Ледяное сердце - Людмила Семенова

— У вас очень вкусный чай, спасибо, — сказала она и робко улыбнулась.

— Давай уж переходи на «ты», Гелена, — отозвался Илья, поставив на стол плетенку с домашним печеньем, — какой смысл церемониться? Скажи вот что: к мужу хочешь возвращаться?

Девушка немного помолчала, нервно кусая губу, затем промолвила:

— Сама не знаю… Нет, я, конечно, по нему скучаю, но надо же когда-то переступить через себя и выпутываться. Я не мечтала жить с убийцей и садистом, уж поверь, Илья. Мне действительно хотелось выйти замуж за хорошего парня, после свадьбы стать женщиной, а потом мамой и бабушкой! У тебя отец с матерью есть?

— Отец умер несколько лет назад, мать, к счастью, жива. Но они всегда жили дружно, если ты об этом.

— А у меня никогда не было нормальной семьи — мать даже не скрывала, что «привезла» меня с курорта, потому что решила родить для галочки! Я росла то с бабкой, то сама по себе, и с завистью смотрела на пары, гуляющие с детьми, в городе или на пляже. Иногда напускала на себя туману: мол, мне этого мещанства даром не надо, да только фигня все и самообман! И вроде парень встретился, и были все предпосылки, — так нет же, надо было Латифу объявиться и все разрушить…

— Но ведь он дал тебе выбор, как ты рассказала?

— А я уже ему не верю, — усмехнулась Гелена. — Он сам меня к этому приучил. И теперь мне кажется, что этот как бы выбор был одной из ловушек, чтобы привязать меня еще сильнее. Благородство демона… это, по-моему, даже звучит смешно. В школе я любила «Мастера и Маргариту», а теперь эта история кажется мне просто красивым кружевом с крайне лицемерной сутью.

— Ну, насчет демонов не стоит обобщать: это просто существа из параллельного мира, персонификации стихий, а не зло во плоти. Да, они не подконтрольны человеку, потому мы и остерегаемся их. Но с ними не так сложно найти общий язык, если отдавать себе отчет, что это не клыкасто-когтистые люди, а совершенно отдельные, причем хищные существа, имеющие множество образов и подобий. И относиться к этому факту с должным уважением.

— Не знаю, смогу ли к этому привыкнуть, — пожала плечами девушка. — Я всю жизнь считала, что если что-то плавает как утка и крякает как утка — это и есть утка.

— При таких установках ты никогда не поладишь с потусторонним миром, — улыбнулся Илья. — Я тоже живу с демоницей, и еще далеко не все принял в ее характере, но постоянно себе напоминаю: нельзя применять к ним наши ценности, в которых мы сами ухитряемся путаться. И всегда лучше стараться с ними дружить, насколько это возможно, как и делали наши предки.

— Ну да, моя бабушка тоже любила оставлять кусочки «для домового», — сказала Гелена, впервые просияв за время беседы. — Только почему они пристрастились к нашей еде, если она им без надобности?

— Раньше это было просто способом общения, типа шифра, — люди через еду передавали свои просьбы, а духи показывали, что дар принят и воззвание услышано. Поэтому вино, оставляемое для них, выветривалось к утру, а яблоки высыхали и морщились. Но постепенно духам полюбились эти вкусы и ароматы, и они уже стали добывать лакомства просто для удовольствия.

— А как они их добывали прежде, когда не было таких гостиниц?

— Тут им помогала дружба: лесовики и водяные делились дарами природы, домовые учились сами готовить и даже полюбили это дело. Думаю, ты успела это заметить!

— Да, надо же, как интересно… Кстати, я слышала, как этот парень, который меня нашел, сказал своей девушке что-то вроде «когда круг замкнется». Что это означает?

— А, так они называют наступление Нового года. В этот момент, как и в дни солнцестояния, происходит соприкосновение миров и верховные духи порой сюда заглядывают. Так что будь осторожна: вскоре они начнут следить за нашим поведением, а колдунов это касается вдвойне.

— Понятно, — промолвила Гелена. — А я ведь ничего этого не знала, хотя больше года жила с Латифом…

— Духи смерти вообще особый разговор, — заметил Илья. — Им труднее живется в человеческой оболочке, чем хранителям, она их гнетет, поэтому они не перенимают наших бытовых традиций и не обзаводятся семьей.

— Но Латиф же как-то появился на свет!

— Разумеется, многие демоницы-ифриты бесплодны, но далеко не все. Однако они никогда не заботятся о потомстве, предпочитают подкинуть его людям, как кукушки. Он ничего тебе не рассказывал о прошлой жизни?

— Да, он обмолвился, что рос в приюте, но не любил об этом распространяться, а я не приставала с расспросами. Что там, я даже не знаю до сих пор, сколько ему лет!

— На этот счет не переживай: демоны часто и сами не знают точной цифры, — улыбнулся Илья. — У них много гораздо более интересных воспоминаний, а документы, если и есть, все равно поддельные.

— А любить они могут?

— За Латифа не скажу, но вообще могут, — уверенно ответил Илья. — Только у них и любовь немного иная, неподвластная нашему пониманию. Если хочешь, поговори об этом с Накки: женщина женщине лучше объяснит.

— Накки это твоя жена?

— Ну, сейчас, наверное, можно и так сказать. Не знаю, сможем ли мы это как-то узаконить после холодов, но хотя бы ради этого стоит вытерпеть.

Тут Гелена задумалась, сморщила лоб, будто припоминая что-то, и вдруг произнесла:

— Послушай, а домовой еще кое-что сказал! Девушка его спросила, что делать, если все погибнет, а он ответил: «Не погибнет, иначе мы бы знали». Так они действительно откуда-то знают?

— У домовых на самом деле обостренное чутье, но будущего они, к сожалению, не видят, — ответил Илья. — Однако на его месте я сказал бы то же самое.

— Надо же, — почему-то улыбнулась Гелена и неожиданно коснулась его руки. — Спасибо, Илья, ты славный…

— И тебе спасибо за компанию, — тепло сказал Илья. — Не буду больше учить тебя жизни, только пожелаю скорее избавиться от влияния Латифа, а следом — и от вашего общего канала. Ты до сих пор его любишь?

— Люблю, — кивнула девушка. — И ненавижу. Так что до полного выздоровления мне, похоже, еще далеко.

— Сейчас нам в любом случае стоит просто лечь и поспать. Выздоровления я тебе от этого не обещаю, но возможно, завтра будет немного легче.

Глава 24. Ночь мертвых

На следующий день Илья сообщил обо всем Антти и отправил Гелену к