Бояринъ из куна-чакры - Владимир Борисович Журавлев

я. — Я на минутку в гости к княжне Меньшиковой.

Озадаченное молчание, видимо, проверяют список гостей. Потом один из бойцов подходит ко мне.

— Вали отсюда, шутник, — с усмешкой говорит он.

Отступаю на шаг и начинаю работать. Бью невидимым Когтем по плате лампы. Мне нужно, чтоб она погасла, а не взорвалась. На взрыв бойцы всполошатся… о, погасла.

Сейчас у меня есть секунда, пока у бойцов перестраивается зрение, и я ее использую на все сто и проскальзываю внутрь охраняемого периметра. Лампа — хороший трюк, не раз пользовался, но начинаю повторяться, надо искать другие решения.

Стою за будкой КПП, слушаю.

— Куда он пропал? — недоумевает дежурный на видеоконтроле.

— Отошел? — неуверенно предполагает боец. — А на тепловой камере что?

А на тепловой камере ничего. Когда на тебя охотятся всем человечеством с оружием с тепловыми прицелами, поневоле научишься менять температуру тела. Ненадолго, но мне хватает.

И я осторожно ухожу. Семейное умение прятаться работает, как говорится, на всю катушку.

Второй контур — сетчатый забор с сигнализацией. Прохожу поверху, за пределами обзора камер.

А ограды вокруг самой резиденции нет. Стоит небольшой дворец посреди поляны, смотрит освещенными окнами в заречные, мигающие огнями дали. Очень мирная и уютная картина, мой респект князю Леону.

Я четко чувствую, куда идти. Второй этаж, балкон, слабый свет ночника за стеклами. Балкон огражден на первый взгляд противомоскитной, но очень непростой сеткой. Такая пулю остановит. Но не меня, я немножко умнее пули. Просто отодвигаю Когтем защелку и попадаю на балкон, а оттуда в спальню княжны.

Увиденное мне страшно не нравится. Капельницы. Мощная тумба универсального клинического диагноста. Аппарат искусственного дыхания. Пост медсестры, сейчас пустой. И бледное лицо княжны на подушке в рамке светлых кудряшек.

Ничего не понимаю. Маги не болеют, это аксиома. Тогда что? Травмы, переломы? У княжны⁈ На кого она меньше всего походит, так это на бойца. Тогда что?

Легонько прикасаюсь к щеке девушки, заглядываю в ее внутренний мир. Александра. Ее зовут Александра. Сашенька. И она умирает.

Опускаюсь на колени перед кроватью.

— Саша…

Она открывает свои невозможно серые, затянутые мглой предвидений глаза. Смотрит. Еле слышно шепчет:

— Гил-Гэлад…

И оказывается у меня в объятьях.

— Я ощутила, как ты погиб, — шелестят ее слова. — И решила, что не буду без тебя жить… Я почти умерла. Смерть стояла рядом, я видела. Ее папа отогнал. А ты вернулся.

— Я бессмертный, — говорю я чистую правду.

— Я знаю… Но эльфы уходят очень далеко, для оставшихся это то же, что смерть.

Княжна Меньшикова явно ненормальна, но почему-то мне нужна именно она, и именно такой. И я прижимаю ее, словно боюсь потерять.

— Не оставляй меня здесь, — тихо просит она.

Смотрю очень строго:

— Умирать не будешь?

Слабая улыбка в ответ.

— Я буду жить, пока жив ты.

Подхватываю княжну на руки и шагаю с балкона.

Таксист-полицейский явно не ожидал нашего появления. Вернее, он ожидал, но не настолько неожиданного. Нет никого, и вот я уже устраиваю княжну на сиденье и протискиваюсь внутрь сам.

— Домой.

— Госпожа Александра, мне придется доложить вашему отцу, если он спросит, — честно предупреждает полицейский, и машина несется обратно в город.

— Не спросит, — бурчу я. — Не знает, у кого спрашивать.

Полицейский недоверчиво качает головой. С его точки зрения все очевидно. Приезжала левая машина, ее зафиксировали средства наблюдения. Потом исчезла княжна. Значит, причина в машине. А я думаю — князь Леон сначала перевернет весь дворец, устроит страшные казни прислуге и медперсоналу, попробует отследить дочку по маячку… не, маячок с восемнадцати вроде выводят из-под родительского контроля… тогда пойдет по ее магическому следу и никуда не придет, потому что я замел следы Хвостом. И лишь тогда он начнет нормальное расследование, с опросом бойцов, проверкой камер и датчиков.

Но думаю, Саша позвонит отцу раньше. Она его искренне любит.

Возвращаюсь в свою комнату незамеченным, что еще раз доказывает дырявость нашей системы защиты. Сам зашел, девушку на руках занес — и никто не почесался!

Опускаю Сашу на кровать, сажусь рядом и смотрю на нее, как на чудо. Да она чудо и есть. Такая мягкая и нежная! И вдруг приходит понимание: вот так оно и должно быть! Моя комната. В кровати нежная Сашенька. Вечерняя улыбающаяся, как сейчас, или утренняя зевающая — неважно. Саша в моей кровати — только так и никак иначе.

Осторожно глажу ее по лицу. Все еще не верится, что это чудо со мной. И потом гашу Когтем свет.

-=-=

— Не ори! — рявкнул Кирилл на брата. — А я сказал — не ори! И успокойся! Орать здесь буду я!

Леон сверкнул глазами, сжал кулаки — и успокоился.

— Александра пропала.

— В каком смысле? — не понял Кирилл. — Куда пропала?

— Да не знаю я! Пришел, а ее нет!

— Не ори, братик, — мягко сказал Кирилл. — Ты же себя знаешь. Ты в нашей дурной семье единственный умник, но когда психуешь — становишься дурак дураком. Расскажи по порядку, чтобы я понял.

— Александра сначала заболела, — скрипнул зубами Леон. — Кирилл, ты понимаешь? Магоодаренная — и заболела! Я чуть с ума не сошел! Притащил бригаду реанимации из центральной городской — говорят, резкий упадок сердечной деятельности. Почему — непонятно. Ты понимаешь⁈

— А сама дочка что говорит? — спокойно уточнил князь Кирилл.

— Да… ты же знаешь про ее странности. То припадки ясновидения, то эпилепсия. В книги верит, в сказки. А сейчас вот решила, что какой-то Гил Гэлад погиб, и ей незачем жить. Так и сказала. Я и ругался, и плакал — закрывает глаза и уходит… ее еле откачали, Кирилл! И что мне делать? Моя девочка умирает, и я ничем не могу ей помочь! Гил Гэлад! Она же мне его показала! Просто иллюстрация в сказочной книжке! Картинка! А дочь умирает!

— Так, с этим понятно, — буркнул Кирилл, хорошо знакомый с чудачествами Александры. — Дальше.

— Дальше… Прихожу ее проведать, а комната пустая, вот такое «дальше». Дежурную медсестру чуть не разрубил, еле сдержался. Черт ее понес в туалет! Ревет, глазами хлопает, и ничего внятного!

— С этим тоже понятно. Дальше.

— Что — дальше⁈ Сашенька не могла выйти из комнаты! На этаже — пост охраны, камеры! Но я на всякий случай весь дворец перевернул!