Последний ритуал - Наталья Дмитриевна Калинина

зарастал корнями деревьев, и услышал крик о помощи, он забыл, что Смерть ему не противница, а та, которую нельзя победить, но можно уговорить. Отчаявшись, он попытался вырвать тонкий корень. И это у него получилось. Только не успел Арсений обрадоваться, как на месте одного корня тут же выросли два – толще, грубее и крепче прежнего. Из пещеры раздался испуганный крик. В не успевшую затянуться прореху Арсений увидел, что корни не просто затягивают вход, но и прорастают внутрь. Как бы они не задавили девушек!

Он вовремя напомнил себе, что Смерть – не соперница, бой с ней бесполезен. Да и он не простой обыватель, а шаман.

Арсений сел рядом с входом, подобрал под себя босые ноги и запел. Эту песню он никогда не исполнял – ее и не существовало до настоящего мгновения. Эта песня рождалась не в уме, а в душе, и посвящена была Смерти. Арсений пел о том, как жалеет о глупейшей попытке обмануть Сильнейшую, и молил о прощении. Восхваляя Смерть, он призывал ее прийти.

И она явилась – в виде фигуры в плаще с капюшоном. Но, сбросив плащ, который тут же подхватили и унесли летучие мыши, Смерть обернулась прекрасной как луна девой. Глядя на Арсения синими глазами, светлая, печальная и таинственная, она кивнула, принимая его покаяние.

– Отпусти их, прошу тебя. Их земной путь не завершен… – Арсений собрался было пустить в ход все свое красноречие, но Смерть прервала его нетерпеливым жестом.

– А твой путь завершен? – насмешливо спросила она. Шаман честно ответил:

– Нет. Я бы многое мог еще сделать.

– Однако пришел просить отпустить две души в обмен на одну твою.

Арсений смиренно опустил голову.

– А знаешь, что случится, если я дам им уйти? – спросила Смерть. – Их путь не завершен. Но, узнай они, что их ждет, выбрали бы остаться со мной.

Арсений поднял взгляд и увидел кривившую губы Смерти ухмылку.

– Одна из этих девушек всю жизнь станет жалеть о своем таланте, который так и не примет. Этот дар слишком тяжел, и она не справится. Он будет разрушать ее любовь и ее саму.

Арсений почувствовал, как в груди обожгло. Сожаление было так велико, что с губ невольно слетел шепот:

– Пощади…

Но Смерть его не услышала. Коварно улыбнувшись, она продолжила:

– Другая девушка всю жизнь будет оплакивать несостоявшуюся любовь. Совсем скоро она свяжет себя с нелюбимым человеком – он уже появился на ее пути. Но тоска по другому разрушит все. Люди чахнут без любви – и ее муж затоскует без ласки, возьмет другую женщину и долго будет мучить обеих. Все закончится плохо…

Арсений в ужасе закрыл глаза. Нет. Он не желает такой судьбы ни для Марины, ни для Наташи!

– Страшно? – засмеялась Смерть. – А вы, простые люди, продолжаете бояться меня, а не Жизни. Я – избавление. Я – добрая любящая мать, которая примет в объятия, утешит своих непослушных детей. Мне все равно, какие у тебя недостатки. Это Жизнь – жестокая мачеха. Она смеется над калеками, делает их существование невыносимым, она ставит подножки в виде непосильных испытаний, она лупит вас наотмашь. Но вы, неблагодарные, отчего-то продолжаете любить вашу жестокую мачеху, цепляетесь за Жизнь, тогда как я дарю вам утешение и покой.

Показалось ему или нет, но в хрустальном голосе прекрасной Смерти прозвучала печаль. Арсений тактично промолчал, лишь снова опустил в знак понимания и сожаления взгляд.

– Смотри, – сказала Смерть уже другим тоном – приказным – и махнула в сторону. – Смотри-смотри.

Он послушно повернул голову и увидел, как сбоку обвалилась земляная стена, выпуская наружу яркий золотой свет.

– Я тоже могу прощать и быть щедрой с теми, кто меня не испугался. Смотри.

Свет чуть поугас, и на его фоне, как на золотом экране, замелькали кадры его дальнейшей жизни. Смерть не показала Арсению весь путь до старости, но и того, что он увидел, было достаточно для того, чтобы немедленно захотеть вернуться в мир живых.

Там, в своей дальнейшей жизни, он больше не был одинок, не прятался, как раньше, под оказавшейся ему не по размеру шкурой ягуара. Арсений жил той жизнью, о которой даже мечтать не смел. Его новый дом больше не был так огромен – но это и к лучшему. В его квартире, к созданию уюта в которой явно приложила руку женщина, больше не гуляли по пустым коридорам сквозняки, зимний холод не выстуживал огромные бесполезные залы, по углам не завывал от тоски ветер, а краски не гасли в то и дело накрывающей спальню тени. В этой небольшой квартире царили любовь, тепло и счастье благодаря рыжему солнцу. В новой счастливой жизни Люсинда наряжалась в яркие, как и она сама, платья, ее лицо озаряла улыбка – и все благодаря ее мужу, Арсению.

– Гляди, – повторила Смерть, коварно улыбаясь. Какая ирония судьбы – новой жизнью его искушает именно она. – Внимательно смотри.

Он и смотрел, не в силах оторвать взгляда от разворачивающихся перед ним картин. В новой жизни он качал на коленях хохочущего рыжеволосого карапуза.

– Знаешь, кто это? – вкрадчиво спросила Смерть. – Твой старый знакомый. Преследующая тебя тень, твой страх, твой недавний кошмар.

Смерть не уточнила, но он понял: душа погибшего парня, чье тело он занял, выбрала вновь родиться. И не просто вернуться в мир живых, а родиться у него с Люсиндой.

– В знак прощения, – кивнула Смерть. – Ты будешь ему хорошим отцом, а он – любящим сыном. Когда придет время, твой сын встретит ту, которая недолго была ему женой…

Значит, Эллина тоже скоро уйдет в мир мертвых, чтобы вновь родиться и быть любимой и счастливой.

– …они воссоединятся и проживут долгую-долгую жизнь. Как и вы с твоей любимой. Ну как, тебе нравится?

Арсений даже не смог ответить, лишь медленно кивнул. Лучшей жизни и не пожелать. Он цеплялся даже за ту, одинокую, в которой сквозняков было больше, чем южного солнца. Но после того, что посулила ему Смерть, выбор был очевиден.

– Не ошибись. Сделай верный шаг! – сказала уже строго Смерть. Ее прекрасные синие глаза полыхнули пугающим красным огнем, мягкая улыбка сменилась оскалом. Мгновение, и на месте прекрасной девушки появилось безобразное чудовище: многорукое, клыкастое, с пустыми глазницами. Преображение было настолько неожиданным и пугающим, что Арсений едва не отшатнулся. Но, видимо, испуг отразился на его лице. Смерть растянула безгубый рот в ухмылке.

– Даже ты. Даже ты вновь выбрал не меня, а Жизнь.

– Ошибаешься, – твердо возразил Арсений. – Я выбрал тебя.

И, прежде чем Смерть успела