Тайны старой аптеки - Владимир Торин

повернулся в замке, и пациентка снова оказалась заперта в своей «палате» и в своем отчаянии.

Доктор спрятал в саквояж электриситетный щуп и снял маску. Он тяжело дышал, его до того бледное лицо раскраснелось.

— Костюм, мистер Лемони, — сказал он, и аптекарь поспешил помочь ему снять плащ и перчатки, которые, как отметил Джеймс, были сплошь покрыты чуть светящейся рубиновой слизью.

— Как она, доктор? — спросил аптекарь, очевидно, опасаясь услышать ответ.

— Костюм пострадал. Вы видите эти разрезы на груди? Нужно попросить мадам Клопп заштопать их перед моим следующим посещением больной.

— Как Хелен, доктор? — добавив в голос злые нотки, спросил Лемюэль.

Доктор Доу поглядел на него утомленно.

— Я провел процедуру.

— Вы дали ей мое лекарство?

Доктор кивнул.

— Пока что рано делать какие-либо выводы. Оно начнет действовать в течение ближайших шести часов. О результате я смогу сообщить лишь завтра.

Кожаный костюм, птичья маска и перчатки вернулись в чехол. Доктор Доу надел пальто и цилиндр — по этому человеку больше нельзя было сказать, что он только что лечил, или правильнее будет сказать, мучил бедную женщину.

— Вы меня проведете?

— Конечно, — сказал Лемюэль, бросив преисполненный боли и сожаления взгляд на дверь комнаты супруги, и они направились к лестнице.

Джеймс сорвался с места и бросился вниз. Оказавшись в своей комнате, он неплотно прикрыл дверь и встал за ней, напряженно вслушиваясь в приближающийся звук шагов.

— Мой заказ готов? — спросил доктор, когда они с аптекарем спустились на второй этаж.

Джеймс выглянул в щелочку.

— Нет, я все еще жду последний…

Доктор остановился и глянул на Лемюэля так, что тот затрясся. Тени на стенах и полу коридора задрожали и поползли к аптекарю.

— Вы ведь знаете, как это важно для меня, мистер Лемони. Мой племянник возвращается в Габен через два дня. К этому моменту мой заказ обязан быть у меня. Вы обратили внимание, что я сделал акцент на слове «обязан», мистер Лемони?

— Все будет готово, доктор. Этой ночью мне должны привезти последний — самый важный — ингредиент. Завтра я сделаю для вас ваше…

— Надеюсь, когда я приду сюда завтра ночью, мой заказ будет готов.

— Всенепременно.

— Хватило бы и простого «непременно».

Доктор Доу развернулся и быстро пошагал к лестнице. Тени со всего коридора будто поползли за ним. Когда он исчез, аптекарь, сбросив охватившее его оцепенение, поспешил следом.

Джеймс перевел дыхание и закрыл дверь. Подойдя к кровати, он достал из-под нее чучело собаки и, крепко прижав его к груди, подошел к окну.

Доктор и аптекарь стояли у кэба и что-то обсуждали. Какое-то движение чуть в стороне привлекло внимание Джеймса, и он с удивлением увидел констебля Тромпера. Тот прятался за афишной тумбой, наблюдая за Лемюэлем и доктором Доу.

Когда они попрощались, доктор сел в кэб, а экипаж, выдохнув несколько облачков дыма из выхлопных труб, отошел от аптеки, констебль Тромпер задрал голову, приставил к глазам крошечный театральный бинокль и направил его, как показалось Джеймсу, прямо на него.

Джеймс отпрянул от окна. И все же в голове его появилась скользкая и почему-то очень неприятная мысль: «Кажется, он следит вовсе не за мной…»

***

Часы на столе пробили половину четвертого утра. Керосин в лампе давно выгорел. Джеймс лежал в кровати в полной темноте и глядел в потолок.

Сна не было ни в одном глазу. Еще бы! Как тут заснешь после всего, что произошло…

Джеймс ожидал, что после отъезда доктора Доу аптека затихнет, и все, кто живут над ней, отправятся на покой, но не тут-то было. Что ж, он получил ответ на вопрос, который его мучил, а именно: «Чем таким по ночам занимается Лемюэль?»

Проводив доктора, аптекарь зашел к мадам Клопп, и они с ней долго что-то обсуждали. Джеймс пытался подслушать, но говорили они шепотом. В какой-то момент старуха, явно утратив терпение, воскликнула:

— Добрый доктор знает, что делает, Лемюэль!

На что тот ответил:

— Никто не знает, что делать, мадам! И доктор Доу уж точно не добрый! Если бы вы не затыкали уши плавленым воском всякий раз, как он к ней приходит, вы бы слышали…

— Лемюэль!

— Он ее мучает! Она страдает, а вы…

— Замолчи! Немедленно! Я не хочу об этом говорить! И вообще я себя неважно чувствую. Мои скользкие друзья закончились.

— Мистер Д. скоро должен привезти новых, — угрюмо сказал Лемюэль.

— Надеюсь, на этот раз он привезет хороший товар. В прошлый раз все его «скользуны» были вялыми.

Лемюэль ответил нечто неопределенное и отправился в свою комнату. А потом началось…

Не прошло и получаса, как в его комнате зазвенел колокольчик. Аптекарь поспешно вышел за дверь и направился куда-то вниз.

Джеймс, само собой, последовал за ним.

В темном аптечном зале Лемюэль не остановился и спустился ниже, в подвал.

Под аптекой располагалось большое помещение, которое, судя по столам с приспособлениями для изготовления лекарств, служило провизорской. Пройдя ее насквозь, Лемюэль скрылся за низкой дверью в глубине подвала.

Старясь ступать как можно тише, Джеймс подкрался к этой двери и приставил к ней ухо, предварительно отогнув его верхний край. За дверью было тихо, и он осторожно повернул ручку, приготовив на всякий случай парочку не слишком убедительных оправданий, если его поймают. Убедительных оправданий не придумалось.

За дверью оказался узкий проход, вдоль стен которого стояли ящики и коробки с лекарствами. В дальнем его конце была арка, там же на крючке висела лампа.

Джеймс почувствовал холод — кажется, открыли дверь на улицу.

Ступая на носочках, он прошел через коридорчик, и вскоре ему предстала небольшая комната, больше похожая на каморку. С удивлением он отметил еще одну стойку, на которой стоял кассовый аппарат. За ней, до самого потолка, высился шкаф, на полках которого были расставлены стеклянные глаза, ряды зубов и банки с ядовито светящимися жидкостями. Рядом, в нише, замер очередной аптечный автоматон — механоид был облачен в костюм и фартук, его лицо частично скрывалось под тугой кожаной маской, в которую была вмонтирована линза-глаз.

Впрочем, механоид Джеймса сейчас не интересовал. Больше его заботило то, что происходило за широко распахнутой дверью, через проем которой в помещение полз туман. С улицы раздавались скрежет, характерное фырканье парового котла и голоса. Один из них принадлежал Лемюэлю.

Джеймс подкрался к двери.

Черный ход аптеки вел в переулок. В некотором отдалении стояло нечто, что даже с натяжкой было стыдно назвать «экипажем». Ржавая развалюха с залатанной горбатой крышей-гармошкой чуть пружинила на кривобоко стоящих колесах, из труб в ночной воздух с негромкими