Новое назначение - Андрей Александрович Васильев

— Да вопросов у него полная пазуха наверняка, — пояснил Саша, хлопнув юношу по плечу. — Но он вас боится, потому и не спрашивает. Да, Олежка?

— Меня? — удивился начальник отдела. — Вроде мы вчера хорошо поладили.

— Вчера — это вчера, — рассмеялся Морозов. — А сегодня — уже сегодня.

— Все вы святые, один Францев тиран и деспот, — усмехнулся Аркадий Николаевич и глянул на часы. — Ладно. Видишь ли, Олежка, Архангельское — место старое, с любопытной историей. В Москве и области вообще таких много, но конкретно это особняком стоит, очень уж непростые люди в разное время им владели. Например, Федор Иванович Шереметев, который умудрился в Смутное время всем успеть послужить — и Годунову, и Лжедмитрию, и Шуйскому, и Романову. При этом каждый из государей его привечал, и никто из них не казнил, хотя другим за меньшее голову с плеч сносили. Сильно ловок был боярин, выходит. До странного ловок.

— При таких раскладах одной хитрости мало, — подтвердил Морозов. — Не иначе как при себе колдуна держал. Или сам чем-то таким баловался.

— Еще там в собственниках Одоевские числились. Фамилия старая, княжеская, пращур их на Куликовом поле бился, и если верить источникам, то ли женой его, то ли невесткой являлась очень сильная ведьма. Да не простая, а черниговская.

— Тамошние ведьмы род свой ведут чуть ли не от начала времен, — снова пояснил Саша. — Традиции тысячелетние, врагу не пожелаю с ними связаться.

— Ну и так далее, один персонаж другого страннее. А в восемнадцатом веке Архангельское Голицыным отошло, и самого первого владельца из этой фамилии, Дмитрия Михайловича, в открытую чернокнижником все называли — и соседи-дворяне, включая тогда еще многочисленных Долгоруких, и собственные крепостные, и даже императрица.

— Екатерина Вторая? — уточнил Олег.

— Ты историю подучи, — попросил его Францев. — Я же сказал — Долгоруких тогда сильно много было. При ком их проредили капитально, так, что чуть совсем не выпололи с российской дворянской грядки?

Олег вздохнул, понимая, что сейчас снова начнет краснеть от стыда, но тут его выручил Саша, сказавший:

— При Анне Иоанновне.

— Верно, — оценил его ответ Аркадий Николаевич. — Впрочем, Голицыну тоже досталось, хотя и не так крепко, вот тогда-то он склепы для своего корня и построил, а поверх них французский парк разбил, для маскировки. Кто подумает, что под такой красотой мини-некрополь находится? Сейчас парк этот стал частью культурного наследия, а про склепы вообще никто не помнит. Да и они о себе почти полвека знать не давали. Однако вот, проснулся князенька с чего-то. То ли сам, то ли помог кто — не знаю пока. Нужно разбираться.

— А люди? — уточнил Олег. — Саш, их-то спасли?

— Вывел, — кивнул Морозов. — Правда, натерпелись крепко, отец семейства вовсе заговариваться начал. Такие приключения для психики просто так не проходят, особенно для мужской. Женщины в этой связи куда покрепче. Вернее — погибче. Двери я запечатал, но надолго ли того запора хватит — не знаю.

— Мы с Леной туда на следующей неделе скатаемся, — пообещал Францев, — глянем, что к чему. А сейчас нам с тобой надо в центр, на Площадь Революции.

— О как! — проникся его словами Саша. — Мы идем в гости? Как умные люди, прямо с утра?

— Так информация имеет особенность портиться, — в тон ему ответил Францев. — Пока она горячая — польза есть, а коли к вечеру прокиснет, то толку от нее будет ноль. Только зря потратим время и надышимся вонью.

Олег понял — речь о Джуме. Они собираются наведаться к королеве гулей.

— Все, дуй на улицу, — велел Морозову начальник отдела. — Теперь ты, Олег. До больницы мы сегодня вряд ли доберемся, потому отложим этот визит на завтра. Понимаю — суббота, выходной, весна, но вот такая у нас здесь жизнь.

— Да я ничего такого и не думал, — мигом заявил Ровнин. — Надо — значит надо.

— Не сотрудник, а золото, — похвалил его начальник. — Одно плохо — через месяц ты таким исполнительным быть перестанешь и в таких случаях меня про себя материть начнешь. Начнешь-начнешь, уж поверь. Все вы одинаковые! Ладно, что я еще хотел-то? А, вот! Ты часика в три набери этот номер, скажи, что звонишь по моей просьбе. И имей в виду — с той стороны провода находится целый полковник, которого зовут Иван Тимофеевич Бунин. Так что веди себя соответственно и меня не позорь.

— Есть. — Олег забрал у Францева бумажку, на которой был записан номер телефона.

— У Ивана хорошие связи в информационном центре, я попросил его похлопотать о подборе статистики, так, чтобы побыстрее и без бумажной волокиты, — продолжил Францев, — иначе можно и месяц ждать. Если повезет, то, может, уже сегодня тебе ее отдадут, так что съездишь и заберешь. На вот, держи деньги, купишь девочке из центра конфет. Только красивую коробку выбирай, не экономь! А то Баженов как-то раз в подобной ситуации развесных конфет взял, представляешь? «Кавказских». Дескать, в коробке четыреста грамм, а он на те же деньги три кило купил. Ну не олух?

— Не надо, — смутился Олег. — У меня деньги есть.

— Так я тебе и не свои даю, — верно истолковал его поведение Францев. — Это фондовые, на оперативные расходы. И бросай ты эту свою стеснительную самодеятельность! Взрослеть пора. Итак — заберешь статистику, привезешь сюда. А завтра с утра, надеюсь, мы с тобой к Либману прокатимся и доведем дело до логического финала.

— Будет сделано.

— Да, вот еще что. — Командор было двинулся в сторону лестницы, но остановился. — Можешь прочесть то, что тебе отдадут. Просто у тебя же принципы, да?

— Какие именно? — совсем уж растерялся Ровнин.

— Такие. Ты в папку с бумагами не залезешь, потому что без спроса нельзя. Или залезешь и до завтрашнего дня будешь переживать о том, что я это замечу и плохо про тебя подумаю. Потому сам тебе говорю — можно!

Олег проводил начальника взглядом и печально вздохнул. Ну да, все так и случилось бы — с сомнениями, переживаниями и моментом, когда он сам себе сдастся.

А вот тоже вопрос — если документы отдадут в запечатанном конверте? Тогда