Тьма, в которой мы утонули - Екатерина Полянская

уже арестовал. Предпочтительнее обоих.

– Насколько мне известно, Дунстан… прошу прощения, Даттон их даже рисовал.

– Он вынуждал меня, – пробормотал Даттон, явно мечтая провалиться. – Так говорит Мия. Я вообще ничего не помню.

Ему выжгли эти воспоминания.

Старое дело пока не доставили, так что этой информации у Воярра не было. Ему приходилось полагаться на мои слова. Я, разумеется, рассказала про зелье, сон и что там увидела, только веры мне было мало.

– У вас в стае есть трехлетки? – вкрадчиво уточнила я.

– И что? – Воярр вскинул брови, удивляясь, когда успел потерять нить разговора.

– Предложите им нарисовать магический узор и посмотрите, что получится. Вопросы отпадут сразу же.

Тут я немного лукавила: узор Даттона был хорош. Отчасти потому, что, если бы там что-то было бы не идеально, его бы наказали, унизительно и болезненно, отчасти потому, что магом он мог стать не менее талантливым, чем стал спортсменом. Хорошо, что он ничего не помнит.

Из приемной послышался какой-то шум, впрочем, довольно быстро оформившийся в мамин возглас:

– Вы не имеете права держать там моих детей!

Ей что-то ответили. Даже примерно представляю что.

– Они и без того натерпелись!

– Ладно, можете пока идти, – кивнул нам Воярр. – Но я слежу за вами.

Оказавшись за дверью, мы, не видя никого больше, обнялись и стояли так некоторое время. Кошмар какой-то. Притом и внутри, и снаружи.

– Дай мне ее. – Анрей осторожно отнял меня у брата и обнял сам.

Даттона окружили родители и… Рами. Кажется, ее привезли вместе с ним. Только сейчас это поняла.

– Все будет хорошо, – пообещал Анрей, баюкая меня в объятиях. – Мы разберемся с этим.

У дежурных, наверное, во всех местах слиплось от сладости сцены. Но не только же на трупы и преступников им смотреть. Пусть будет разнообразие.

– Я пойму, если теперь ты не захочешь быть со мной. – Дома я не успела ему это сказать, так что…

Анрей… ничего не выкинул только по причине присутствия здесь моей семьи. Иначе бы меня точно покусали. Как минимум.

– Хочу, – только и ответил мой муж. Кивнул остальным членам семьи и увел меня к машине.

Ладно. Что-то меня развезло. Хотя после всей истории, которая всплыла, ему бы стоило серьезно задуматься. В офисе Воярра тоже кое-чего добавили, так что теперь мы действительно знали правду. Неприятную, неприглядную, болезненную правду.

Наши с Даттоном родители действительно были магами, хотя по факту практиковал только отец. Мать положила свой огромный дар на алтарь, посвященный мужу. Кажется, ей кроме него вообще ничего в жизни не требовалось.

Она его любила до умопомрачения.

Закрывала глаза на то, что ее благоверный – смертельно опасный психопат.

Отказалась ради возможности быть с ним от громкого родового имени и семейного состояния, часть которого должна была однажды унаследовать.

Терпела его отношение к нам с Даттоном.

Не сдала, когда обо всем узнала.

Небо, кажется, Врея Костерс была такой же ненормальной, как ее муж!

К счастью, она умерла незадолго до того, как на него вышло следствие. Магов тоже иногда подводит сердце. Прозаично, но уж как есть. И я рада, что с ней тоже никогда не познакомлюсь. Я же дочь маньяка, мне не обязательно быть добреньким цветочком.

Ах да, я не упомянула? Делл Костерс был убит при задержании.

Никогда я не любила приемных родителей сильнее, чем в последние дни.

Лучше бы нам с Даттоном не знать правды!

Представляю, как мама боялась, что в одном из нас тоже проснутся больные наклонности… Учитывая наследственность, она была с нами даже слишком мягкой.

Машина медленно вкатилась на территорию стаи. Обычно большое количество деревьев, шум листвы, пение птиц и прочие звуки природы меня успокаивали, но в этот раз волшебство не работало. Мне будто ограничили к нему доступ. Возможно, насовсем.

Рука Анрея легонько сжала мою коленку сквозь джинсы.

А?

Приехали.

– Если уж на то пошло, мои предки угробили куда больше народу, – поделился муж странными мыслями, которые, как выяснилось, блуждали в его голове. – А их проклятие продолжало свое черное дело еще несколько месяцев назад.

Я откинулась на сиденье и невесело фыркнула:

– Мы будем соревноваться, у кого хуже родословная?

– Поздно, я уже взял первый приз. – Он быстро подался ко мне и куснул за кончик носа, а в следующую секунду снова стал серьезным. – Я хотел сказать, что знаю, каково это. Я понимаю тебя, Мия. И всегда буду рядом.

Знал бы он, как много это для меня значит!

Хотя… он точно знает.

Я потянулась к нему и сама его обняла. Зажмурилась крепко-крепко. Позволила себе поверить, что однажды все плохое закончится. Надо только переждать.

– Люблю тебя, – прошептала темно-серой рубашке. – Очень.

– Мы созданы друг для друга, помнишь? – Меня успокаивающе гладили по волосам.

Еще немного передышки. Не было сил покинуть безопасные объятия.

Пожалуй, если бы не резкий громкий звук, я бы еще долго так сидела. Но меня буквально вышвырнуло из кокона. Выпрямившись, я увидела летящее в лобовое стекло яйцо. Что?.. Вспышка. Хитрое заклинание вернуло удар тому, от кого он исходил. Я же все это время с ноткой паники разглядывала человек десять, с крайне враждебным видом расхаживающих у дома.

Или оборотней. Я была не в состоянии разбираться.

– Спокойно, – бросил мне Анрей. – Не выходи.

Успела отметить, как его зрачок дрогнул, а на радужке вспыхнули две искорки – золотая и серебряная. Верный призрак того, что сейчас кому-то придет конец, если этот кто-то не перестанет нарываться.

Хлопнула закрывающаяся дверь.

Криков я больше не слышала, но по искаженным лицам наших «гостей» примерно понимала, какие слова там звучат в мой адрес.

Заморачиваться Анрей не стал и просто рявкнул на это сборище. Как он иногда делает, даже без частичного оборота. Их там чуть не раскидало. Ага, все-таки оборотни. Логично, мы же рядом с ними живем, а такую соседку, как я, им совсем не хочется. В чем-то они даже правы.

В пределах видимости показался вожак.

Я растерялась всего на одно биение сердца, а потом, нарушая запрет, выбралась из машины и обошла ее, чтобы оказаться рядом с мужем.

Схлопотала осуждающий взгляд.

– Надо было запереть тебя. – Как видно, одного взгляда было недостаточно.

– Нам придется переехать?

По правде сказать, не хотелось бы. И не только потому, что мне здесь нравилось. Сил на очередные поиски жилья и перетаскивание вещей не было совершенно. Боюсь, этот переезд меня добьет.

– Не думаю, – коротко отозвался Анрей.

Он придвинул меня ближе и взял за руку, будто показывая, что готов быть со мной против всего мира.

За меня.