Мрачново - Степан Александрович Мазур

то про кошку, а медведь в это время скакал по крыше автомобиля и уже думать забыл про тур. Не вспоминал он и про билеты. Или славу. Он просто пел, потому что не петь уже не мог. Слова сочились из души-перевёртыша, как вода из дырявой бочки с мёдом.

«Мрачновский кошмар» поймал дикий кураж и сейчас их неподготовленный концерт транслировался на весь мир и быстро расходился по социальным сетям. Разбив очередную гитару о крышу автобуса, Даймон в один момент стал самым популярным демонёнком на планете Земля. А тут же проглотив остатки гитары, Мара опередила его вдвое. И лишь медведь и колобок ни с кем не соревновались. Они затянули в унисон песню «кровавый мёд», затем исполнили «прогулка под луной на босу лапу» и когда дошла очередь до «Ешь меня, я не против», Апокалипсис в округе было уже не остановить.

Адовы могли. Адовы зажигали.

Адовы жгли, а после хоть самолётам не летать.

Глава 35

Долой рога, даешь врага!

Смеркалось.

Насыщенный день вроде только перевалил за обед, и вечер был ещё далеко, но налетевшие тучи вдруг полностью скрыли небо и сделали день белым, потом серым, а затем тёмным, особо-мрачновским.

Любой местный поэт или прозаик, вздумай такой появиться в Мрачново, мог уверенно написать первое слово — смеркалось, а затем забабахать целую поэму или роман на этот счёт. Но люди спрятались по домам и не могли оценить всю эту мрачноту, а монстры, склонные к поэзии, все как один на Монстровидение подались.

А вот Фёдору Андреевичу было не до поэзии и красот природы. Он никак не мог смириться со своими рогами. Ясно, что отпилить не получится. Уж больно чувствительные. Таблеток никаких не выпить, чтобы сами отвалились.

Но хуже всего — чувствительные, будто и не костяные вовсе, а тончайшей кожицей покрыты с нервными окончаниями. Ну, очень нервными. Просто истерическими. Всё чувствуют от прикосновения до удара.

Куда тут пилить? А ещё как антенны какую-то радиостанцию улавливают. И теперь в голове всегда звучит музыка. Всецело рок. С подозрительно знакомыми голосами. Где-то он их определённо слышал, кроме баса рычащего. Это что-то новенькое.

Хоть Блоди и пыталась убедить, что рога Фёдору очень даже к лицу, тот всё равно стеснялся. И теперь хотел если не избавиться от массивных наростов, то хотя бы как-то замаскировать. Например, шапочкой. Вот только ни одна шапка на рога налезать не хотела, включая кепку или кепи.

Как он только ни пытался навязать чалму, закутаться в шарф, покрасить рога в тон лицу, но обилие тряпок и новых красок на голове не помогли. В шарфе было жарко, как в бане. Рога вдобавок ко всему ещё и потели. Любая попытка сделать чалму всё равно приводила к тому, что получалось кутание в шарф, а краску смыло первым же дождём. А когда нанёс второй слой, тот начал шелушиться, потому что рога — дышали!

Максимум, атрибуты головного убора налезали на один рог.

Можно, конечно, было надеть две штуки разом — каждому рогу выдать по шапке, но такой вид привлекал ещё больше внимания, чем обыкновенные рога. Как и попытка закутать рога в плёнку, укрыть целлофаном или замаскировать под милитари, нанеся полоски и пятна цвета хаки.

— Нужно чуточку побольше, — пытался донести до супруги свою мысль Фёдор. — Больше хаки. Или больше шапок. Есть же в мире головастые люди. Рэперы, например.

— Рэперы? — удивилась Блоди. — Головастые? Я думала они просто музыкальные.

— В том и соль. На этих музыкальных головах и попытках петь ртом у них бывают большие причёски, чтобы от стараний голова не лопнула, — припомнил афрокосички и укладку шаром бывший директор.

— Не бывает таких шапок в продаже в сельских магазинах, — со знанием дела заявила Дарья Сергеевна. — Просто потому, что ни у кого не бывает таких голов в деревне.

— Это у людей не бывает, — ответила Блоди. — А у монстров голова может быть любой. Или вообще не быть. Что тоже нормально. Безголовые сейчас в моде. Но зачем тебе скрывать рога? Это твой новый стиль. Прими его и носи с гордостью!

— А шевой надо-то? — высунулся из палатки чердачный. — Новую голову? Старая болит? Сейшас посмотрю пилу! Или топор.

— Нет-нет, Топот, — окликнула его Блоди. — Не надо голову. И отрывать никому тоже не надо. Убор головной нужен.

— Убрать голову? — чердачный провёл ребром ладони по шее. — Так мы это мигом. Бензина бы только бензопиле. Может, он поделится? — кивнул Топот на грузовичок.

Майки отрицательно помотал корпусом, а заодно и поскрипел капотом, показывая, что делиться он не очень-то хочет. Да и бензина у него нет. Он же не бензиновый и даже не дизельный, а автомобиль всеядный. Уникальная модель.

Это бензопила — привереда, ей только бензин и подавай.

— Да нет же, шапка нужна, — объяснил Фёдор. — Для рогов. Но не рогатая шапка. Наоборот совсем. Чтоб рогов видно не было.

— А, понял я, — кивнул чердачный. — Шехол.

— Шехол? — переспросил директор. — Это что-то новомодное или, наоборот, давно забытое? Импортное, наверное? Дорогое?

— Это чехол, — объяснила Блоди. — Просто у Топота, — она перевела взгляд на чердачного. — Особенность такая. Логопедическая. Да он и сам как бы не совсем обычный домовой. Те только молоко пьют из тарелок и кошек пугают, а этот… строительством занимается. Он в семье за сантехника, маляра, штукатура, электрика и разнорабочего по дому отрабатывает. Но при случае и портным может побыть.

— Шас-шас, — чердачный выбрался из палатки. — В этом вашем шалаше даже шердака нормального нет! Как жить? — причитал он, топая к останкам дома. — Как жить в новой халупе? Может, старую пошиним до верного?

Пока Топот говорил, директор услышал лишь «кошка сдохла, хвост облез» у себя в голове по радио.

— Вы слышали? — повертел головой обеспокоенный судьбой кошки Фёдор. — Или это на помехи для всех рогатых? Ох, как эту музыку выключить?

И он стал ощупывать голову в поисках выключателя, но комбинаций из рогов было слишком много.

Следом выскочил Топот с мешком наготове.

— Нашёл шехол! — радостно выкрикнул чердачный, подпрыгнул и одним махом надел мешок на голову Фёдора. — Вот! От мебели осталась!

Импровизированная шапка оказалась великовата. И скрыла