Ты вернешься! - Галина Валентиновна Чередий

— Конечно рехнулся, Рин! Хоть представляешь, как я переживал за тебя, когда ты не вернулась через оговоренное время? Хотел бежать искать, но прим Эдгар запретил вмешательство! Я тут уже таких троп натоптал, тебя выглядывая, — друг подступил ко мне и схватил за плечи — телесный контакт в коже без предварительного разрешения, за который любое другое существо в этом мире рисковало бы расплатиться своей жизнью. — Луна-заступница, Рин, ты почему в таком виде? Что случилось? Где твоя одежда? Было же оговорено, что вы с этим щенком Рахам не можете обращаться в первую встречу! Время ваших зверей не настало еще.

— Моя одежда пришла в негодность, Гера, — я повела плечами, освобождаясь, и пошла вперед. — Отец не лег спать еще, как думаешь?

— Да какой там! — Георг последовал за мной. — Он хоть и держит лицо, делая вид, что следование обычаям превыше всего, но тоже с ума сходит от беспокойства. Ты ведь его единственный потомок. Но объясни ты мне, что случилось? Неужели вы настолько далеко зашли с этим Рахам, что твое платье этого не пережило?

— Мое платье не пережило подлого нападения, Гера. Я сама чудом выжила и смогла отбиться. — И этим чудом был невесть откуда взявшийся человеческий мужчина, чей запах кажется намертво вцепился в мой нос и мозг, даже пробежка в шкуре не помогла его выветрить. Запах и воспоминание о том, как он сражался. Лютый, неистовый берсеркер, с искаженным холодным бешенством и забрызганным кровью моих врагов лицом, излучавший в пространство столько хищной беспощадной мощи, сколько я не ощущала до того дня ни от кого даже из своего племени. Даже от собственного отца, а уж прима сильнее ментально и физически я не знаю. Двое других людей никак не отпечатались в моей памяти, оставшись смутными размытыми тенями за его спиной.

— Отбиться, Рин? От кого?! — опешил Георг. — Этот щенок посмел напасть на тебя?

— Нет, это был не он. Рахам там вовсе не появился. Это были люди. Но сильные, подготовленные и явно знавшие с кем имеют дело. Я успела засечь у двоих клинки с серебряными лезвиями.

— Люди? Но… — договорить Георг не успел, я вошла в холл отцовского дома и тут же увидела родителя, стоящим на середине широкой лестницы, и склонила голову в приветствии.

Сразу же из угла появилась юная Лора, которую я недавно приблизила к себе, и аккуратно, чтобы не коснуться голой кожи, набросила на мои плечи накидку, скрывая наготу.

— Тебе есть что рассказать мне, Эрин, — произнес отец, не спрашивая, а утверждая.

— Да. Мы можем подняться к тебе в кабинет? — спросила уже я. Конечно, будь мы наедине, и я могла бы себе позволить ворваться к отцу без стука и разрешения, учитывая обстоятельства.

Но в присутствии посторонних он был не мой любящий отец, а прим стаи Курта Эдгар и никак иначе. Соблюдение всех этих древних правил было очень важно для него.

— Идем, — развернулся он и стал подниматься.

— Прим Эдгар, могу ли я… — начал Георг, но отец оборвал его, махнув рукой.

— Иди, куда же мы без тебя.

Я рассказала отцу все как было, само собой, опуская факт вмешательства в драку людей, и, уж конечно, умолчала о том, что я совершила натуральное преступление — перекинулась при одном из них, чтобы спасти себе жизнь взрывной регенерацией оборота, и оставила свидетеля этого в живых. Наши законы на сей счет однозначны и неумолимы. Ради выживания и сохранения тайны всего нашего племени я обязана была его умертвить или забрать с собой и обратить, обрекая на вечное рабство, но вместо этого спала рядом на той убогой лежанке, восстанавливая силы, а проснувшись, не свернула шею и не вскрыла горло. Всего лишь минут пять смотрела, изучая его спящего, прежде чем уйти и не вспомнить в тот момент о непреложных законах, вбитых с появления на свет, и пытаясь осознать природу сумбурного трепета, который вызывало простое созерцание этого человека, во мне.

Отец слушал меня молча, с каменным лицом, и только потемневшие до черноты радужки и жесткие волны, исходящие от него и даже меня едва не раскачивающие своей силой, говорили о его скрытой ярости.

— Могу я говорить, прим Эдгар? — прохрипел Георг, которого уже слегка потряхивало от сдерживаемого гнева к концу моего рассказа и усилий справляться с ментальной мощью своего прима.

— Нет! — так тяжело уронил отец, что Георга согнуло, чуть не обрушивая на колени. — Ты не будешь тратить время на пустые разговоры, хилиарх-сарг, а вместо этого займешься своими прямыми обязанностями — начнешь подготовку к рейду на Рахам. Соберите сведения о местонахождении их прима и его семейства с вероломным ублюдком, что не оценил оказанной ему чести стать парой Эрин, а так же о том, где сконцентрированы их главные силы. Завтра с наступлением темноты все наши бойцы должны быть на позициях, и к утру стая Рахам перестанут существовать. Я сам поведу вас на них.

— Оте… — вскинулась я, но опомнилась. — Прим Эдгар, мне кажется, реагировать сразу и настолько жестко несколько излишне!

— Могу я приступать? — между тем вскочил Георг на ноги, готовый ринуться исполнять приказ. Он осмелился даже бросить на меня краткий упрекающий взгляд.

— Ступай! — дернул отец головой и только когда за нашим хилиарх-саргом захлопнулась дверь посмотрел на меня. — Эрин. Дочь моя, мне странно слышать от тебя о излишней жесткости. Мать всех стай, мы дали такой шанс этим жалким Рахам, ты согласилась снизойти до попытки взять в пару их будущего прима. И чем они нам отплатили? Попытались убить тебя! Да не будь я уверен в том, что семейство примов их стаи несет в себе чистую кровь, то давно уже раздавил их. Вместо того, чтобы ухватиться за возможность влиться в Курта или же хотя бы заручиться перемирием на долгие годы, эти идиоты решили, что способны противостоять нам и организовали это подлое нападение.

— В том-то и дело, отец, что по переписке прим Рахам не показался мне идиотом, как и тебе, согласись. Он явно желал мира и возвышения для их стаи, которое принесло бы наше с его сыном соединение. С чего бы вдруг ему настолько оглупеть и напасть на меня, лишая себя такого шанса? И ты