Зов девы. Да распахнутся крылья - Катарина Марун

женщина. При её появлении Маргариту, как ветром сдуло. Я с досадой поморщился.

— Коротеев! — Василиса была зла, как несколько сот чертей.

Я вздрогнул.

— Я тебе чётко дала понять, что ты должен разобраться с советом! Какого чёрта они требуют, чтобы я явилась пред их очи?!

Я окинул взглядом вошедшую женщину и нервным движением ослабил галстук: статная. Знает себе цену. Пусть уже и немолода, но по-прежнему красивая женщина. И её голубые глаза сверлят меня сверху вниз.

Страшно злить Василису, особенно зная, какие могут быть последствия. Даже статус друга меня не спасёт, если сейчас же не дам ей ответы.

— Василис, я пытался убедить их не вмешиваться, но они меня и слушать не стали. — я сглотнул и добавил чуть тише, — прошёл слух, что кто-то из совета сотрудничает с Инквизицией.

— Инквизиция? — женщина взволнованно прошлась по кабинету. — Они догадались…

— Думаешь, они решатся на отчаянный шаг?

Василиса зло оглянулась на меня. Клянусь, если бы она могла взглядом метать молнии, я бы уже кучкой пепла тлел на полу собственного кабинета.

— Ради сохранения влияния на новичков и более слабых магически-одарённых они пойдут на все!

— Но…

— Не мне тебе напоминать о событиях четырёхлетней давности.

Перед глазами встали изумрудные глаза покойной жены. Я же последним и видел, как они закрылись навек.

Я сжал кулаки и упёр взгляд в стол.

Да, Василиса не хотела давить на больное. Да, она друг семьи. Но лишь так она могла мне напомнить, на что способна кучка старых идиотов, страшившихся потерять власть. Пусть эта власть и мнимая. В мизинце Василисы сил больше, чем в круге старейшин.

В незапамятные времена кучка выскочек провозгласила себя самыми мудрыми магами и создала свой культ «белой» магии. Идиоты. Лишь в балансе можно жить и развиваться. Да и неразделимы две стихии. Такова их природа.

— Ты видел её?

Василисин голос вырвал меня из собственных невесёлых размышлений.

— Видел…

Я задумчиво откинулся на кресло.

Первая встреча с избранной стала неожиданностью. Девочка наткнулась на меня в коридоре. Замечталась и отстала от группы.

— И что думаешь?

— Правильно ли мы поступили? Не стоило ли рассказать всё наследницам крови?

Василиса угрюмо смотрела на меня исподлобья.

— Что скажет твоя внучка, когда узнает?

— Вот тогда и поговорим, — устало вздохнула женщина и опустилась в кресло для посетителей. — Андрей поможет им.

Я с вниманием заглянул в глаза женщине.

— Ты же знаешь, он…

— Пусть всё идёт своим чередом, — махнула рукой женщина, не дав мне закончить фразу.

Каждый раз я замирал, когда видел покрывавшиеся белым зрачки провидицы. Так случилось и в этот раз.

Я сидел тихо и неподвижно, гадая, что же увидит Василиса в этот раз…

***

Надежда Бакунина

Боже, как голова болит. Я с трудом разлепила веки и ещё долгое время лежала неподвижно.

До воспалённого сознания дошла мысль — я в собственной комнате, в общаге. Я скосила глаза. Яна пластом лежала на соседней кровати без малейших признаков жизни. Меня бросило в жар. Сердце бешено заколотилось.

Я вскочила, и тут же пожалела о сделанном — нестерпимая боль пронзила всё тело.

Мысли беспорядочно скакали. Картинка минувшей прогулки чётко всплыла в уме.

Как же я добралась до общежития?! Я точно помню лабиринт. Статую. И этот странный свет.

Думать о голосе, прозвучавшем в моём теряющем ясность сознании, мне хотелось в последнюю очередь. Лучше попробовать подняться и как-то здраво оценить ситуацию.

Новое движение принесло новую боль. Морщась, я осторожно села и ахнула. Я по-прежнему в одежде и обуви.

Глянула в окно. Небо только-только вызолотили первые лучи солнца.

Быть не может!

Дёрнувшись за смартфоном, я зашипела от неприятных ощущений в теле. Правда, с каждым разом они становились все терпимее.

Загорелся экран. Глянула на время. Шесть утра. Опустила глаза ниже — шесть пропущенных и десять СМС.

Открыла последнее сообщение от мамы.

Мама: Надежда! Мы же переживаем!

Я принялась тут же строчить ответ. Я была уверена, что мама уже не спит.

Вы: Мама, прости. Разрядился телефон. Первокурсникам вчера проводили экскурсию. Мы загулялись. Я забыла перезвонить.

Да, врать нехорошо. Но, а что делать?! Не признаваться же, что большую часть времени я пролежала в отключке?!

Ответ пришёл незамедлительно.

Мама: Какая ты у меня порой несобранная.

Созвонимся днём. Целую.

Я облегчённо выдохнула.

— Как голова трещит… — Яна очнулась и попыталась сориентироваться в пространстве.

— Эм… Надь, а как мы сюда попали?

— Мяу-у… — истошный вой Лили заставил вздрогнуть.

Я отвела взгляд от голубых глаз, глядящих на меня с надеждой, и поднялась с постели. Кряхтя, как старуха, я стащила булку из запасов соседки. Ну а что делать?! Безбилетников тоже кормить надо.

— Не знаю Яна, — пробормотала задумчиво наблюдая, как кошка поглощает выпечку. В раздрае собственных мыслей и чувств это казалась правильным и знакомым. Но стоило услышать всхлип за спиной, я со вздохом поднялась на трясущиеся ноги. — Расплетай косу.

Окинув масштаб последствий взглядом, я достала деревянный гребень. С колтунами — он первый помощник.

Пальцы соседки не слушались, но она упорно вынимала прядь за прядью. Когда же волосы перестали поддаваться, эстафету по спасению причёски приняла я.

— Может, это был сон? — в полной тишине слова Яны камнем повисли на душе.

Я намеренно проигнорировала вопрос и продолжила вычёсывать шелковистые пряди, выуживая из них сор.

Надо успокоиться. А мои мысли приходят в порядок, только за делом.

— И приснился сразу обеим?! — всё же напомнила я. Мой голос звучал глухо.

— Тем более, если это сон, то почему я сейчас полчаса выгребала из твоих волос весь этот мусор?! — я указала на пол, где горкой лежали сухие листья и веточки. — Плюс наша пыльная и помятая одежда, обувь, которая до сих пор на нас… Всё ещё хочешь убедить себя, что это был всего лишь сон?!

— А жаль, так было бы проще.

— Проще, — эхом отозвалась я.

Я закончила с волосами соседки и, кряхтя от боли в мышцах словно старушка, поспешила к зеркалу. Сама-то я небось не краше.

Из отражения на меня смотрело бледное и осунувшееся лицо, с залёгшими под глазами тенями. А волосы — да. Они запутались похлеще Яниных. Свои-то я вчера в хвост собирала. Эх…

— Который час?

— Седьмой, — дёргая гребнем спутанные волосы, отозвалась я.

— Мы всё это время лежали в отключке?!

— Угу.

— Надь…

Я посмотрела на отражение соседки.

— Я есть хочу…

Это точно стресс. В такой ситуации мне сложно было бы думать о еде. Комментировать я не стала и, разобравшись со спутанными прядями, молча побрела к шкафу переодеваться.

Стоило нам выйти в