Оживший камень - Маркус Кас

У Воронцова глаза на лоб полезли от такого «украшения». Как ни странно, но это придало зверям ещё более грозный вид.

— Это… мило, — сенатор судорожно вдохнул и сдержанно оценил свои общие впечатления: — Я поражен.

— На место, — велел я львам, чтобы больше не волновать заказчика.

Объяснив про основные команды, я привязал ментальную связь с артефактами к графу. Рассказал, как её передать или отозвать, например для помощника или другого доверенного лица. Инструктировал я тщательно и неторопливо.

Когда мы закончили, Воронцов положил руку мне на плечо и серьезно произнес:

— Александр, я обязан признаться. Не ожидал. Я недооценил тебя и должен извиниться. Прости старого дурака, — по-отечески сказал он.

— Принято, ваше сиятельство, — я не удержался от хитрой улыбки, уж больно он любил манипулировать этим своим «стариком» в подобные моменты.

— И знаешь, ты ведь сделал гораздо больше, чем требовал договор, — сенатор сделал вид, что не заметил моей усмешки. — Гораздо. Так что щедрая премия будет более чем заслуженной. И не спорь!

— Не стану. Только вместо премиальной выплаты я попрошу вас о паре услуг.

— И что же я могу для тебя сделать?

— Выступить гарантом в одной не очень приятной сделке, ваше сиятельство…

Пора было окончательно разобраться с последним бароном Пархомовым.

Глава 28

Мой расчет был простым и эффективным. В то, что Пархомов смиренно примет деньги и мы разойдемся миром, я не верил. Пусть выбора у него не было, но учудить мог.

Прямое свидетельство от заказчика снимало все вопросы проверки и могло завершить дело сразу же.

Оспаривать слово дворянина — напрашиваться на дуэль.

Специально ли я сделал артефакт для графа столь впечатляющим? Можно сказать и да, ведь иначе я просто не мог. Но благодарный сенатор-союзник мне импонировал больше, чем покровитель.

При Воронцове барон, как я надеялся, включит голову и подумает, прежде чем делать глупости. Вкупе с теневиком в лице Казаринова шансов у ростовщика не было никаких.

Конечно же граф согласился, с превеликим удовольствием.

Второе, о чем я его попросил — приглядеться к Петру Емельянову с его бригадой. Дать тому рекомендации в хорошие дома. Отличный мастер, талантливый и перспективный, чего бы не помочь?

После формальностей — перевод денег, подписание бумаг о выполнении заказа, передачи всех данных юристу с поручением назначить встречу, я вызвал такси и отправился домой.

По пути договорился с Емельяновым на мелкий ремонт по дому, отправил заказ в лавку и императорский винный дом. Поздравил Головина в ответ на сообщение, что он снова обедает с дамой. Сделал заказ некоторых ингредиентов у Батиста и наконец назначил встречу с природницей.

— Что-то я забыл… — задумчиво сказал я мобильнику, когда машина подъехала к дому. — Точно нужно нанять помощника.

Успел я лишь сообщить деду радостные новости и пообедать.

«Через два часа» — пришло мне сообщение от Казаринова.

Я удивился. Не думал, что Пархомов так быстро согласится на встречу. А как же тщательная подготовка и старое доброе — потянуть время? Либо барон недалек, либо действительно замыслил дурное.

Поэтому я взял с собой кинжал. Немного подумал — и взял второй, поменьше.

Оставшееся время я посвятил медитации.

Связка жизни и смерти немало пострадала из-за моего желания сделать артефакты как можно скорее. Поддался азарту и не подумал, что вскоре может понадобиться чистая сила.

Надеяться на то, что барон не идиот это одно. Быть готовым, что полный идиот — другое. Я вообще нередко замечал у людей склонность к подобному.

Наступил вечер, так что в юстиц-коллегии было относительно спокойно. По-прежнему много народа, но никто не носился и разговоры звучали тише. Закатное солнце проникало сквозь высокие арочные окна и делало зрелище ещё более умиротворяющим.

Казаринов не стал утруждаться и занимать для встречи один из специальных залов. Устроил всё в своей каморке.

Барон Пархомов уже был на месте. Как и в прошлый раз — идеальный костюм, аксессуары и прическа. Вот только лицо скривилось от обстановки. Василий сидел на самом краешке старого стула и сверлил презрительным взглядом юриста, который вообще не обращал на того внимания, уткнувшись в бумаги.

Хорошо хоть дохлого голубя не положил на стол.

Я поздоровался и получил от барона важный кивок, а от теневика жест рукой на второй стул. Устроившись там, я расслабленно откинулся на спинку, молясь чтобы она не отвалилась. Сложил руки на груди и скучающе уставился в окно.

Молчание затягивалось и мне это дало возможность осторожно прощупать Пархомова. Конечно «спящие» амулеты или артефакты засечь было невозможно даже внеранговому одаренному. Да и стоили такие баснословных денег.

Барон, на первый взгляд, был почти чист. Фонил перстень на мизинце — похоже на физическое усиление. Едва заметна была и отметка мага смерти. Клятва тоже находилась в режиме ожидания.

Зато и Казаринова что-то было в кармане штанов. Что-то мощное и отлично экранированное. И веяло от этой вещицы сплетением множества сил.

Интересный у него артефакт, вот бы взглянуть…

Первым не выдержал конечно же Пархомов:

— Ну и чего мы ждем?

Михаил поднял взгляд и изобразил невинное удивление. Парень нахмурился, словно вспоминая зачем мы тут вообще собрались, и его «озарило»:

— Ну так, ваше благородие, можем и начать!

Пархомов раздраженно поморщился и благосклонно взмахнул рукой.

Юрист залез в ящик стола и долго там искал нужное. Я еле сдерживался, чтобы не рассмеяться — барон закипал молча, равномерно заливаясь краской. В итоге Михаил достал лист с отпечатком кружки и бережно положил перед Пархомовым:

— Вот, перевод на указанную в закладной сумму, с учетом всех процентов, распишитесь и подтвердите в банке.

Барон так снисходительно усмехнулся, что у Казаринова на миг слетела маска и даже мне стало не по