Странник. Инициация - Александр Кронос

стадо несётся прямо на тебя, а в ружье всего два патрона и бежать некуда, — Синера озвучивает свою позицию, а я внутренне усмехаюсь приведённому примеру.

Впрочем, сразу же переключаюсь на суть услышанных слов. Форинга считает, что потенциальные заговорщики из Синклита специально отправили Канца, чтобы избежать подозрений в сокрытии преступления. Звучит, вроде бы, логично. Но только отчасти.

— Если цепочка следов ведёт к ним, то это всё равно, что выстрелить себе же в голову, — я указываю на промах в рассуждениях девушки, но она лишь пожимает плечами.

— Может и так. Мы можем предполагать сколько угодно. Пока на руках не будет конкретики и фактов, это всё равно останется гаданием на козлиных внутренностях, — в её голосе сквозит лёгкая усталость. То ли последствия приёма, использованного в мастерской, то ли я не заметил, как она угодила под удар одной из статуй.

— Возможно, и вовсе нет никакого заговора. Человеческая глупость часто достигает таких высот, что может показаться злонамеренными умыслом, — внезапно изрекает Перри.

Рэхтон собирается что-то ответить, но тут появляется официант, несущий наш кофе и Страннику приходится прерваться.

— Думаю сейчас нам стоит хорошо отдохнуть и уложить всё в голове. Цель мы упустили, прямо сейчас всё равно ничего не сделать, — дождавшись, пока работник ресторана покинет террасу, рыжеволосый верзила всё-таки начинает говорить. Правда, на мой взгляд, он сказал совсем не то, что хотел изначально.

Секунд десять все молчат. Вчерашняя схватка и так оказалась достаточно выматывающей, а внезапный утренний бой забрал последние силы.

— Мы кое-что нашли в кабинете того скульптора. Счёт из больницы на две с половиной тысячи цехинов, — взвесив все за и против, я решаю рассказать о документе.

Правда, сразу же ловлю на себе три удивлённых взгляда. Первым, как ни странно, реагирует Перри, сидящий слева от меня. Проведя рукой по чёрным волосам, крепыш пожимает плечами.

— И что тут странного? Мало ли чем мог болеть этот мужик, — судя по тону, он действительно не понимает, что в такой находке может показаться интересным.

Переглянувшись с Вэнром, кратко пересказываю выполнение заказа по ликвидации призрака в особняке маркизы Рант. Когда заканчиваю, Синера заинтересованно цокает языком, а Рэхтон подаётся вперёд. Навалившись локтями на стол, впивается в меня взглядом.

— Ты уверен? Пустотник был именно в том доме, около которого мы встретились? И он сохранил свою память? В полном объёме? — вопросы сыпятся один за другим и я поднимаю руку, останавливая Странника, который собирается озвучить ещё один.

— Призрак точно был в особняке Рант. Физическую оболочку я уничтожил в винном погребе. Вы же сами туда явились, только потому, что маркиза заказала мне ликвидацию пустотника, разве нет?

Рэхтон с ошалелым видом трясёт головой и сграбастав со стола чашку кофе, делает громадный глоток, наполовину её опустошив.

— Пиявок мне на каждый палец. Я ничего не понимаю. К аристократке той мы рванули из-за вашей совместной работы, верно. Но она и словом не обмолвилась, что тварь была в том самом доме, куда мы заявились. А следов там не оказалось. Ни одного. Да и память… Ты уверен, что он правда всё помнил? Может просто сохранились какие-то шаблоны? — в интонации чувствуется слабая надежда услышать слова о том, что это и правда могли быть какие-то обрывки воспоминаний.

— Я не уверен на все сто процентов, но призрак предлагал показать мне, где спрятано золото и умолял не убивать. А ещё твердил, что это их личное с маркизой дело, в которое не стоит вмешиваться. Дословно я уже не помню, но что-то вроде того точно звучало. И повторюсь, у него тоже были счета из какой-то больницы. Сразу несколько. Спрятанных в запертом ящике стола. А сегодняшний нашёлся в тайнике, где хранились заказы на скульптуры, — повторно указываю на подозрительное совпадение и вижу, как раздуваются ноздри Рэхтона, который опускает взгляд на столешницу, о чём-то задумавшись.

— Ради всех перелётных птиц, вы сейчас всерьёз это обсуждаете? Пустотники не могут сохранить свою память. Это аксиома. И никто не станет по доброй воле превращаться в подобную тварь. То, что счета хранились под замком, подозрительно, согласен. Но ситуации тут абсолютно разные. С одной стороны пустотник, а с другой человек из плоти и крови, возможно являющийся Странником. Где вы видите совпадения? — ровный голос Перри, который медленно излагает аргументы, навевает лёгкую зевоту.

Но, видимо, так он срабатывает только в моём случае, потому что Рэхтон внезапно прищуривается и поднимает на меня взгляд.

— Могу я посмотреть на этот счёт?

Молча тянусь к внутреннему карману лёгкой куртки, куда переложил документ и развернув, выкладываю на стол. Охотник сразу подтягивает его к себе. Пробегает глазами текст. Осматривает бумагу. Потом протягивает её Синере.

— Тут крохотный герб в нижнем правом углу. Знаешь такой?

Секунд двадцать девушка вглядывается в лист бумаги и морща лоб, пытается вспомнить. Потом отрицательно качает головой и протягивает счёт Перри. А тот, в свою очередь, возвращает его мне.

На автомате, едва не убираю документ назад в карман, но тут справа слышится голос Вэнра, который сидит между мной и Синерой.

О, документ нашли вы и это ведь прекрасно,

И герб на нём смогли вы разглядеть.

Но как-то позабыли, что ужасно,

Кто первый должен его обозреть.

Усмехнувшись, протягиваю форингу бумагу и тот опускает взгляд в её нижний угол. Причмокнув губами, озадаченно проводит подушечками пальцев по лёгкой щетине на щёках.

— Это очень старый герб. Ветвь рода Нивельских, которая пресеклась почти сотню лет назад. Тогда они ещё называли себя королями и устроили небольшую войну за престол. Хотя, полноценной войной это не назвать, бои не вышли за пределы столицы, — по мере того, как поэт выкладывает факты, на лице Рэхтона нарастает удивление, а вот в глазах Синеры появляется что-то вроде уважения.

— Герцог Нивельский? Тот самый, который погиб года три или четыре назад? — Рэхтон сверлит парня взглядом, а тот небрежно пожимает плечами и возвращает мне найденный документ.

— Он самый. Прямые наследники погибли вместе с ним, а младшие ветви до сих пор таскают подношения в имперскую канцелярию, чтобы получить права на титул, — пока поэт отвечает, в моей голове появляется ещё один неожиданный и чуть тревожащий вопрос.

Жестом остановив Охотника, который явно собирается завалить Вэнра вопросами, сам обращаюсь к поэту.

— А как именно погиб герцог и его наследники?

— Какая-то болезнь. Скосило всю семью