Край неба - Андрей Александрович Васильев

к которому я привык настолько, что уже его не замечал, — вот этот. Люблю старые вещицы. Умели раньше делать, не то что нынче.

Марфа заинтересованно глянула на меня, ожидая ответа.

— Нет, — холодно сказал я, давая понять тоном, что этот вопрос далее обсуждать не имеет смысла.

А еще мне вспомнилось, что Евдоким изменил свое решение о том, чтобы пустить меня и Валерку в свою квартиру, аккурат после того, как я волосы пригладил, причем как раз той рукой, на которой находится перстень. Вот тогда он, похоже, его и приметил. Выходит, он в курсе, что это за вещица. Не исключено, что без конкретики, без имен в целом, но в курсе. И еще сдается мне, перстень этот он сразу решил заполучить, для того и устроил перед нами целый спектакль.

— Вон как? — мигом вызверился старейшина, свернул из пальцев кукиш и показал мне. — Шиш тебе, а не книга Кузьмы! И вообще — проваливай из моего дома.

— А и пошли, — согласилась Марфа, вставая со стула. — Раз хозяин гонит за порог, надо соответствовать, как велит Покон. Что до книги… Не судьба — значит не судьба. Значит, вернем ее Кузьме Петровичу. Вещь, как известно, хозяина любит. Вот сама ему и сообщу, где она и у кого. Я, понятное дело, не Ходящая близ Смерти, но способы коммуникации с тенями кое-какие имею, так что до Савостина достучусь.

— Да и других его коллег можно известить о том, что эдакая штука находится в руках того, кто к их цеху никаким краем, — предположил Валера. — Уверен, им такая новость понравится.

— Плюс не забудьте про отдел, — вставил свои пять копеек я. — Контроль за предметами подобного толка находится как раз в их юрисдикции. Мало того — уверен, что они тоже эту книгу ищут, причем давно. Не особо усердно, но тем не менее.

— Так что, Евдокимушка, бежать тебе надо из города, — подытожила ведьма. — Быстро-быстро, далеко-далеко. И надолго.

Старейшина смотрел на нее так, что у меня, словно предчувствуя близкую драку, инстинктивно напряглись мускулы. И еще я очень пожалел о том, что велел Жанне и Толику у подъезда меня ждать. Старый Евдоким, конечно, старый, но сила в нем есть, это уж наверняка.

Да и Валера, стоящий рядом, насторожился, как видно, его посетили те же мысли.

— Приплюсуй сюда дурную славу клятвопреступника, о которой мы говорили раньше, и вообще прелесть что такое получится, — сладко пропела Марфа. — Пойдёмте, мальчики, пойдемте. Мне что-то кофею захотелось, а тут неподалеку как раз одно миленькое заведение имеется, в которое мы с вами и нагрянем.

— Чтоб вам всем пусто было! — прохрипел старейшина. — Ох, если бы не годы…

— Твоя беда, Евдоким, в том, что ты жаден очень. И до добра чужого, и до власти, — без малейшей издевки, даже как-то сочувственно, сообщила ему глава ковена. — Да еще уперт без меры. Ты же все давно уже понял, верно? Как только я про книгу сказала, понял. Но нет, надо тебе всех переиначить, все и всех под себя подмять. Даже тогда, когда смысла уже трепыхаться нет, ты все равно зубами цепляешься за свое «я хочу». Возрастное это у тебя, что ли? Раньше вроде умел назад сдавать, когда понимал, что не выйдет по-твоему. А в результате что? Добра за годы не нажил, обитаешь вон в клоповнике, уважения окружающих тоже ноль. Да свои же братья-ведьмаки тебя терпеть не могут.

— Не суди о том, о чем понятия не имеешь, — вскочил на ноги Евдоким, сжав кулаки. — И Круг не поминай! То наше дело, не твое!

— Ваше, ваше, — положила мне руку на плечо Марфа, как видно подумав, что я сейчас в их беседу могу влезть. Причем зря, у меня даже мысли такой не возникло. — Не претендую. Книгу давай. Прямо сейчас давай, не потом.

— Не могу, — пробурчал старейшина. — Правда не могу. Нет ее тут. Я не совсем еще сбрендил, чтобы такое в доме держать. Меня домовые местные за нее со свету бы сжили, они колдовские книги под своей крышей терпеть не станут.

Не врет, все так и есть. Сам тому свидетель.

— Тогда поехали туда, где она есть, — непререкаемым тоном велела ему Марфа. — И сразу — никаких «до завтра» слышать не хочу. Сейчас! Машина у подъезда.

— Даже две, — добавил Валера. — Выбирайте любую, какая больше понравится.

— Только переоденься, что ли, — без особой тактичности посоветовала Евдокиму ведьма. — Есть чего поприличнее теперешнего наряда в твоем гардеробе?

— Да тут ехать всего ничего, — проворчал старейшина, который, похоже, все же усмирил свое недовольство тем, что и на этот раз вышло по-моему. — Или вообще пешком дойти можно.

Захоронку свою Евдоким устроил в небольшом сквере, которыми так богат этот район города, в основании небольшой беседки, похоже, еще в середине прошлого века тут возведенной.

— Ты нормальный вообще? — изумилась Марфа, когда он достал из неширокой ниши книгу, завернутую в замызганную тряпку. — А если бы кто посторонний ее нашел? Нынешний мэр коммунальщиков в хвост и гриву гоняет, они только и делают, что недавно уже покрашенное красят и асфальт кладут-снимают.

— Красить — не ремонтировать, это разные виды работ. — Евдоким поставил на место кирпичи, которые скрыли от нас его тайник. — Полвека тайником пользуюсь, ни разу не подвел. Теперь вот придется новый искать. Тьфу, горите вы ясным пламенем! На, держи.

Он сунул мне в руки колдовскую книгу, после плюнул под ноги и, не прощаясь, побрел в темноту сквера.

— Расстроился. Даже «Долг закрыт» не сказал, хоть по правилам и нужно, — посмотрев ему вслед, констатировала Марфа, после провела рукой по тряпице, закрывавшей книгу, и поморщилась. — Но не соврал. Не скажу, что это книга Кузьмы, но что собственность колдуна — точно.

— Какой неприятный дед, — произнес Валера. — И, сдается мне, очень мстительный. Саш, зуб даю, он тебе точно «ответку» попробует вкрутить.

— В обязательном порядке, — подтвердила Марфа. — Даже не сомневайся, Хранитель, так и будет. Причем не просто в виде какой-то пакости, которая испортит Саше жизнь, он будет пытаться его убить до той поры, пока не достигнет цели или сам не умрет. Тут ведь дело не только в личной обиде, но еще и вон в том перстне. Поправь меня, Смолин, если я неправа — это же ведьмачье наследие? Его носил кто-то из тех, первых?

— Да, — кивнул я.

— Не стану спрашивать, где ты его добыл, но поздравляю, это очень полезное приобретение. Особенно с учетом того, что до наших дней почти ничего ни от князя Олега, ни от его ближней дружины не дошло.

— А почему? — спросила Васька, увязавшаяся за нами.

— Потому