Пташка для тигра - Юлия Витальевна Кажанова

глаза. Вот ведь нахал, он ведь понимает, о чём я, но придуривается!

– Нас ведь услышат, а мне бы не хотелось…, – шепчу и отвожу смущенно глаза. Думаю, говорить о том, что меня могут услышать, нет смысла. Но кем меня тогда посчитают? Одной из девок, которая уже была здесь и удовлетворяла его запросы?

– Пусть слышат и завидуют, – усмехается, сжимая меня сильнее.

– Меня не это волнует, я…., – как же тяжело набраться храбрости и спросить, но ведь когда-то это надо сделать, так почему не сейчас? Чуть позже я могу и вовсе не решиться.

– Говори, Аня, я вижу, как тебя что-то волнует, – его тон серьёзен, былая игривость улетучивается в миг. И я решаюсь.

– Кто я для тебя? Прошу, ответь, я устала быть в неведении! То ты говоришь, что я зверюшка, и прячешь в доме, одеваешь, кормишь, спишь в одной постели. Потом я становлюсь кем-то большим, но всё же недостаточно хороша для постели, или ты так сдерживаешь обещание? Сам говорил, что шлюхой я не буду. Но сейчас делаешь всё, чтобы другие так подумали. Да, я твоя вещь, убегать не буду, я обещала, но и на простую пленницу я не тяну. Ты даешь мне разрешение работать! Это не плохо, я только благодарна, но теперь я вообще ничего не понимаю! – фразы слетают одна за другой, и от переполнявших меня эмоций предательская слеза стекает по щеке.

Но её тут же ловят и стирают заботливые руки.

После моей речи настала тишина. Меня больше не обнимали, а наоборот, посадили ровно, сам же Хан поднялся и начал ходить по комнате, лишь пару раз взглянул на меня.

Может, задать ещё один вопрос, раз уж так всё вышло?

– Денег у меня теперь достаточно, чтобы выплатить долг даже в двойном размере, но ты ведь их не примешь. Значит, тебе нужна я, но зачем? – шепчу, опуская глаза, и смотрю на трясущиеся пальцы.

Неужели я это спросила? Как же страшно услышать ответ, что я лишь приглянулась, как и многие до этого, и меня выгонят, стоит ему лишь захотеть.

Я вся холодею от молчания, которое затягивается. Зря я вообще спросила. Жила бы себе дальше, но как жить в неведении?

Я вру сама себе! Правильно, что спросила!

Когда пальцы начинают дрожать ещё сильнее, их неожиданно накрывают горячие руки. Поднимаю глаза и вижу сидящего на полу Райхана, который пристально смотрит на меня, но через секунду улыбается. Он садится рядом и утаскивает меня к себе на колени, прижимая к горячему телу.

Тепло, с ним вообще всегда тепло. У себя дома я всегда спала под пуховым одеялом, но здесь же сплю лишь под простыней. Тело Хана всегда согревает.

– Я знал, что рано или поздно ты спросишь, но не думал, что сегодня. Прости, Аня, но у меня нет ответа. Да, ты мне понравилась ещё в клубе, когда стояла такая диковинная среди всех тех прожжённых мажоров и молила не убивать. Это не могло не зацепить, но ты пропала.

Не буду лгать, я объявил тебя в розыск, но ты нашлась раньше, и так по-глупому. Идея пришла в голову сразу, как я увидел твоё фото в телефоне твоей подруги. И поверь, если бы ты отказалась, я бы нашёл другой способ уговорить тебя стать моей.

Я привёл тебя в дом и стал наблюдать, но не за тобой, а за тем, как ты меняешь мою жизнь. Это правда, что рядом с тобой я успокаиваюсь. Не знаю почему, но всё становится не сильно важным. Но позже я понял, что твоего запаха и твоего нахождения тебя в доме мало, ты должна быть ещё ближе!

Тогда я взял тебя на приём, но и этого стало мало. Мне нужно касаться тебя, вдыхать твой аромат, – и в подтверждении своих слов он зарывается рукой в волосы, касается губами шеи. – Твой аромат сводит с ума, и это так здорово. Я впервые чувствую себя живым.

Ты не знаешь всей истории, но у меня была девушка, – и вот здесь я заинтересованно смотрю на него, но вижу лишь горечь.

– Мы встретились, когда были очень молоды, и я ещё не имел того, что имею сейчас. Роза сделала выбор, и выбрала деньги! – и в его голосе столько злости и презрения.

– Ты так сильно любил её? – спрашиваю, касаясь колючей щеки, и на меня смотрят задумчивые золотистые глаза.

– Нам было хорошо, но знаешь, я, наверное, её не любил. Мы знали, что предназначены друг другу, но она решила пойти против правил, – не совсем понимаю его слова. Может, он имел веду договорной брак? Родители решили поженить детишек, но вот девушка взбунтовалась и выбрала более богатую партию?

– Если ты её не любил, почему воспоминания о ней так жгут тебя?

– Именно из-за её поступка я чуть не умер, – произносит тихо, опуская голову на моё плечо.

Кошмар! Зная, что Хан замешан в нечистых делах, не трудно догадаться, что могло произойти. Отец решил проучить сынка, или отец невесты что-то удумал ради счастья дочери.

А может, вообще конкуренты вмешались, раз семьи не объединились? Да мало ли что, я вообще боюсь туда ввязываться.

– Но ты жив! Отпусти прошлое и живи настоящим, – шепчу, поглаживая его по голове.

– Ты невероятная, пташка. Другая бы била себя в грудь и пыталась откупиться, или вообще сбежала. А ты спокойно сидишь и меня утешаешь! А ведь это должен делать я! – усмехается, поднимая голову.

– Ты мне не сделал ничего плохого, да и обещание я дала, что останусь, но знать бы, на сколько. Жить в неведении трудно.

– Ответ, что я тебя не отпущу никогда, тебя устроит? – его голос звучит уверенно, и я с неверием смотрю на мужчину, к которому чувствую уже немало.

– И кем я останусь? Зверюшкой? – спрашиваю настороженно.

– Ты никогда ею не была, – отвечает честно, продолжая смотреть прямо в глаза.

– Может, тогда гостьей? – предлагаю вариант.

– С гостями не спят,– усмехается.

– Но я и не любовница, – подвожу итог. Думать о чём-то большем даже страшно и невероятно.

– Нет, в каком-то смысле, – после этих слов его рука сжимает мои ягодицы, притягивая плотнее к телу, и я отчётливо чувствую напряженную плоть.

– Тогда кем мне быть? Может, другом? – звучит глупо, ведь друзей не целуют, как это делает он.

– Ты ведь сама не веришь в дружбу между нами, – усмехается и резким движением усаживает меня к себе лицом. Ноги оказываются разведены, и я продолжаю сидеть на его коленках. Благо, юбка широкая, позволяет такую позу