Птицы и сны. С.-Петербургъ: хроники иномирья. - Владимир Слабинский

Услышав сумму, Жуковский поперхнулся, и, получив от Подхалюзина удар по спине, просипел:

– А ты, Федор, круто поднялся. Да на эти деньги можно комнату в коммуналке купить!

Как человек, не имеющий собственного жилья, Жуковский все пересчитывал на квадратные метры.

– Я тоже боюсь, что сихры деньги возьмут, а девушку вернут в виде каучуковой куклы. Для горцев это идеальное воплощение третьей жены. А у тебя, насколько я знаю, первых двух нет, и каучуковый вариант тебя не устроит. – Подхалюзин отшвырнул тарелку и, неожиданно для самого себя, предложил, – Нужно ее вызволить и сделать это сегодня!

– Спасибо, Георгий, именно об этом я и собирался просить. К тому же я не запомнил, какую сумму они требуют в качестве выкупа. Понимаешь, я был как в дурном сне…

– Уважаемый Александр Стефанович, а нельзя ли взглянуть на эту записку, – неожиданно спросил Федор.

– Записки у меня нет, – развел я руками, осознавая, как по-идиотски звучат мои слова, – она сгорела…

– Заклятие самоуничтожения, просто и со вкусом, – огорчился капитан и пошутил, – впору не спецназ вызывать, а пожарных.

– Я берусь достать карту Апраксина двора. Сихры там постоянно что-то строят и перестраивают, но, даю слово, у нас будет самая свежая карта. Только где мы будем искать девушку? – подьячий обратился ко мне – Господин доктор, вы знаете, где именно ее содержат?

– Господа, у меня есть рисунок помещения, в котором томится Алиса.

Я разложил на столе лист бумаги со своими незамысловатыми художествами.

– Приношу извинения, я не мастер рисовать…

Друзья впились глазами в изображение.

– Я знаю это место, – прервал всеобщее молчание Федор, – и могу туда провести даже без карты, но карта у нас сегодня будет.

– В общем-то, мне этот подвал тоже вроде знаком, – с сомнением протянул капитан, – я вроде в нем был во время плановой проверки наличия патентов у рыночных продавцов. Но, доктор, как этот детский рисунок к тебе попал? Надеюсь, что схемку подбросили не сихры. Сам понимаешь, дело затеваем серьезное, нужно иметь всю информацию.

– Господа, я сам нарисовал эту картинку.

В глазах моих собеседников появились удивление и сочувствие.

– Не бойтесь, я не сошел с ума, просто я заглянул в будущее и нарисовал место, в котором мы с вами окажемся сегодня ночью. По той же причине обратился за помощью именно к вам. Ведь честь освободить Алису судьба предоставила нам с вами.

Едва я начал говорить, как Федор напрягся всем телом и подался вперед.

– Не вопрос, взял и заглянул в завтрашний день! – Подхалюзин развел руками – Делов-то… Только черт меня возьми, как ты сумел это сделать?!

– Господа, с вами я буду откровенен и все объясню. Только мне понадобится время.

– А мы никуда и не торопимся, – заявил от имени всех присутствующих Подхалюзин. – Я только пивка ребятам закажу, а то от твоих новостей у меня горло пересохло, – и прокричал, – Эй, человек, два кувшина пива и раков!

– Друзья, вы никогда не задумывались над вопросом: «Почему люди любят грибы?», – с воодушевлением начал я пояснения. – Дело в том, что вокруг грибов существует много заблуждений. У многих народов употребление их в пищу не поощряется. А вот славяне ели грибы всегда. Сложно себе представить традиционно душевное русское застолье с водочкой и без маринованных, «сопливых» маслят или хрустких соленых груздей…

– Без грибочков водка стимулирует появление злости и агрессии, – пояснил не имеющим медицинского образования друзьям Подхалюзин и мечтательно закатив глаза, продолжил. – Да, жарёха из грибов знатная! А еще можно супчик-пюре сварганить на французский манер. Или скажем… Хотя и водка водке рознь. Последнее время пишут, ржаной спирт вызывает доброе веселье и потом сонливость, а вот от картофельного идут морды бить! В кулинарном искусстве мелочей не бывает!

– Господин Подхалюзин, не перебивайте рассказчика, а то мы никогда не доберемся до сути, – строгим тоном выговорил Жуковский и уже, смягчаясь, предложил, – выпьем лучше!

Мы сблизили свои кружки. Подхалюзин, по обыкновению, вместо кружки чокнулся двухлитровым кувшином.

– Спасибо, Георгий, за пояснение. Действительно, речь пойдет не о гастрономических, а о медицинских традициях использования грибов, которые своими корнями уходят в седую древность. Еще до Асклепия храмовые врачи применяли грибные отвары и настои.

– Александр Стефанович, пожалуйста, опустите научную часть своего рассказа, нам еще надо успеть обсудить план спасения вашей невесты.

Я глубоко вздохнул и, немного подумав, начал заново.

– Хорошо, попробую совсем коротко. Мало определить, что хозяин времени –таинственный мистер Икс – это гриб, надо еще понять – какой именно. Я ломал голову над этой загадкой долгие годы, пока однажды мне не улыбнулась удача. Воистину, не было счастье да несчастье помогло. Как-то мне пришлось путешествовать с племенем туркменов через пустыню. Когда они подобрали меня, я был очень слаб, буквально балансировал на грани между жизнью и смертью. Пустынный шейх выходил меня грибным отваром. Позже я спросил у своего спасителя, из чего он приготовил лекарство. Меня это интересовало как врача, и шейх удовлетворил мое любопытство. Грибы оказались трюфелями, а шейх назвал их «набатур-ра’д», что на арабском означает «растение грозы»…

Я замолчал, перед глазами возникли картины давнего времени.

Над головой раскинулось черное бездонное небо, к темной ткани которого Всевышний приколол мириады серебряных звезд для того, чтобы правоверные всегда могли найти дорогу домой и могли правильно сориентировать молитвенный коврик. Возле ног горел маленький костерок. В пустыне не бывает большого огня, ибо дерево здесь немногим дешевле золота, но намного полезнее желтого метала. Жгут кизяки, а они дают мало тепла и света.

Спасаясь от ночного холода (в пустыне всегда холодно по ночам, даже если днем песок плавится от жары), я кутался в старое одеяло из верблюжьей шерсти. Спать не хотелось, мне нравились неспешные ночные разговоры с шейхом. Аксакал сидел здесь же около костра, как всегда, одетый в полосатый шерстяной халат и тюбетейку. Он казался жителем другого мира, что, впрочем, соответствует действительности. Бесконечно отличие пустыни от остальной земли. В пустыню разные люди приходят за откровениями Всевышнего и получают их, если умудряются дождаться божественной милости. Шейх был другим, он в пустыне жил. Он ничего не искал и ни о чем не просил у Аллаха, ибо пустыня была его домом. Шейх любил свой дом, а пустыня любила его.

Продолжая смотреть в огонь немигающими глазами, аксакал обронил.

– Мы собираем их после грозы, Искандер. Они хорошо растут в местах, куда ударила молния. Пророк сказал: «Трюфели подобны манне». Его слова можно трактовать как указание на то, что это благо, дарованное праведникам. Есть ученые, которые слышат в словах Пророка намек на то,