Скверная жизнь дракона. Книга вторая - Александр Костенко

рассказ и посмотрел на Бриана. Он всё это время внимательно слушал, но даже бровью не повёл, когда Ирма оказалась парнем. Но я отчётливо видел, как шевельнулся большой палец на его руке с бокалом вина.

— А что стало с тем галантным человеком? — Сонтьяла слушала меня с таким же интересом, с которым до этого смотрела представление.

— К сожалению, я прослушал этот момент. Кажется, на что-то отвлёкся тогда. Помню, что он узнал о случившемся, но вот что сделал дальше — не помню.

— Те трое обманывали других и их повесили за дело, — Бриан наконец-то заговорил, — но судьба парня необычна. Что могло заставить его надеть платье и примкнуть к старухам?

— Нам остаётся только гадать, глава. Я что-то слышал, что в тех краях спорили…

Поднявшийся на сцену глашатай привлёк наше внимание и объявил о начале третьей части спектакля.

На сцену вышли все пары и у каждой было по шару. И началась война: каждая пара подбегала к другой и толкала её, но та не падала, а оставалась стоять на месте. Терпя неудачу за неудачей, действующая пара наконец возвращалась на своё место и замирала, давай возможность выступить следующей. На протяжении нескольких минут они толкались так на сцене, а между ними бегала чёрная фигура и говорила каждой паре, что их раса лучше всех и они обязательно выиграют, им надо постараться — ведь только лучший достоин всех благ. Другая же тёмная фигура всё утаскивала и утаскивала свёртки.

Вдруг площадь оглушил звук горна. Настолько громкий и тяжёлый, что кто-то из зрителей в толпе потерял сознание от испуга. Но это была часть спектакля — пришло новое действующее лицо.

Скверна. Она опустилась тёмной вуалью на задний фон сцены, погружая весь мир во мрак. Из-за части сцены, за которую тёмная фигура всё время выкидывала свёртки, выбежало десять актёров в костюмах низших разумных и монстров, чаще всего встречаемых на континентах: гоблин, крысолюд, орук, минотавр, циклоп, гнолл, гарпия, древень, фея и арахнид. Они сбежались к стоящей на площади тёмной фигуре, оббежали во круг неё несколько раз и сели на одно колено в ожидании приказа. Но не только монстров привела с собою скверна.

Выбежали помощники в чёрных одеждах, держа в руках длинные палки высотой не меньше шести метров. Действующими лицами были не они, но макеты на концах палок с развивающимися тряпичными крыльями. Каждый макет имел свою раскраску: два побольше были зелёного и чёрного цвета, остальные были красного, белого, синего и коричневого цвета. Олицетворение шести рас драконов летало в воздухе где-то с краю и не вмешивалось в происходящее.

Стоящая в окружении созданий фигура дёрнула рукой и вновь всё завертелось. Монстры, повинуясь новым хозяевам, бросились выкрадывать белые свёртки. Пары потянули руки к монстрам пытаясь их остановить и защитить своих детей — но вторая тёмная фигура постоянно отвлекала их и показывала на другие расы, намекая на покорение мира. У неё это получилось и все вернулись к войне.

Вновь прозвучал горн. Скверна нанесла новый удар упустив все расы на колени. Нижняя тёмная фигура отошла в угол вместе с монстрами, драконы улетели за сцену, фигура наверху отошла в сторону, позволяя выступить так и сидящим на коленях парам.

Каждая пара сокрушалась, что не справляется с бедствием, что сил больше хватает, что готова примирится с другими и дать отпор этой напасти. Но как же это сделать, когда все они поклоняются лжебогам? Как примирится с тем, кто так чуждо тебе? Ах, если бы иметь то, что есть у других: высшие эльфы желали воевать так же искусно как люди; люди мечтали быть такими же великими воинами как орки; орки грезили, как научатся магическому ремеслу дворфов; дворфам хотелось иметь прекрасное оружие и броню равнинных эльфов; равнинные эльфы фантазировали, как укрепят своих воинов на основе знаний тёмных эльфов; а те видели сны, в которых излечивают своих воинов не хуже высших эльфов.

Их опять пришла подбадривать тёмная фигура и говорила она всем сладкие речи, предлагая камень маны. В этот раз получалось плохо, пары сопротивлялись. Но всё же она смогла убедить всех вернуться к войне. И хоть у каждой расы теперь было по два камня маны, они не спешили толкать друг друга. Теперь пары разделились и встречались с другими поодиночке, легонько трогали за плечи и убегали вспять. Одни перемещались по сцене быстро, другие медленно, но никто уже не пытался толкаться.

Тёмные фигуры разозлились и тут же принялись бегать и кричать, что расы не смеют дружить, они должны воевать. Фигуры постоянно отталкивали разумных друг от друга, даже когда те тянули руки: вот девушка орк тянет руку к дворфу, вот высший эльф тянется к девушке человеку, вот равнинная эльфийка пытается дотянуться до тёмного эльфа, орк тянется к высшей эльфийке, человеческий парень тянется к тёмной эльфийке, дворфийка к равнинному эльфу. И стоило им только приблизиться, как фигура расталкивала их. А внизу всё бегали монстры и утаскивали белые свёртки.

Внезапно все расы резко замерли и стали отталкивать подстрекателей, сгоняя их к центру сцены. И как только согнали, так и прокричали хором: «Нет!». Они показали пальцами на фигуры и обвинили их в том, что это они виновны в пришествии скверны и в том, что до сих пор не воцарился мир. «Война! Всеобщая война!» — прокричали пары и ушли за кулисы. Сцена опустела.

Кроме двух тёмных фигур. Они бегали и кричали, что они погибли, что не справятся они со всеми сразу, что вновь надо попытаться их всех поссорить. Нет им спасенья, ведь их родной остров беден, они голодают и умирают от болезней и им тоже нужно то, чем обладают остальные. Фигуры упали на колени, подняли руки и взмолились, чтобы хоть кто-то пришёл им на помощь.

Их зов был услышан. Раздался звук горна и вылетели драконы и кружились над площадкой, пока не остановились рядом со сценой. Хор драконьих голосов произнёс: «Подарим своё благословенье, в обмен на вечное служенье».

Преклонили две фигуры свои головы, принимая дар драконов. Два актёра в костюмах монстров выскочили из-за сцены с кружками в руках. Фигуры без промедления выпили, раздался звук горна, они закорчились в припадках. И вскоре упали навзничь, и замерли.

На сцену поднялся глашатай и объявил пятиминутный перерыв. Толпа на площади загудела, за соседними столами разумные оживились.

— Эта «история», которую ты рассказал, очень интересна. Но вернёмся к Барату, — Бриан задал тему разговора. Он всё понял, раз выделил интонацией слово «история».

— Что с ним?

— Он уезжает. Я предлагаю тебе занять его место.

— При всём уважении — вынужден отказаться.

— Напрасно. Подумай ещё раз: постоянное жалование, личные заказы. И ты получишь доступ к гильдейской библиотеке, к её главной части.

— Звучит привлекательно, но я бы хотел в ближайшие пару месяцев заниматься своими делами. Да, пара месяцев — это то, что мне нужно, чтобы заняться первичной подготовкой к исследованию.

— Эти месяцы важны для тебя — понимаю. Но я всё равно предлагаю занять свободное место именно тебе. Вот как поступим: закончишь подготовку к исследованию и займёшь место Барата.

— Глава, при всём уважении я должен напомнить…

— Ты магос, и для тебя это на первом месте. Но и ты займёшь место Барата не полностью, но временно. От тебя много не потребуется. Даже наставничество не поручим. Нужно будет лишь твоё редкое присутствие в гильдии, — в этот момент Бриан посмотрел на меня так, словно умолял согласиться.

— Временно?

— Только временно.

— И только через…

— Придёшь в гильдию, как всё закончишь.

Хоть всё это мне и не нравилось, но я согласился: нельзя заставлять Бриана уговаривать меня. Подозреваю, что это всё связано с Мильтарой. Остаётся надеяться, что за эти два месяца он узнает, какого лешего все думали, что она парень. Ну ладно я и Бриан, но про парня говорил и тёмный эльф, притащивший зелье для выведения татуировки.

Глава скупо поблагодарил за согласие и сразу же переключился на Сонтьялу. Спросив что-то про этот спектакль, тема разговора практически сразу перешла на обсуждение лошадей: они должны были скоро появиться.

Вскоре новая шумная волна прокатилась по площади вместе с объявлением о начале четвёртой части спектакля.

Тишина. Пустая сцена. Пустая площадка перед ней. Ничего. Стоило народу начать возмущается и роптать, как раздался звук горна, а на площадку