне убивать первым из отдела шифровки.

— У меня треть бизнеса в Польше находится. Начальник моей службы безопасности присылает мне отчёты в подобной форме. Не знаю, чем он руководствуется, но мне пришлось выучить не только польский, но и эти каракули, — и Демидов закатил глаза.

— Та-а-к, вы здесь развлекайтесь, а у меня появились очень неотложные дела, — проговорил я скороговоркой, вновь выхватывая у Лео дневник и сразу же перемещаясь в здание СБ с помощью портала, сделанного из обломка карандаша.

Глава 3

Я ворвался в криптоаналитический отдел Службы Безопасности, расположившийся в двух кабинетах на втором этаже головного здания. Несмотря на то, что день был в самом разгаре, никого из сотрудников на местах не было, кроме одиноко сидевшего паренька-стажёра, корпящего над какими-то бумагами.

— А где все? — хмуро поинтересовался я у вскочившего и резко обернувшегося на мой голос парня.

— Так рабочий день закончился, — неуверенно ответил он, подходя ближе. Лет двадцати не больше, высокий, немного худощавый, тёмные волосы резко контрастируют со светлыми голубыми глазами, не как у Ромки, но всё равно довольно непривычно. — А дел никаких срочных нет, вот все по домам и разбежались.

— В каком смысле рабочий день закончился? Сейчас ещё три часа дня! — я уставился на стажёра, с трудом подавляя желание выматериться.

— Так финансирование нашего отдела ещё в прошлом месяце сократили и всех перевели на пол ставки, — он пожал плечами. — Мы все последние несколько дней только по собственной инициативе с предоставленными вами записями работали, а так всегда на экстренный случай есть дежурный, который прибудет по первому звонку.

— Отлично, — я прикрыл глаза и потёр переносицу. Похоже, вопрос о полной реструктуризации всей системы Службы Безопасности встанет перед нами с Эдом в полный рост в самое ближайшее время. Пора уже вмешаться её основателю и одному из офицеров, если Громов никак не может лично справиться с пожирающей его бюрократической и политической машиной, что бы он ни говорил. Потому что всё происходящее медленно, но верно ведёт к полному краху единственной системы, которая может что-то противопоставить самодурам из правительства. — А ты тогда что здесь делаешь?

— Так я подумал, вы наверняка что-нибудь найдёте, что поможет нам расшифровать записи Ванды. А пока дежурный будет добираться, я бы смог помочь, чтобы не терять времени даром, — немного смутился парень, но взгляда не отвёл. — Вы что-нибудь узнали?

— Да, я узнал. Например, о том, что записи обычного оперативника смог расшифровать не менее обычный человек, не относящийся к СБ, за пару секунд, — и я бросил на один из рабочих столов ежедневник. — И у меня возникают вопросы ко всему вашему отделу, которые я буду задавать твоему начальнику.

— Я не имел полного доступа к этому делу, — нахмурился парень. — Я же всего лишь стажёр. Вы позволите? — после моего кивка он осторожно взял в руки дневник и бегло его пролистал. — Это обычная стенография. Но, как я понял, ни под один язык, которые проверяли коллеги, стенограмма не подходит.

— А какие языки проверяли? — я внимательно смотрел на сосредоточенное лицо, стараясь остыть и не сорваться на этом парне.

— Русский, фландрийский в нескольких диалектах, немецкий, французский, испанский, английский. Все, на которых Ванда хоть немного говорила, ссылаясь на то досье, что вы предоставили, — закусив губу, проговорил он.

— Какой язык вы не проверили? — прямо спросил я, прекрасно понимая, что от ответа на мой такой простой вопрос сейчас зависит карьера этого стажёра.

— Я не… польский, — выдохнул он. — Макаров не проверил польский язык. В перечне языков, которые изучала Ванда, он не значится, но она же этническая полька, — парень посмотрел на меня немного расфокусированным взглядом и сел на стул рядом со мной, пододвигая к себе клавиатуру и включая стоящий на столе компьютер.

— Как тебя зовут? — спросил я, глядя на то, как он сканирует первую страницу и начинает активно стучать по клавишам.

— Артём Ежов, — повернулся он ко мне. — Я неделю здесь стажируюсь, закончил Московский университет. Как же так, почему никто не догадался раньше? Я же знал, что она полька, — продолжал он тихо бормотать себе под нос.

— Тебе нравится Ванда? — я продолжал внимательно разглядывать его, и он резко обернулся, явно не ожидая от меня такого простого вопроса.

— Ну, она хорошая, добрая, милая. Да, она мне нравится, — наконец, произнёс Артём, опустив взгляд. — Почему вы спрашиваете?

— Потому что она мой лучший друг, — я пожал плечами и, пододвинув стул, сел рядом с Артёмом, решив не говорить, что ему мало что светит в плане отношений с Вишневецкой. Только если Ванда в очередной раз не сойдёт с ума и не решит выскочить замуж за первого встречного. И не слишком важно, будет ли способствовать этому постороннее вмешательство или её снаряд в