Пароль больше не нужен - Олег Васильевич Северюхин

взведенных для стрельбы крупнокалиберных пистолетов. Тишина, не бьющее в глаза освещение, ровные коридоры с шумопоглощающими полами без цокота копыт и постукивания кованых сапог.

В приемной главного начальника сидела довольно симпатичная чертовка в белой блузке и черной юбке-миди, скрывающей коленные чашечки, которые, честно говоря, не красят красавиц и на поверхности.

— Проходите, — сказала она Тодефу, — Велле Зеге Вульф ждет вас.

Тодеф зашел первым и сразу же пригласил меня.

Кабинет был большим, но не огромным. Пять на семь метров. Комната идеальных размеров для установки классического бильярдного стола и приятного времяпровождения во время игры в снукер (snooker). В глаза сразу бросался куполообразный Светлый потолок с огромной хрустальной шестидесятишестирожковой люстрой, в которой горели яркие лампочки в патронах, похожих на толстые свечи. Стены были отделаны дубовыми панелями на сталинский манер. Справа и слева вдоль стен стояли встроенные книжные шкафы с разнокалиберными фолиантами, отделанными драгоценными материалами.

Посредине кабинета стоял огромный письменный стол из дорогих пород дерева. Стол был разделен на три зоны. Центральная, широкая — рабочая, две более узкие для предметов, которые сейчас не требуются для работы. На углу слева стояла большая настольная лампа с белым абажуром, стилизованная под керосиновую лампу начала прошлого века. Основание лампы сделано из зеленого материала, напоминающего малахит. Прямо перед Велле Зеге Вульфом стояли настольные часы из зеленого материала с деревянным и инкрустированным под золото штурвалом океанского лайнера с золотой мухой сверху, повернутой головой вниз.

Слева от стола светило дневным светом широкое окно, прикрытое портьерами с ламбрекенами. Рядом с окном в углу стоял горшок с растением, напоминающим то ли сосну, то ли длинноигольчатую ель.

За спиной у хозяина стояли два знамени. Слева — черное с изображением перекрещенных золотого и серебряного ключей. Если не ошибаюсь, то эти два ключа являются эмблемой Священного престола. Справа — ярко-синее знамя с золотой звездой-пентаграммой с острием, опущенным вниз. В центре звезды находилась золотая муха, такая же, как и на часах.

У письменного стола стоял хорошо отполированный приставной столик с двумя креслами в стиле ампир, но без золочения.

— Заходи, заходи, — зарокотал приятным баритоном хозяин кабинета. — Я внимательно наблюдал за тобой, надолго ли тебя хватит. Ненадолго оказалось. Обо мне, о нашей конторе тебе, конечно, никто не поверил, а вот твое отношение к войне посчитали для себя опасным. Если бы они знали, как ты споил всех моих чертей, то они тебя вообще запрятали бы в подземную тюрьму или даже в тюрьму на подводной лодке, чтобы ты никуда не делся. Я вот и думал, а вдруг он действительно на подводной лодке. Как бы ты, Тодеф, достал его оттуда?

— А так бы и достал, — буркнул Тодеф, — надел бы не одну звездочку на петлицы, а четыре, или одну большую звезду и был бы генеральным комиссаром государственной безопасности, тут не только подводные лодки, все бы надводные корабли встали вертикально, поддерживая равновесие на среднем ходу, пока мне на блюдечке будут доставлять Писателя.

— Нет, ты посмотри, как он вас раскусил, — смеялся Велле Зеге Вульф, подмигивая мне и в знак восторга подняв вверх большой палец. — Был я у вас недавно, так все у вас ждут возвращения Берии или Ежова. Если хочешь, я тебе покажу их, они тут недалеко, прямо на озере Коцит, пусть терпят вечную боль за убитых ими людей. И рядом с ними достаточно места, чтобы разместить их предшественников и последователей, и чем больше они наденут на себя золота и серебра, тем сильнее будут их муки. Тодефа я с пьяной должности снял, будет у тебя в помощниках. Ты, Тодеф, иди, а нам с Писателем нужно пару вопросов обкашлять.

Тодеф неслышно вышел, а Велле Зеге Вульф пересел в кресло у приставного столика и предложил присесть мне.

— Кофе, коньяк, чай, водка? — спросил он. — На меня не смотри, мы тут серную кислоту пьем и соляной запиваем, — захохотал он, нажав кнопку на большом столе справа от себя.

— Кнопку можно было сделать и невидимой, то есть расположить ее пониже, — подумал я. — Нажал на кнопку и гостя твоего пополам из пулемета резанет.

— Я тоже об этом думал, — сказал хозяин кабинета, — да только некому на меня покушаться. Эта должность не состояние души и не исполнение обязанностей по воле избирателей, она дана свыше, как и тому, что выше вас всех. Все мы под одним начальником ходим, один сверху, другой — снизу. Без ярлыка на начальство начальником не станешь.

— Ятак, — сказал Велле Зеге Вульф секретарше, — меня ни для кого нет, и организуй нам что-нибудь под водочку, по-русски. Видишь, какой у нас гость, это тот, кто совсем недавно все наше ведомство взбаламутил.

Девушка улыбнулась и вышла.

— Интересные у вас имена, — сказал я, — если читать в обратном порядке, то получаются как будто наши имена. Катя и Федот.

— Это моя придумка, — похвастался Вульф. — Нас все видят наоборот и поэтому мало кто поймет имя, а если читать наоборот, как например, Ятак или ecnalubmA, то каждый поймет, что это Катя или Ambulance.

Глава 5

Проворная Ятак вкатила столик с приборами и продуктами и быстро накрыла приставной столик. Марку водки называть не буду, все равно наша водка лучше и на следующее утро от нее нет никакого похмельного синдрома.

— Ну, за здоровье, — сказал Велле Зеге Вульф и лихо опрокинул в себя рюмку.

Подцепив вилкой соленый грибок, он с аппетитом стал закусывать, продолжая разговор:

— Приоритет изобретения водки принадлежит полякам, но вы, русские, довели до совершенства культуру потребления этого напитка, сделав его своей национальной особенностью. Я много чего перепробовал, но водка — это нечто. Есть даже такое японское хокку по этому поводу:

Вот русская водка,

Чиста как слеза,

И сразу сияют от дружбы глаза.

Вот скотское виски,

Самогон на орехах,

И дружба народов в огромных прорехах.

Виски шотландское, Скотланд по-английски, называют кто скотчем, кто скотское, кто еще как, но все равно он ничем не лучше водки. Давай пропустим еще по рюмочке и начнем разговор, для которого я тебя пригласил. Ты уж не обижайся, что на «ты» к тебе обращаюсь, я все же постарше тебя буду. Я уже в немалых годах был, когда Иисуса вашего на Голгофу с крестом вели.

Мы снова выпили и стали закусывать, чем Бог послал. Хотя, Бог здесь совсем ни при чем. Тут свои порядки и свои каналы снабжения дефицитом.

— Есть у меня просьба