Простые истины - Андрей Александрович Васильев

соратникам, что лучше бы им управиться без нее, поскольку делать ей больше нечего, как только пылюкой многолетней дышать.

Обидно было Олегу? Конечно да. Он был уверен, что туда, в полуподвальные цеха, его не взяли по двум причинам. Во-первых, Францев не уверен в том, что он сможет действовать верно и разумно. Во-вторых, возможно, его просто пожалели, потому и не потащили новичка на опасное дело. Причем какая из этих двух причин наиболее для него неприятна, он, пожалуй, сам не знал.

— Не злись, — мягко произнесла Ревина, глянув на насупившегося коллегу, — тебе это не идет. Просто сейчас ты там на самом деле не сильно нужен.

— Ничего я не злюсь, — ответил Ровнин, вставая рядом с ней и заглядывая в подвал. — С чего ты взяла?

— Ты просто себя со стороны не видишь, — усмехнулась девушка, следя за тем, как Морозов и Савва расставляют в центре помещения зеркала по принципу трильяжа — два по бокам, одно, чуть подлиннее остальных, в центре. — И обо мне наверняка не очень хорошо сейчас думаешь.

— Лен, ну вот это точно нет, — возмутился Олег.

— А остальное, выходит, все же да? — ехидно уточнила Ревина.

— Есть немного, — признался юноша. — Нет, ну обидно же!

— Все просто, — погладила его по плечу Елена. — Помещение здесь такой планировки, что требуются лишь два загонщика и два отбойщика. Саня и Славян станут василиска гнать, Командор и Савва сеть на него накидывать и забивать. Не сомневайся, Францев отлично знает, что делает.

— Так он сказал, что до сегодняшнего дня подобную погань не валил? — резонно заметил Ровнин.

— Ну, мало ли что он говорит? — рассмеялась девушка. — Наш лидер иногда любит поскромничать. Плюс ты еще за мной приглядываешь, не забудь. Вдруг этот птенчик от наших орлов все же улизнет и досюда доберется? Тогда мое время настанет, придется зеркала в ход пускать. Кто мне спину кроме тебя прикроет?

— Да, насчет зеркал, — оживился Олег. — А они зачем?

— Василиски вообще мало чего боятся. — Девушка помахала рукой Сане и Савве, которые закончили установочные работы и потопали к Францеву и Баженову, стоящим у входа, ведущего в темный коридор. — Исключениями являются зеркала и небесное железо, заговоренное надлежащим образом. Ну и, как сегодня выяснилось, еще планетники. Последние два пункта нам точно недоступны, а вот первый — вполне. Дело в том, что, увидев свое отражение в правильном зеркале, василиск на какое-то время, правда, не очень продолжительное, что-то около тридцати-сорока секунд, остолбевает. Вот такое забавное природное явление, работающее на нас.

— Теперь понятно, — кивнул юноша. —только если он наших обгонит, то чего эти сорок секунд дадут? Они же могут не успеть, а пуля василиска, насколько я понимаю, не берет.

— Зато правильная сталь — запросто. — Ревина откинула полу удлиненной куртки, и Ровнин увидел ножны, притороченные к пояску, охватывающему ее талию. — Или ты думаешь, что я только на жизнь умею жаловаться и трусить, не желая лезть в подвал?

— Говорю ведь — не было у меня таких мыслей, — возмутился Олег. — Вообще!

— У меня просто на пыль аллергия, — пояснила Елена. — На вот такую, застарелую. Пятнами могу пойти, а они меня не красят.

— Кто о чем! — вздохнул Ровнин.

— Кстати, если что, то ты не только за мной приглядывай, но и за зеркалами, — велела ему девушка. — Это не типовая продукция, а настоящий антиквариат. Итальянская работа, семнадцатый век. Я же не просто так сказала, что зеркало должно быть правильное. Обычное василиска, может, остановит, а может, и нет, вот эти же — наверняка, потому что в амальгаме, которая на них пошла, не только серебро и ртуть присутствовали, но и иные добавки, передавшие им очень интересные свойства. Старые итальянские мастера-зеркальщики — это, знаешь ли, особая каста была, еще не колдуны, но уже и не просто ремесленники. Приблизительно как у нас кузнецы, которые всегда знали чуть больше, чем обычные люди, почему их всякая нечисть обычно стороной и обходила, а ведьмы не стыдились первыми поклон бить.

— Надо же, — крутанул головой Олег.

— С такими зеркалами надо очень осторожно обходиться, — назидательно произнесла Елена. — Особенно в полнолуние и заветные дни вроде католического Рождества. А лучше вообще не трогать, потому что никогда не знаешь, что в них увидеть можно, куда попасть и чем все это после закончится. Все, на этом познавательная минутка ззавершена, пора мне вниз спускаться, хоть и не хочется. Ну что ты встал? Помоги. Я все же девочка!

— Ага. — Олег поддержал Ревину, которая через окно нырнула в подвал. Довольно ловко, надо заметить, настолько, что помощь коллеги, ей, похоже, вовсе была и не нужна.

Спрыгнув на пол, она легко, будто танцуя, добралась до зеркал, прошлась вокруг них, вертя головой, после подошла к стене, около которой находился то ли очень массивный стол, то ли основание, на котором раньше располагался станок, постояла около него, после вытянула руку, в которой обнаружился невесть откуда взявшийся фонарик, и включила его. Луч уперся в центральное зеркало, и полуподвал на секунду озарила яркая вспышка.

— Славненько, — выключив фонарик, произнесла Елена. — То что надо.

После она вернулась коллеге и протянула ему какой-то маленький непонятный предмет, на вид вроде бы силиконовый.

— Это чего? — удивился Ровнин.

— Беруша, — пояснила девушка. — В одно ухо вставь, от греха. Сила василиска не столько во взгляде, как о том говорят легенды, сколько в голосе. Вернее, там одно дополняет другое, но не суть. Понятно, что этот в полную силу не вошел, но на таможенников, как ты помнишь, его хватило. А если у тебя хотя бы в одном ухе эта штука окажется, то шансы на то, что ты уцелеешь, возрастут будь здоров. Максимум хуже слышать станешь, да и то ненадолго. Ну и в глаза ему не смотри, ясное дело.

— Уловил, — кивнул Олег.

— Но на будущее имей в виду — против взрослого василиска такие штуки не помогут, — добавила Ревина, вставляя берушу в правое ухо. — И в блокнотик это запиши. Не ровен час забудешь.

— Ой, как смешно, — сморщил рожицу юноша.

— Сам сюда не суйся, — велела ему девушка, а после погрозила пальцем.