Графиня - Елена Кароль

регионах, и сам рассекретил свою личность перед Ибрагимовым. Уверена, генерал уже знал о нём от «Витязей», но прежде мужчинам не доводилось общаться вот так, тет а тет, и итоги этого общения были ошеломительны: Ржевскому присвоили почетное звание майора ментальной разведки подразделения «Эпсилон» и с того дня я окончательно перестала его видеть, узнавая новости о нём только от Жданова, к которому Дима заглядывал время от времени, чтобы поболтать за жизнь и даже выпить.

И я была искренне за него рада! Всё-таки жизнь призрака довольно однобока и если он сумел найти себе занятие по душе, то пусть занимается. Бордели никуда не денутся.

Иногда на меня накатывала ностальгия и очень хотелось тоже куда-нибудь пойти и кого-нибудь убить, но потом я вспоминала, что беременна, обнимала ладонью живот и мысленно рассказывала маленькому Роману Егоровичу о том, как на заре своей карьеры мама была грозой всех разломных тварей, пачками уничтожая всех, кто хотел ею подзакусить. Эх…

— О чем грустим, ваше сиятельство? — с пытливым прищуром поинтересовался Стужев, когда я умудрилась вздохнуть слишком выразительно.

— Обещай не смеяться, — попросила его.

— Обещаю, — максимально серьезным тоном заверил меня Егор.

— Мне не хватает… — я задумалась, подбирая слово, которое в полной мере отразит мои душевные страдания, — драйва. Адреналина. Вспоминаю те дни, когда только-только узнала о разломах. Тогда было страшно, но так… Бурно? Интересно? Как правильно сказать? Жизнь кипела. Эмоции зашкаливали. Что ни день, то открытие и взятие новой вершины. А сейчас…

— А сейчас? — очень-очень серьезным тоном переспросил Стужев.

— Скучно, — вздохнула и тут же покачала головой. — Нет, я всё понимаю. Жизнь идет, а я вообще беременна. Мне противопоказаны стрессы и всё такое… Но как же иногда хочется… Такого!

— Я тебя понял, — удивил супруг, кивая. — А хочешь, пойдем в тир?

— Хочу!

Эта незапланированная вылазка, затянувшаяся на добрых два часа, оказалась тем самым глотком живительного кислорода, которого мне не хватало в последнее время. Нет, я не жаловалась на жизнь! Она была прекрасна. Но стала какой-то… рутиной.

И снова Егор показал себя с наилучшей стороны, став намного чаще предлагать мне выбраться куда-нибудь на природу, в кафе, на речную прогулку на теплоходе или даже просто в музей, а я не переставала поражаться тому, какой он всё-таки умный и понимающий мужчина.

Ведь что мешало мне предложить то же самое самой? Совершенно ничего. Я просто не подумала.

Хм-м… Мне кажется или у меня начинается несуществующая болезнь, преследующая всех беременных? Куриные мозги называется!

И вроде бы почти смешно, но в иные моменты я действительно начала за собой замечать, что глупею не к месту, так что из принципа собрала полноценный консилиум у себя в госпитале и поставила перед сотрудниками задачу: понять, что со мной происходит.

Меня конечно же попытались заверить, что я на себя наговариваю, но потом мы отбросили все шутки в сторону и Док подобрал мне новые витамины, насыщающие кровь кислородом и стимулирующие нужные отделы мозга, никак не влияя на развитие малыша, и вроде бы дело выправилось.

И вот пришел он, день торжественного открытия оздоровительного комплекса…

Я волновалась с самого утра, но на место мы отправились только к обеду. Мы — это я, Егор и Док. Все остальные, включая новый штат сотрудников, активно обживающих рабочие места, уже были там. Вот только когда мы подъехали, оказалось, что в словосочетание «торжественное открытие» входит видеосъемка, целая толпа журналистов, ещё одна толпа вояк во главе с Ибрагимовым и его императорское высочество цесаревич Алексей собственной персоной.

В парадной форме.

Хорошо, что я тоже не в чем попало приехала!

В итоге пришлось в срочном порядке изображать на лице улыбку, прямо на ходу выдумывать красивую речь, которая уйдет в мир, и от души благодарить за щедрое финансирование военное ведомство и правящую семью, которая вела проект с первых дней его существования.

В принципе сказала я хорошо, но лишь благодаря поддержке Егора, который всё это время простоял рядом. Ленточку перед воротами мы дружно резали втроём: я, генерал и цесаревич, причем меня поставили в центре, а на фотографиях, которыми чуть позже пестрела вся сеть, меня и вовсе выставили на передний план.

О самом комплексе журналисты написали несколько заранее хвалебных статей: мол и спасение для губернии, и прорывные технологии в реабилитации ещё недавно безнадежных больных, и опытный персонал, и самое современное оборудование…

В общем, захвалили нас так, что мы просто не имели права подвести народные ожидания.

Да вроде бы и не собирались.

В течение двух следующих недель корпуса были забиты под завязку и я ездила на проверку ежедневно, лично знакомясь с медкартами поступивших к нам пациентов и самими пациентами, проверяя назначения, выписанные нашими специалистами, и где-то одобряя, а где-то серьезно подправляя диагноз и вытекающие из него рекомендации.

Переехали в новые корпуса все те, кто лежал в городском корпусе, включая Игоря и ещё троих ребят, проходящих интенсивное лечение ядрами регенерации и разломными витаминами, которые давали не очень быстрый, но всё же восстановительный эффект, и бойцы уже начинали потихоньку приходить в себя, но больше физически, чем ментально. В памяти ещё зияли существенные дыры, затронувшие прежде всего личность, но я искренне надеялась, что всё поправимо.

В отдельную вип-палату переехала княгиня Долгорукая, причем сразу с тем расчетом, что ее пребывание в санатории будет носить скорее статус «отельного отдыха», чем реальное лечение. Благодаря ежедневному контролю состояния матери и ребенка, её здоровье сохранялось на стабильно удовлетворительном уровне, но рисковать не стоило. Тем более она попросилась в санаторий сама.

И да, она знала, что Игорь попал в госпиталь, причем в удручающем состоянии, но отнеслась к этому скорее отстраненно-философски, чем действительно переживая за сына, и тут оставалось лишь догадываться, какие отношения в семье у них были.

Подозреваю, не особо теплые, иначе бы она вела себя иначе.

Как бы то ни было, мы делали всё от себя зависящее, чтобы и дальше не допускать смертей и осложнений, не совместимых с жизнью, а ещё начали потихоньку переделывать первый корпус под поликлинику и лабораторию. Да-да, для проведения диспансеризации среди министерских вояк.

Эта идея нашла активное одобрение у Ибрагимова, и мне на спецсчет поступила очередная сумма адресного гранта, чтобы мы закупили оборудование для лаборатории. Дело это было не дешевым, особенно некоторые реагенты, выявляющие смертельные болезни крови и мозга на ранних стадиях, так что против я ничуть не была.

В начале ноября мы посетили свадьбу Варанова и моей матери, которая оказалась довольно пышной и пафосной, несмотря