Тайга - Лина Кэрл

бешеной скоростью устремилась вверх. Яркая вспышка озарила долину огненным светом. Паря над поверхностью, я двинулась в сторону дикой схватки между тиграми и волками.

— Равновесие! — сказала я и подняла руку, развернув ладонь навстречу созданиям Хаоса. Оборотни клубками катались по земле, орошая снег своей кровью. Я не кричала, но голос был настолько громким, что монстры застыли, не в силах пошевелиться.

— Тайга под защитой! — оглушал мой тембр, потрясая горы и долину, в то время как ноги едва касались кровавой земли, не оставляя следов.

Вдруг слабый, едва уловимый тонкий голосок внутри меня жалобно и неразборчиво заскулил: «Марк…»

Я была цельным созданием, но откуда тогда доносился писк?!

Я остановилась и, посмотрев по сторонам, взглянула в небо. Оно тотчас разорвалось миллионами молний, задрожало, как поверхность озера во время бури, и хлынуло на землю потоком огромных снежинок. Именно потоком, будто лавина или водопад. Я улыбнулась и даже высунула язык, чтобы поймать несколько огромных пушистых звездочек…

Теперь я знала все: законы мироздания, повадки лесных жителей, тайные тропы, мифы, легенды; умела общаться с духами, совершать ритуалы… Понимала шепот ветра, песни рек, звучание капели и дождя…

Настойчивый голосок внутри опять напомнил о себе, пытаясь завладеть моим рассудком. «Марк, Марк…» — вопил он.

Силой воли мне удалось заглушить назойливое нытье. Расправив плечи, я двинулась дальше.

Твари Хаоса покорно склоняли морды и падали, едва я проходила мимо. Тигры и волки ощущали мою невиданную мощь. Казалось, она такая масштабная, что может двигать горы, останавливать и направлять течение рек, повелевать погодой…

Я слегка топнула ногой, и кровавая земля задрожала. По ее мерзлой поверхности побежали трещины.

— Пошли прочь! — скомандовала я оборотням, развернулась и направилась в сторону Станового хребта к моей тайге. Теперь только она владела мыслями.

Оборотни, поджав хвосты, потрусили в разные стороны.

— Милана! — раздался крик за спиной. Он был таким отчаянным, что я невольно остановилась. — Любимая… — Кто-то набрался наглости и дотронулся до моей руки, озаренной свечением.

Желая увидеть глупого храбреца, я резко обернулась и гневно посмотрела на него.

— Милана… — тихо сказал человек, в глазах которого стояли слезы. — Прошу…

Он был выше меня, широк в плечах, красив. Я знала, что ему больно держать мою руку, видела волдыри на его ладонях. Мне не было жаль его, но и злости я не испытывала. Я посмотрела ему в глаза…

— Марк! — вскрикнул внутренний голос, но теперь он стал настолько пронзительным, что сумел заставить меня отдернуть руку.

— Не смей! — приказала я. От громоподобного тембра моего голоса у человека потекла кровь из ушей, а в глазах начали лопаться сосуды.

Я знала, что передо мной оборотень, порождение Хаоса, но внутренний голос сумел взять верх и подчинить мои движения. Теперь это была и не я совсем, точнее я, только прошлая, из другой жизни. Всего лишь мгновение — и я вспомнила все: родителей, друзей, школу, город и, конечно, его — моего Марка.

Мне захотелось прижаться к нему, прильнуть, приклеиться бетонной стяжкой, чтобы никто и никогда не смог разъединить нас, но…

Я резко оттолкнула любимого, глядя на кровь, сочившуюся из янтарных глаз. Теперь ощущение могущества и силы как кошмар гремело в голове, напоминая о невозможности быть рядом.

«Марк!» — застонало мое сердце.

«Марк!» — хотела повторить я надрывную боль вслух, но, боясь причинить еще больший вред, сдержалась. Вскинув руку, я приказала снегу окутать раны возлюбленного и сковать движения.

— Милана! — взревел он, когда я устремилась в небо. — Милана… — долетел до меня его душераздирающий крик.

Глава 38

Следующие три года были в тайге необычайно дождливыми. Ливни и снегопады шли без конца, а сугробы вокруг таежного города достигали человеческого роста. Правительство не раз выделяло крупные средства на ликвидацию чрезвычайной ситуации. Стоит ли говорить, что они были бессильны в борьбе с моей невыносимой печалью? Разве могло человечество догадаться, что это не осадки, а мои горькие слезы омывали землю?

Иногда мне удавалось сдерживаться, впуская на сырую поверхность солнечные лучи лишь для того, чтобы дать животным и растениям жизнь, а мокрому грунту — возможность просохнуть. Зато все три года были теплыми для сурового края, ведь главная часть меня была с Марком.

Став Хранителем, я не просто обрела силу природы. Теперь я могла повелевать и управлять стихиями, я научилась телепортироваться и даже создавала собственные магические копии, которыми управляла. В то время как мое огненное тело покоилось в пещерах у озера, копии, наделенные сознанием, следили за порядком в глубине леса. Они были моими глазами и ушами, пронизывающими каждую тропу, и принимали разные формы: от животных до стрел или посохов. Они реагировали на любое нарушение покоя. Среди людей рождались легенды о новом Хранителе. В одной из них говорилось, что, если кто-нибудь причиняет вред таежному краю, огненная сущность пробуждается и ее копья мчатся на защиту леса, нанося ответный удар. А те, кто пришел в тайгу с добрыми намерениями, могли рассчитывать на покровительство и помощь. И они были правы.

Я сразу нашла Поляну жизни. Она находилась в самом сердце непроходимого леса, где высокие ели и столетние кедры переплетали свои ветви. Густые заросли мха и лишайника скрывали святое место от посторонних глаз. Я спрятала его еще надежнее. Используя магию и заклинания, поставила вокруг невидимую, непроницаемую стену, укрыв Поляну от любопытных глаз. Лес слился в единое целое и завуалировал путь к ней тенями и шорохами. Теперь никто и никогда не смог бы нарушить ее таинство и тишину.

Я знала, что может произойти с людьми, которые увидят нового Хранителя. Животные так не реагировали, поэтому только среди них мое тело, озаренное свечением, проводило время. Но когда требовалась сила или вмешательство, я могла в секунду телепортироваться и оказаться в месте, где была нужна помощь.

Одна из копий следила за охотниками и рыбаками. Я останавливала пули, запутывала сети. Помогала заплутавшим грибникам отыскать дорогу, нагромождая неправильные тропы стволами поваленных деревьев. Мне без труда удавалось усыпить медведя-шатуна посреди зимы. Я оберегала край от пожаров и засух. Легким дуновением наполняла реки рыбой, а леса — животными. Тайга жила и оставалась богатым уютным краем.

Другая копия незримо была рядом с Катей, которая, вернувшись из больницы, так и не потеряла надежду найти младшую сестру. Она отложила свадьбу и перешла на заочное обучение. Андрей переехал к нам и помогал в поисках. Я пробовала утешить Катюшу. Написала ей письмо, где сообщила, что влюбилась и навсегда уехала из таежных мест, но это не произвело