Извините, а герои городского фэнтези долго живут? - ReLiGiS

девушка была довольно человечна на внешний вид, правда заострённые ушки выдавали её. Про то, что её костюмчик ничего не скрывал, я уже и говорить не буду. Мне уже лень. И так на сегодня контента слишком много, а ведь я только пришёл в сердце разврата. Эльфийка подошла к Розе, поклонилась ей, жадно и очень внимательно осмотрела меня, мой пах в частности, после чего сказала:

– Госпожа, вы ведь должны быть на занятиях. Я, конечно, одобряю то, что вы наконец начали вести себя как подобает принцессе нашего клана, но тем не менее, у вас могут быть неприятности из-за этого. Ваша ма…

– Спасибо Элли, я сама разберусь с мамой. Не подскажешь, где она сейчас? – натянув улыбку, ответила Роза.

– Она отдыхает после приёма важных гостей в своей спальне. Прошу…

– Мы сами до неё дойдём, – лисица снова перебила эльфийку. Я, конечно, не эмпат, но в глазах Элли явно читалось недоумение и какая-то злость. Когда Роза схватила меня за руку и повела в глубину замка, я чувствовал на себе пронзительный взгляд эльфийки, будто бы она меня уже похоронила, а если я всё же выйду отсюда живым, она лично обеспечит мне мучительную смерть. Когда я перестал чувствовать взгляд на своей спине, Роза наконец остановилась и опёрлась на стену. Выглядела она так, словно её очень сильно укачало, и ей стоит огромных усилий просто стоять на ногах. Я аккуратно поддержал Розу, помогая ей не упасть, в ответ на что лисица прижалась ко мне, едва не плача.

– Я не готова к этому. Они все меня ненавидят, – прошептала она, роняя слёзы. – Мама заберёт у меня и тебя, как забрала папу и братьев с сёстрами, и я снова останусь одна.

– Ну, меня она не заберёт, ей силёнок не хватит, – пытаясь успокоить лису, ответил я. Всё-таки, эмпатия делает людей слишком мягкими, если только не закрываться от всех безэмоциональностью, как это делает Лена. – И тебя я ни за что не брошу.

– Это обещание? – кицунэ громко шмыгнула носом и посмотрела на меня. В её вишнёвых глазах был угасающий огонёк надежды, который я совершенно не хотел тушить окончательно.

– Да, это… – договорить я не успел. Роза, и откуда только в суккубе силы нашлись, подтянулась по моей руке и прильнула своими губками к моим губам. На вкус как вишня. А по ощущениям, я никогда такое не испытывал. Слишком нежно, слишком желанно, слишком хорошо, чтобы хоть на мгновение разорвать этот поцелуй. Когда я перестал чувствовать губы кицунэ на своих, я понял, что мы всё ещё находимся в пустом коридоре. Ну как пустом. В метрах десяти за колонной пряталась Элли, дверь чуть поодаль нас немного приоткрыта, за поворотом только что послышались спешно удаляющиеся шаги.

– Это… это я тебе дала защиту, чтобы ты от маминого очарования не пострадал, да? – сбиваясь, протараторила Роза. Почему ты меня спрашиваешь? Разве ты не утверждаешь это? – Прости, это вышло как-то случайно, – прочитав мои эмоции, опустила ушки Роза. Случайности, которых мы заслужили, блин. Я же не главный герой гарема, чтобы при падении с лестницы переиметь половину девушек, обитающих здесь. Впервые за эти две недели я действительно хочу услышать ту ненавистную фразу, которая меня даже в гробу преследовать будет. Просто потому что так проще, и потому что я, видимо, влюбился. Роза, что ты со мной творишь?

– Ну ладно, давай уже посмотрим твоим страхам в лицо, – сказал я, придерживая лисицу. Роза потерянно кивнула и повела нас дальше по коридору. Пройдя почти до конца крыла, наш путь стал проходить через высокую винтовую лестницу. Сколько бы я не смотрел вверх, но рассмотреть что-либо там я не мог, настолько высоко она уходила.

– Там живёт моя мама. Там она совращает моих родных и проводит приватные встречи. Там, на самом верху самой высокой башни. Ходят легенды, что те, кто зайдёт в её покои, никогда не смогут их покинуть, – почему Роза говорила так, словно сверху нас ожидало вселенское зло? Почему то, как она говорила, напоминало мне всяких фэнтезийных старцев, травящих байки про несметные богатства и ужаснейших чудовищ? Почему кицунэ так обречённо ведет меня туда, хотя сама этого не хочет? Как много «почему», и как мало я узнаю ответов на эти «почему».

– А где живёшь ты? – это я спросил не столько для того, чтобы узнать, сколько для того, чтобы лисицу, которую била мелкая дрожь, отвлечь. Роза посмотрела на меня и кивнула головой в другую сторону. Если точнее, то вниз, куда уводила эта же винтовая лестница, куда-то во тьму.

– Как презренная принцесса, я не могу возвышаться над своим кланом. Но тем не менее, я обязана жить в одной из башен. Раньше та комната, в которой ныне всегда обитает моя мама, была моей. Тогда она была такой уютной и просторной, там было так спокойно и тепло. А сейчас эта башня стала такой страшной, а все те стоны так напоминают предсмертные. Я… Я не хочу туда идти. Хочу к себе, в своё уютное подземелье, закрыться там, чтобы больше никто меня оттуда не смог достать.

– И даже я?

– Нет, – лисица покачала головой. – Хочу закрыться там с тобой, и никогда больше не выходить в тот враждебный мир.

Можно ли это считать признанием? Моё сердце отплясывало чечётку, когда кицунэ говорила это. В голову лезли разные мысли, но все они крутились вокруг одной единственной, пока что неизвестной, комнаты. Я посмотрел в непроглядную тьму внизу, посмотрел в неизвестность вверху, откуда на мгновение донёсся стон. Идти наверх, на встречу с кем-то, кого Роза боится, как будто этот кто-то вырезал всю её семью, казалось невозможным, особенно учитывая состояние молодой суккубы. Ровно в противовес этому было весьма заманчивое предложение уединиться с Розой в её комнате, куда гораздо легче спускаться, даже если придётся нести лисицу на руках. И говоря про уединиться, я совершенно не имел ввиду что-то пошлое. Путь вниз казался самым очевидным, если бы не два но. Первое, это то, что я не с Розой запираться по комнатам сюда приехал. Вспоминая слова лисицы про цель моего визита, мне казалось, что путь вниз истинно неправильный, будто если я соблазнюсь на это, на нормальные отношения с кицунэ можно было не рассчитывать. Второе