Простые истины - Андрей Александрович Васильев

Ждать, — произнес Аркадий Николаевич. — На мой взгляд, это единственно верный вариант. Если я прав, то уже завтра по городу поползут слухи и сплетни, от них и будем отталкиваться. Плюс следует принять как данность, что конкретно эту партию мы неизвестному игроку сдали. Неприятно, конечно, но врать себе — последнее дело.

— Я когда-нибудь этого гроссмейстера найду, — заверил всех Баженов, — и с ним по душам поговорю!

— Дай-то бог нашему теляти волка поймати, — рассмеялся Францев. — Хотя… Чем черт не шутит? Может и так случиться. И если судьба распорядится именно так, то очень тебя прошу, Слава: сначала думай, потом делай, и тогда, возможно, у тебя появится шанс относительно безболезненно выйти из сложившейся ситуации.

— Ничего не понял, но так и поступлю, — пообещал Баженов.

— Вот и ладушки, — одобрил его слова начальник отдела. — Главное, не забудь, что ты мне это обещал.

— А если не пойдут? — спросил Олег.

— В смысле — слухи? — уточнил Францев.

— Ну да.

— Тогда все еще хуже. Тогда, выходит, я снова ошибся, этот удар был не финальным, и нам следует ждать еще одного сюрприза.

— Вот так просто сидеть и ждать?

— Представь себе, — развел руки в стороны Аркадий Николаевич. — На данный момент все ниточки оборваны, вот какая штука.

— А Рашид? — чуть подался вперед Олег. — Он как?

— Пешка, — отмахнулся начальник. — Ничего он не знает, уж поверь, там одна бравада да желание захапать всего и много. Уверен, с ним общался не организатор всей этой карусели, а посредник. Причем готов поставить сто к одному на то, что сейчас посредник этот уже мертв. Если Монаха нет, то и в нем надобность отпала. Потому, как бы странно это ни звучало, но я, пожалуй что, даже жду новый ход загадочного мистера икс, вместе с ним появятся новые нити, которые к нему могут привести. Впрочем, есть еще один вариант, связанный со смертью Ревельского, который в теории можно рассматривать.

— Это какой?

— Что его убил кто-то другой.

— Так мы же вам про это сразу и сказали, — переглянулись Ровнин и Баженов.

— Вы толковали про конкурентов и смежников, — поправил их Францев, — а я про нашу клиентуру. Например, есть Ростогцев, которому финансовое усиление Рашида ни к чему совершенно, а именно это и случилось бы, получи Монах дар нежизни. Есть водяной, которого пристяжь Ревельского здорово обозлила. Есть ведьмак Олег, который от тебя, Слава, недалеко ушел.

— Чего сразу я-то? — возмутился Баженов.

— Он тоже сначала делает, а после думает. Хотя из всех вариантов этот самый маловероятный. Просто Муромцев всегда действует как слон в посудной лавке, а тут работа тонкая, красивая.

— Ну а если все так? — уточнил Олег. — Что дальше?

— Работать, — Францев встал со стула, — что же еще? Интриги против отдела плелись, плетутся и плестись будут, так что это не повод манкировать своими должностными обязанностями. Что случилось — то уже случилось, не вижу смысла посыпать голову пеплом. Переиграли нас на этот раз — и что? Жизнь остановилась? Вовсе нет. Ну а насчет «не забыть и отомстить»… Вот поверьте, мнение о том, что все тайное рано или поздно становится явным, истинно на сто процентов. А как правда всплывет, то мы разберемся, кому что причитается. Ну или это сделают те, кто придет за нами, поскольку иногда процесс установления истины, увы, растянут во времени.

— Лучше бы в нашу бытность это произошло, — заявил Баженов. — Предпочитаю в подобных случаях лично контролировать процесс, так, чтобы каждый получил свое. Возмездие — штука тонкая, знаете ли!

— Слово-то какое подобрал, — хмыкнул начальник отдела, — «возмездие». Ты о нем думай меньше, а о том же Рашиде, который тебе сегодня так не понравился, больше. Полагаю, еще полгода-год — и сорвет у него резьбу окончательно, вот тут мы его и прихлопнем. Главное, не упустить момент, когда это случится, чтобы он дел натворить не успел.

— Чур, я сам его тогда! — оживился Славян. — В смысле — убью.

— Поживем — увидим, — ушел от прямого ответа Францев. — Саша, теперь ты рассказывай. Как съездили?

Морозов коротко изложил результаты поездки, при этом, разумеется, не забыв рассказать о знакомстве с любопытным дедком с конюшни.

— Помню этого Пименова, — кивнул Аркадий Николаевич. — Ну как помню? Я тогда в отделе чуть больше, чем Олежка сейчас, проработал, впечатлений и эмоций море, потому история о колдуне, который надумал стянуть книгу заклятий у ведьмы, из-за чего лишился силы, была просто одной из многих. Тем более что в ней никто не умер.

— Вообще-то относительно легко он отделался, — заметила Елена, пару минут назад присоединившаяся к компании и стоящая в дверях. — Могла ведь и убить.

— Не могла, — возразил ей Францев. — Нет, чисто технически — да, конечно. Больше скажу — будь на месте Дары кто-то другой, скорее всего, так и случилось бы. Пименов нарушил закон и людской, и нелюди, потому жертва была полностью в своем праве. Но Дара есть Дара, за ее спиной вековой опыт, потому она умеет выжимать пользу из любой ситуации так, как мало кто другой сможет. На что ей мертвый колдун? Проку от него ноль. А так и силу свою показала, и урок московской публике преподала, мол, не суйтесь ко мне, и колдуны хоть капелюшку ей, но задолжали. Пименов же из их помета, верно? Потому, случись с ними какая перебранка, всегда можно сказать: «А вы вообще только чужое без спросу тянуть горазды». Ну и покуражилась вволю над незадачливым воришкой, Дара такое любит. Она же его часов пять, если не больше, мурыжила, по капле силу выдавливала. Удовольствие получала.

— Ужас какой, — поморщилась Ревина. — Беру свои слова обратно. Это же ад!

— Первостатейный, — подтвердил Аркадий Николаевич. — Пименов потом в доме скорби еще с полгода лежал, если не ошибаюсь. Не выдержала психика такого накала, вырубилась, как сеть при перегрузке.

— Еще бы. — Елена зябко передернула плечами. — Как представлю… На костре легче гореть, наверное.

— Сомнительное сравнение, — заметил Савва.

— Вот фиг! — возразила ему девушка. — Вполне корректное. На костре — быстрее.

— Потому он к конюшне и прибился, —