Личный аптекарь императора. Том 6 - Егор Золотарев

Сегодня было только одиннадцатое октября, но ночная изморозь до сих пор не растаяла. По воспоминаниям прежнего владельца тела заморозки раньше ноября не наступали, но, похоже, в этом году природа была более агрессивна. Будто мне назло. Ненавижу зиму.

Мы с дедом помогли Диме занести коробки с манаросами, затем заехали за Сеней и двинулись в сторону поместья.

— Сколько всего оранжерей? — спросил он, едва запрыгнув на заднее сиденье моего автомобиля.

— Три.

— Ого! А какого размера?

— Триста квадратных метров, — не без гордости ответил дед.

— Ого! Триста квадрат! Это же можно столько всего посадить, — воодушевился он.

— Можно, но кому-то придётся за всем этим хозяйством ухаживать, — старик повернулся к Семену и многозначительно посмотрел на него.

Но друг ещё сильнее расплылся в улыбке.

— Кайф! Я буду главным в оранжерее.

— И единственным, — добавил дед. — потом, если справляться не будешь, наймём ещё кого-нибудь.

— Я буду справляться! — твердо заявил он. — Вы просто меня ещё не знаете. Но я не откажусь, если за большой объем работы вы мне добавите зарплату.

— Вот ведь прыткий какой! Ещё работать не начал, а уже о прибавке мечтает, — всплеснул руками дед.

Сеня ничего не ответил, но по его довольной физиономии было понятно, что он нисколько не обиделся и горит желанием взяться за дело.

К обеду мы подъехали к поместью. Наша экономка была предупреждена о нашем приезде, приготовила уху и пожарила баранину. Сытно отобедав, мы пошли смотреть оранжереи.

Сеня присвистнул, увидев длинные оранжереи, выполненные из прочного кристаллического материала. На каждом из которых сверкали защитные символы.

— Это вы ещё не видели что внутри, — загадочным голосом сказал дед и открыл перед нами дверь.

На улице было пасмурно, поэтому яркий свет магических кристаллов в лампах, слепил глаза.

— Мне кажется, или свет разный? — щурясь спросил Семён.

— Ты прав. Растения, как и всё живое, приспособлено к определенным условиям. Не всем подойдет одинаковый свет или влажность. Именно поэтому некоторые кристаллы имитируют солнечный свет, есть те, что светят лунным, а в дальних уголках я велел разместить необычные спектры. Например, для растений, которые предпочитают расти в тени или в полутьме пещеры, — с видом знатока ответил дед. — Также в каждая оранжерее поделена на секции: тенелюбивые, ядовитые, светящиеся, требующие особого ухода и опасные. Но с опасными пока повременим, — он похлопал Сеню по плечу.

Мы двинулись по дорожке, вдоль которой были размещены горшки разных размеров с уже подготовленной землёй.

Когда прошли первую секцию, внезапно в лицо пахнуло прохладой. Здесь было на несколько градусов холоднее, хотя не наблюдалось никаких преград.

— С помощью специальных заклинаний магов воды здесь влажно и прохладно. Морозный змеекорень отлично приживётся в таком климате, как и северный ледоцвет, — пояснил дед.

В третьей секции было снова тепло, но свет приглушён, будто наступили сумерки.

— Лунную морошка и тенекуст мы сюда посадим? — спросил Сеня.

— Верно, — у деда удивленно поползли брови вверх. — Ты хорошо разбираешься в манаросах?

— Конечно! Я обожаю растения, — с голосом полным энтузиазма ответил он. — Жаль, что не родился магом растений, а то такой сад бы создал — все бы обзавидовались.

— Уверен, все будут завидовать тому, какие у нас оранжереи благодаря тебе, — дед похлопал его по плечу.

Семен явно понравился старику.

Потом мы попали в сиреневый туман, в котором явно ощущался запах озона, какой бывает после дождя. Пройдя метров пять, на нас подул тёплый тропический ветер, который, как сказал дед, удалось обуздать с помощью мага ветра. Теперь понятно, на что он угрохал целое состояние.

В самом конце оранжереи было оборудовано место для опасных и агрессивных растений. Стояли барьеры по типу магического купола, который закрывал наш особняк.

— Ну что ж, берите инвентарь, надевайте маску и перчатки. Мы начинаем! — торжественно объявил дед.

Семён воодушевился, я же наоборот с раздражением посмотрел на коробки с саженцами. Сегодня явно не справимся. Придётся заночевать в поместье, а я с Леной договорился вечером поужинать и провести время в хорошем отеле. Эх, придётся перенести нашу встречу.

До позднего вечера мы копали, рыхлили, сажали и поливали, но рассадили только половину того, что заказал дед у Савельевых. Мы не только подбирали нужные условия для каждого саженца, но и замачивали семена, которым завтра придётся также искать место.

Грязные, уставшие и голодные мы вернулись в поместье.

— Завтра зайду в анобласть. Хочу навестить Зоркого, — сказал я, откусывая от жареной куриной голени.

— Можно мне с тобой? — попросился Сеня. — Я ещё никогда не был в аномалии.

Я сначала хотел отказать, ведь до сих пор с комом в горле вспоминал встречу Завьяловой с Зорким, но потом понял, что Сеня точно не сможет причинить ему вред. он же не боевой маг. А Зоркого заранее предупрежу, чтобы не пугал моего друга.

— Хорошо. Зайдём, — кивнул я.

— А можно мне тоже оставаться с ночевкой в вашем доме? — вновь спросил Сеня.

— Конечно. Ты должен будешь проводить здесь все выходные, — сказал дед. — Твоя работа — заботиться во манаросах, чтобы они не погибли. Моему сыну они понадобятся, чтобы делатьлекарства.

— Отлично! А можно я с собой буду брать Аурику? — Сеня широко раскрытыми глазами уставился на дед.

Тот недовольно насупил брови.

— Что ещё за Аурика?

— Моя девушка. Она с нами учится в одной группе. Ей тоже будет полезно больше знать о манаросах.

— Нет, я против. А если с ней что-то случится? Нет-нет, даже не уговаривай, — энергично замотал дед, увидев, что Сеня открыл рот, пытаясь возразить.

— Ну ладно, как скажете, — выдохнул он, но тут же снова воспрял духом. — Мои родители будут так рады, что я работаю на Филатовых! Они будут гордиться мной!

— Когда твои родители снова приедут в Москву, то пусть приходят к нам в гости. Мы им будем рады, — сказал дед, доел мясо с пюре и с довольным видом откинулся на спинку кресла. — Эх, хорошо! Ещё бы бокал белого сухого, но эти Юсуповы весь винный погреб очистили, а мы ещё не успели заполнить.

— У меня есть бутылочка коньяка, — заговорщицки прошептал Сеня. — Будете?

— Что за коньяк? — оживился дед.

— Пятилетний из дубовых