Тысяча ключей Мерлина - Tom Paine

держал клинок. Посмотрев изподлобья на Миллера, я, собрав силы в кулак, поднялся, слегка щурясь от боли.

Миллер вновь приподнял край рта вверх лишь на мгновение, а в следующие он что есть мочи оторвался от земли, оставив облако пыли под ногами, и устремился на меня, подняв клинок над собой, взяв его двумя руками. Через несколько мгновений он был возле меня и, сделав прыжок, чтобы добавить силы удара, летел на меня.

Я резко увернулся влево, завалившись на землю, но когда Миллер, промахнувшись, приземлился на землю, я острием полоснул его по икре правой ноги. Тот от пореза даже и бровью не повел, а в тот же миг развернулся через левое плечо и, перехватив клинок, несколько раз ударил им в пол, на котором я лежал. Первые несколько раз он промахнулся, а на третий все же попал мне в края живота.

Клинок застрял в полу, и он не мог его вытащить. Я, превозмогая боль и сдерживаясь, чтобы не закричать, схватил левой рукой его за левую руку и тем временем поджал правую ногу, после чего, собрав все силы в кулак, ударил ему ногой в живот так, что тот сбился с ног и повалился на меня сверху.

В следующее мгновение Миллер резво перекатился в сторону и, поднявшись с грязного пола, удерживая в руке клинок, направляя его на меня, немного отряхнул свой изрядно испачкавшийся смокинг.

Я лежал на полу, придерживая рукой глубокую рану на животе, забыв про рану на ноге, которую Миллер нанес ранее. Сил встать у меня не было. Мой клинок светился ярче у меня в руке, и его сила помогала заживать ранам на моем теле, но крайне медленно. Рана на животе кровоточила, и от боли я не мог подняться с земли.

Миллер обошел меня по кругу, впервые по-настоящему улыбнулся и затем произнес:

— Я нашел! Теперь мне не нужен ни ты, ни твоя девка и даже твой карман мне не интересен. Знаешь почему?

— Почему? — часто дыша и сдавливая кровоточившую рану, произнес я.

— Я нашел кольцо… я по твоим глазам вижу, что ты понимаешь, о чем я. Ты думал, что я его не почувствую? Чем ты думал, когда брал его с собой? Если, конечно, вообще думал! — с ухмылкой произнес Миллер.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — выдавил я из себя сквозь боль, хоть и рана становилась меньше, но она все еще продолжала болеть. Мне нужно было еще потянуть время, чтобы клинок заживил мои раны.

— Не прикидывайся дурачком! Я не один из хранителей вашего корпуса, меня дешевой актерской игрой не купить. Не оскорбляй мой интеллект, а просто отдай то, что мне нужно! — произнес Миллер, остановившись у моей головы, протянув левую руку.

— Я повторяю, что не понимаю, о чём ты говоришь! — злобно ответил я.

— Продолжаешь упираться, это забавно, — с ухмылкой произнес Миллер, после чего повернулся к Скоту, кивнув головой.

Скот, удерживая Алину левой рукой, нащупал что-то у себя в кармане, после чего радостно достал и кинул Миллеру. Ловко поймав, Миллер удерживал в руке телефон. Немного покопавшись, он протянул его ко мне экраном. От увиденной картины сердце замерло. Джеймс стоял в палате моей мамы и удерживал клинок возле ее шеи, с улыбкой смотря в камеру телефона, который он держал другой рукой.

— Смотри, все твои близкие и родные люди у меня. Есть ли смысл так упираться? Ты же даже не понимаешь, на что способно кольцо? Вдруг оно больше декоративное? И ты так упираешься и рискуешь жизнями людей из-за простой побрякушки? — произнес Миллер, продолжая нагнетать обстановку, демонстрируя Джеймса на экране телефона.

— Тогда и ты не оскорбляй мой разум. Если бы это кольцо было простым украшением, навряд ли ты бы стал убивать столько людей, и я бы тут не валялся в крови, — морщась от боли, произнес я.

Миллер замолчал, скривив злобную гримасу. Переведя взгляд на экран телефона, который Миллер продолжал мне демонстрировать, я увидел, что в палату мамы ворвалась Довлатова в сопровождении двух чтителей и в мгновение пронзила своим клинком Джеймса так, что острие вышло из его груди, и я заметил зелено- фиолетовые вены на клинке.

— Ядовитый… — невольно произнес я.

— Что? — удивленно спросил Миллер, развернув к себе экран телефона.

— Кажется, в ваших рядах подубавилось народу, — с нескрываемой улыбкой произнес я.

Внезапно я услышал из телефона голос Довлатовой:

— Андрей, ни в коем случае не отдавай им кольцо!

Миллер в тот же миг бросил телефон на пол и раздавил его ногой.

— Это ничего не меняет! Девка все равно у меня! — выкрикнул Миллер, после чего посмотрел на Скота, кивнув головой, указывая на пол рядом с собой.

Скот молча кивнул головой и медленно вместе с Алиной направился к лестнице, ведущей вниз.

— Отпусти ее и меня и давай просто разойдемся. Я обещаю, что ничего никому не скажу и Довлатова тоже. Иначе ты же понимаешь, что придется ответить по всей строгости кодекса, — произнес я, наблюдая как Скот вел к Миллеру Алину, с трудом передвигающую ноги, хотя было заметно, что она уже немного начала приходить в себя.

— Да плевать я хотел и на кодекс, и на всех хранителей ваших поганых корпусов. Вас вообще не должно существовать. Наши предки были слишком добры, раздав ключи всему миру! — произнес Миллер и, перехватив клинок в своей руке, острием провел по щеке Алины, оставив кровавый порез на ней. — Советую отдать кольцо, пока ее милое личико не сильно пострадало!

— Отпусти ее! — истошно выкрикнул я.

— Отпущу сразу, как увижу кольцо. Я тебе обещаю, если ты отдашь кольцо, я отпущу вас обоих, мне глубоко плевать на вас, важно только кольцо, — более мягким голосом произнес Миллер, словно пытаясь меня уговорить.

Обойдя Алину с другой стороны, Миллер провел клинком по внешней части левого бедра. Штаны, в которых она была, рассеклись и из образовавшейся дыры виднелась такая же окровавленная полоса, как и та, что он оставил на щеке.

Не выдержав, я убрал руку от раны на животе, которая к тому моменту уже перестала кровоточить, и, засунув ее в карман, достал кольцо, немного измазав его своей кровью. Протянув руку вперед, на которой лежало запачканное кровью кольцо, я выкрикнул:

— Вот оно, держи! Только отпусти ее!

Миллер улыбнулся и, покрутив клинок в руке, сделал несколько шагов ко мне, когда я заметил, что Алина пришла в себя и, глядя на меня сначала слегка вертела головой, в чем мне показалось, что она не хочет, чтобы я отдавал