Извилистый путь - Алекс Ключевской

— Я знаю. Но здесь ремонт, и внизу каждое утро допуск открывается для прорвы народа. А вдруг Рома что-то забыл или перепутал, он же тоже нервничал весь день. А сейчас я не хочу его тревожить такой ерундой.

— И что ты от меня хочешь? — он потёр глаза, думая над тем, как решить эту небольшую проблему с приступами паники у Ванды.

— Я не знаю, — выдохнула девушка.

— Вот что. В поместье тебе сейчас перемещаться нельзя, у нас тут небольшое происшествие с Демидовым… — он замолчал, а затем быстро добавил, чтобы не передумать: — Иди ко мне, в московскую квартиру. Туда никто, кроме пяти человек, не может зайти. Ты же не можешь сказать, что я защиту как-то неправильно установил на своё жилище? А я, как освобожусь, приду к тебе и подумаем, что с тобой делать, — вздохнул он, глядя на Лео, который, похоже, смог уснуть спокойным сном.

— Нет, конечно, нет, — пробормотала Ванда. — Спасибо.

— Пока не за что, — покачал Великий Князь головой и положил трубку, чтобы сразу же её схватить, отвечая на очередной вызов. — Что ещё?

— Простите, я могу поговорить с Дмитрием Александровичем? — он услышал спокойный, незнакомый ему женский голос.

— Его нет, он сейчас недоступен. Кто его спрашивает? — довольно резко спросил он. На стационарный телефон поместья по делам Диме никогда не звонили. Для этого у него был мобильный телефон, а для тех, кто не знал его номер (таких было большинство), существовал Гомельский. Эд был в курсе истории с Зоей и не мог исключить, что это могла быть очередная сестра той девицы, Марины.

— Секретарь Романа Георгиевича, — ответила женщина. — У меня есть важная информация. Я не могу связаться с Романом Георгиевичем. У него на девять запланирована какая-то важная встреча, и его нельзя сейчас беспокоить. Поэтому решила позвонить сюда по тем контактным номерам, которые оставлены для экстренного случая. А с кем я говорю? — внезапно, словно опомнившись, поинтересовалась она.

— С братом Дмитрия Наумова. Что у вас за информация? Как только Дмитрий Александрович освободится, я ему передам, — скривился Эд. Он терпеть не мог Гильдии и всё, что было с ними связано, поэтому не считал этот разговор в принципе полезным.

— Я должна передать её непосредственно Дмитрию Александровичу. Это касается особо опасного разыскиваемого преступника, — тихо, но твёрдо ответила женщина.

— Что, порылись в своих архивных записях? — вкрадчиво уточнил Эдуард.

— Почему вы вообще со мной так разговариваете? — она внезапно возмутилась. — Это только потому, что я обычный секретарь?

— Нет, потому что вы всего лишь женщина, — выдохнул он.

— Слушай сюда, козлина, — прошипела она в трубку. — Мне плевать, кем ты приходишься Дмитрию Наумову. Я не позволю так с собой обращаться.

— А теперь закрыла рот и запомнила: никто и никогда не смеет повышать на меня голос и перебивать, кроме главы моей Семьи! — рявкнул Эдуард, но через пару секунд неохотно добавил, морщась от осознания того, что какая-то девица смогла вывести его из равновесия. К тому же он пытался ухватиться за что угодно, чтобы покинуть дом. И если паника Ванды не была достаточной причиной, то информация, ради которой обычная гильдейская секретарша не побоялась позвонить Наумову, действительно могла оказаться важной. — Ты где находишься?

— В Гильдии. А тебе зачем…

— Сейчас буду, — он не стал слушать возмущённый вопль и, повернувшись к внимательно слушавшей его Лене, спросил: — Я тебе нужен?

— Нет, иди. Мы с Николаем как-нибудь справимся, — улыбнулась она. — Тем более что, похоже, эти две болезни действительно не слишком дружат и мешают друг другу, и Леопольда скоро можно будет перенести в его комнату.

— Вот и отлично, — Эдуард вышел из столовой и, соорудив портал, из первой попавшейся безделушки переместился к входу в ненавистную ему Гильдию, чтобы хоть немного отвлечься и не думать о том, чем сейчас занят глава его Семьи. Чувство неясного беспокойства не отпускало его вот уже несколько дней, и он знал, что к подобным ощущениям следует прислушиваться.

* * *

— Медленно повернитесь и предъявите ваши документы, — раздался голос позади меня, когда я осторожно вошёл в убийственный в прямом смысле этого слова склад. Что-то здесь было не так. Слишком шумно, что ли. Звуки шагов я услышал ещё раньше, но делал вид, что этого совершенно не замечаю. Зачем привлекать к себе внимание, если это вдруг оказались бы обычные рабочие, внезапно появившиеся поздно вечером на своём рабочем месте, невзирая на вечную забастовку. — Я повторяю, повернитесь без резких движений и предъявите документы.

Я медленно развернулся и увидел человека в чёрной маске и в чёрной форме, похожей на полицейскую форму, но ею не являющуюся. Более детально рассмотреть форму и говорившего не представлялось возможным: моё внимание привлекало дуло автомата, направленного в мою сторону. Однако беглого взгляда хватило, чтобы опознать, где именно служит этот человек: специальное подразделение полиции собственной персоной, мать их.

После случившегося в детском доме между ними и СБ сложились, мягко говоря, не слишком тёплые отношения. К говорившему человеку присоединились ещё двое, наставляя на меня оружие.

— Без резких движений предъявите ваши документы, — повторил первый уже в третий раз, весьма демонстративно поднимая автомат.

Нити силы рвались из