Артефакт для наследницы - Женевьева А. Навроцкая

как и советовал Люсьен. – Папа не любил обсуждать работу. Извините, мне нужно… сходить в магазин.

– Это могли быть бумаги, какие-то расшифровки…

– Алистер, прекрати. – Бабушка подошла к лестнице и хлопнула рукой по перилам. – Что ты себе позволяешь?! У меня умер сын, Софи лишилась отца и узнала об этом после того, как приехала сюда. Имей совесть и перестань допрашивать девочку, она ничего не знает.

– Совсем ничего? – спросил Алистер, смерив Софи задумчивым взглядом. – А кажется, будто знает.

– Только необходимое, и в жизни это ей не пригодится, – надавила Агата, подталкивая его наверх. – Софи, купи земляники у Джесс, вечером испеку корзиночки. Деньги положила на прилавок. А ты не стой столбом, мне скоро открываться.

Когда они поднялись в квартиру, Софи взяла с прилавка деньги и, выйдя на улицу, полной грудью вдохнула прохладный утренний воздух. Из тени крыльца она ступила на газон, залитый ярким солнечным светом, и услышала за углом голоса. Окна из-за погоды открывали настежь, поэтому все происходящее в доме было слышно.

– …взяла, что я пришел что-то разнюхивать? Просто спросил.

– Странные у тебя вопросы к ребенку, потерявшему отца, – ответила бабушка резким тоном. – Пришел бы сразу с инспекцией, Магистрат нас давно не обыскивал.

– Ну что ты начинаешь, – процедил Алистер. – Ходили слухи, что Чарльз ездил в экспедицию по следам последнего паломничества Этель к черту на рога, да и эти разговоры про ключ, который он разрабатывал с инквизитором…

На дорожке за спиной Софи раздалось тихое шарканье, и она, отвлекшись от разговора, повернулась на шум. У крыльца стоял парень в черном. Он был немногим старше Софи, вряд ли совершеннолетний. Зачесанные назад волосы блестели от геля, высокие кожаные ботинки на шнуровке отстукивали на дорожке неровный ритм.

– Что интересного говорят?

Не дождавшись ответа, он подошел к углу, возле которого стояла Софи, и встал за ее спиной, почти прижавшись вплотную. Она замерла, когда возле уха снова раздался его голос – теперь она услышала британский акцент, который безошибочно угадывался с близкого расстояния.

– Давай подойдем ближе.

Они тихо прокрались за угол и остановились под окном, из которого доносились обрывки разговора.

– …образом эти подозрения имеют под собой основания? Даже теперь ты будешь делать вид, что пришел не потому, что мой дом – первое место, где он мог что-то спрятать? Можешь провести обыск, если хочешь.

– Подозрения имеют под собой только одно основание, – ответил Алистер, и его голос прозвучал слишком близко к окну, так что Софи и парень прижались к стене, задержав дыхание. – Вы принципиально отказываетесь вернуться в Конгрегацию. Тебе самой не жалко потерянных возможностей? Вы могли обрести огромное влияние, а вместо этого торгуете травками и амулетами. Чарльз вообще читал лекции по латыни в обычном университете – как это понять? Он ведь был гением, его исследования в теоретической магии не имеют аналогов. Чарльз мог стать магистром даже раньше меня. Хочешь сказать, вы даже не дадите Софи решить, хочет ли она обучаться магии?

– Софи не должна знать ничего о нашем мире, и я позабочусь о том, чтобы она забыла все, что здесь увидела, – ответила Агата. – Ты пришел поговорить об этом? Она скоро вернется, и я не хочу, чтобы ты опять расстраивал ее разговорами про Чарли.

Голоса удалились от окна, и Софи, отлепившись от стены, смогла выдохнуть. Парень продолжал внимательно слушать, но его взгляд заинтересованно скользнул по ней, задержавшись на волосах. Он протянул руку и поправил выбившуюся прядь, даже не поменявшись в лице.

– Растрепались, – шепотом пояснил он, и Софи почувствовала, что от этой странной близости и его голоса по телу побежали мурашки.

– Не совсем об этом, хотя одну вещь уже озвучил, – послышалось сверху, и они, разорвав зрительный контакт, отпрянули друг от друга.

– Ближе к делу, – требовательно сказала Агата.

– На следующей неделе будет съезд Конгрегации. Приедет вся посвященная верхушка из Ватикана, будет присутствовать Совет полным составом. Назревает серьезная реформа, которая может навсегда уладить конфликт с оппозицией. Мы готовимся объединиться с Орденом, и это пройдет более гладко, если все главы семей основателей выскажутся «за». Сейчас обстановка очень накалена, но, как я сказал, ваш голос до сих пор имеет большой вес.

– Не настолько большой, чтобы меня послушали в десятке, – отозвалась Агата спустя какое-то время. – Объединение с Орденом? Это вызовет большой резонанс… Как бы все не стало еще хуже. И как же вы с ними договорились? Неужели Тайная Курия даст согласие?

Алистер начал рассказывать что-то и перечислять имена, которые Софи ни о чем не говорили. Она перевела взгляд на парня, и он поманил ее за собой, тихо удаляясь в сторону тротуара.

– Сайлас Торн. – Он пожал ей руку и тут же засунул ладони в карманы черных брюк. – Иногда я благодарен итальянским корням наставника, потому что орет он так, что не услышать его тайные разговоры невозможно. А ты, значит, Софи Ансуорт.

Она кивнула, смущенно потерев ладонь.

– Приятно познакомиться.

– Мне тоже. – Он улыбнулся, прищурив ореховые глаза с черными вкраплениями. – Знаешь, я тут нашел одно занятное местечко в лесу. Не хочешь сходить?

– Даже не знаю. – Она шутливо нахмурилась. – А вдруг ты вампир, который хочет меня заманить в темную чащу?

– Я не вампир, – ухмыльнулся парень. – Их вообще не существует.

Софи улыбнулась.

– Хорошо, но на обратном пути надо зайти за земляникой.

– Это недалеко: пока вернемся, они как раз закончат. Вы живете так близко к лесу – оттуда медведи никогда не выходили? Или оборотни.

– Оборотни? Я думала, их не существует, как и вампиров.

Сайлас пожал плечами.

– Не существует бессмертных людей, а перевертыши – это обычное дело. Оборотни в Англии – это чаще всего зайцы и лисы, а тут полно волков, и большая их часть – индейцы. Иногда поп-культура не врет. – Он усмехнулся, продолжая спокойно идти, а Софи подумала, что, когда собираешься идти в лес, нужно говорить не о таких вещах.

Но Сайлас, кажется, много знал о мире магии, и хотя она действительно не собиралась в это погружаться, о чем-то можно было разузнать. Как говорил отец, из исследовательского интереса.

Поэтому она уверенно пошла за этим странным парнем, про себя почему-то подумав, что это знакомство точно предрешено судьбой.

Прошло полчаса с возвращения Софи. Люсьен заявил, что никто не умрет за то время, что он переоденется, а затем вернулся в гостиную и положил на стол пыльный фолиант с бурой тканевой обложкой. На нем были начерчены символы, похожие на те, что вписаны в печать у порога.

– Книга Печатей, – сказал он, проведя над ней рукой.