Бюро магической статистики. Рудник - Галина Дмитриевна Гончарова

Говорите, отказала?

Прогнала?

Не оценила?

Говорите-говорите, вы мне этим ни капельки не мешаете. Я знаю, чего я хочу, а все остальные…

А хотел Марко сейчас поквитаться с Элисон Баррет.

Потихоньку украсть ее, привезти в эту хижину, а потом… а потом как пойдет. Как женщина она ему не особо нравилась, может, на раз или два сойдет, не больше. Но что с ней потом делать?

Антимагические наручники у него есть, так что вреда ему девка не причинит. Но вот…

Убивать?

Или нет?

Марко сам пока не знал, но местечко решил подготовить. Вот эту самую хижину. И наручники. И все остальное.

А дальше будет видно. Понятно, что такое поведение наглой девки нельзя оставлять безнаказанным, но вот как соблюсти баланс? Над этим он и размышлял, втайне даже от брата. Пол тут же расскажет отцу, а вот одобрит ли отец?

Марко и так знал, что скажет Адриан Вебер. Что глупо ввязываться в проблемы из-за бабы, плюнь да и обойди, нужна она тебе сто лет! Но это – ОН! Адриан Вебер может себе такое позволить, его и так уважают, он – сила! А Марко кто?

Его пока так не уважают, и не ценят, и вообще… если он будет спускать такую наглость, что будет дальше? Небось отцу эта стервочка не отказала бы! Так что… судьба Элисон Баррет была однозначно решена. Марко с ней еще поквитается, только вот детали надо уточнить и отработать.

А пока…

На грязный, с вековыми напластованиями сажи и сала, стол легло восемь золотых монет. Хозяин сгреб их и сунул за пазуху, потом достал откуда-то мешок со старательским инструментом, вскинул на плечи, положил на тот же стол ключ от дома – и вышел прочь, насвистывая. Больше для него тут ничего ценного не было.

Марко хозяйственно прибрал ключ и тоже вышел вон. Что ему тут делать?

Убрать?

Да ему и в страшном сне не приснилось бы такое. Он – и убираться?

Бред, просто бред!

Марко еще колебался, что именно ему делать с Элисон. Но делать он точно что-то будет.

* * *

– Асти, как мне теперь жить? Что делать?!

Рена Кирстен сидела за тем же столом, что и несколько дней назад, а вокруг нее сидели единомышленницы. Сидели рена Астрид и рена Ханна, сидела Элисон, которая хоть и не дотягивала по возрасту до мудрой и серьезной, но все ж маг! И польза от нее немалая, может, и тут посоветует чего?

– Да, не ждала я такого. – Астрид подлила подруге еще чая и подвинула варенье. Поди со сладким и жизнь лучше покажется.

– И я не ждала, – вздохнула рена Ханна. – Вот ведь как, у меня дочь, а у тебя сыночек…

– Хорошо хоть старший не подвел. А младший вот…

Да, по результатам допросов оказалось именно что ВОТ!

Старший сын действительно не знал, что задумал отец, не до того ему было, у него девушка, у него свадьба в перспективе, просто девушка богаче него, он и зарабатывал, из сил вон рвался. Ему ж семью обеспечивать!

На шахте его хвалили, он отца догонял, его старшим смены собирались сделать. Тут уж по сторонам смотреть некогда, пришел – и упал. А вот младший про отцовскую пассию знал.

Про все остальное он не догадывался, хоть тут повезло, но даже с изменой получилось мерзко. Когда твой сын, мальчик, в которого ты душу вложила, с невинными глазами заявляет: а что такого? Мать уже старая, понятно, отцу кого помоложе захотелось, погулял бы да и вернулся, куда ему идти? Чего мать-то взволновалась? Что она – не догадывалась, что батя и раньше гулял?

Нет, не догадывалась!

Вот не верится в такое подлое предательство! Тем более от человека, которому всю жизнь отдала, которому детей родила, дом вела, ведь каждую ночь в кровать с ним ложилась, и он хоть бы раз… он ведь и с той дрянью, и с ней… извини, Лисси! Мерзко все это!

Просто – мерзко!

А делать-то что?

– А что полиция говорит? – Элисон считала, что эмоции лучше потом… она тоже сочувствовала несчастной женщине, но исходить надо не из страданий, а из конкретной обстановки. Действовать, а потом уж можно и поплакать!

Она точно знает!

– Эту… пакостницу полиция отпустит. Штраф ей выпишут, ну и отрабатывать заставят честным трудом, так что на год она попадет в прачечные. Вот как оттуда выйдет, пусть себе другого дурака ищет.

– А ничего, что она убить хотела? – сощурилась Элисон.

– Не убила же! И без Антона такого бы и не случилось, поигралась бы да и бросила. Начал по-настоящему все он. Мог бы мне документы отдать, а не показывать ей, не ввязываться во все это…

Элисон пожала плечами. По ее мнению, Антона тут водили как бычка на веревочке. В роли веревочки – то самое место, которым он думал! Но… от него сейчас и правда будет больше вреда, чем от той противной девки. Он – муж.

У него законные права, если он не даст согласия на развод, то тянуться все это будет долго и печально, а доказать покушение на убийство…

Мошенничество есть. И то ведь можно отболтаться, сказать, что сюрприз любимой готовил…

Элисон ли не знать, как за красивыми словами может скрываться озеро жидкой грязи? Густой и вонючей.

Да, придется договариваться, придется лавировать, а самое печальное… что дальше-то делать?

Оставаться жить в доме, где все, абсолютно все отравлено горечью предательства и обмана? Выходить из дома и думать, как тебя пытались убить?

Смотреть в глаза сыну, который не видит ничего плохого в измене. Он даже не понимает, что это подло! Вообще не осознает!

Где она так упустила своего малыша?

Вроде бы воспитывала их со старшим одинаково, любила одинаково, не выделяла, не ущемляла, но старший аж от омерзения дергался при мысли о том, что хотел сотворить Антон, а младший все так спокойно принял… он сам на такое будет способен?

Почему так больно?

– А с супругом вашим что будет?

– Мы разводимся. Наследство полностью отходит ко мне, нажитое в браке делится пополам. Получается вполне приличная сумма.

– Его посадят в тюрьму?

– Да. Покушение на убийство снимается, мы с ним договорились на развод и раздел, поэтому остается мошенничество. Эти двое наговорили достаточно, деньги мне никто из них отдавать не собирался, тут есть и преступление, и все остальное… четыре года.

– Мало, конечно, – вздохнула Элисон, – но за это время много воды утечет.

– А мне сейчас